Хети думал о многом, и чем больше он размышлял о жизни и обычаях пеласгов, и кефтиу в том числе, тем больше он убеждался, что их нравы, традиции и верования свидетельствуют о более высоком уровне развития, если сравнивать с обычаями и религией ханаанеев, гиксосов и даже египтян. Потом перед его внутренним взором всплыл образ Мермеши. Хети убеждал себя в том, что должен забыть о нем, забыть о мести и отказаться от поисков Исет. Разве может он предать Амимону, по которой так скучал со дня отплытия из Кносса?

Так и не придя к какому бы то ни было решению, Хети уснул.

Наутро, стоило Глаукосу войти в дом, Хети спросил, не знаком ли он случайно с Амикласом.

— Думаю, он живет в этом городе, по крайней мере, на острове — точно.

— Среди моих знакомых и друзей нет Амикласов, но должен тебе сказать, это имя у нас очень популярно. Знаешь ли ты, как звали его отца?

— Нет, но я знаю, что у него должна быть рабыня-египтянка.

— Разве никто не сказал тебе, что у нас нет рабов? И если случается, что приезжие чужестранцы привозят с собой рабов, то жители острова не имеют права их иметь. Даже если этот Амиклас купил себе рабыню в другой стране, ступив на нашу землю, она стала бы свободной, и ее хозяин потерял бы над ней всякую власть.

— Хорошо, может, эта египтянка стала его служанкой или даже супругой.

— Я не знаю никого, у кого была бы жена или служанка египетских кровей, но я могу навести справки. А сейчас вас, тебя и царя Астериона, ждет верховная жрица.

В отличие от царицы Кносса, Кассипея со своей свитой жила не в просторном дворце, а в доме, насчитывавшем всего дюжину комнат. Гостей она принимала в небольшой зале. Астерион и Хети вошли туда прямо с улицы. Жрица восседала на установленном в глубине залы высоком кресле, подлокотники которого были изготовлены в виде крылатых драконов. На ней было платье с оборками, прикрывавшее грудь, но оставлявшее обнаженными плечи. Хети не смог определить ее возраст: жрица не была молодой женщиной, но язык не повернулся бы назвать ее пожилой. Подле нее стояли три девушки. У двоих волосы были упрятаны под голубые шапочки, о которых Хети вчера рассказывал Астерион, а густая темная шевелюра третьей была стянута широкой голубой лентой.

Верховная жрица встретила своих гостей словами: «Добро пожаловать!» Они, в свой черед, приветствовали ее, поднеся правую руку «козырьком» ко лбу.

— Ты, наверное, тот самый Хиан, о котором мне рассказывали столько хорошего, — сказала Кассипея, обращаясь к Хети.

— Ты слишком добра ко мне, — отозвался он. — Я же очень благодарен тебе. Мой господин Астерион рассказал мне, что, вняв твоему слову, цари и правительницы пеласгских городов согласились дать мне армию, чтобы я мог вернуть себе трон, захваченный ценой подлого предательства.

Кассипея ничего не ответила. Она встала с кресла и подошла к двери, находившейся в стене слева от Хети.

— Перед тем как сказать тебе то, что ты должен услышать, — сказала она, обернувшись к Хети, — я хочу, чтобы ты увидел, что находится в этой комнате. Иди за мной.

Вместе они вошли в комнату, которую, очевидно, перестраивали. В трех стенах по низу были устроены прямоугольные ниши, а в верхней их части располагались фрески. Художник еще не закончил свой труд: к одной из стен был приставлен помост, на котором стояла молодая женщина. Ей помогали двое подростков — готовили краски и кисти.

— Рассмотри хорошенько эти картины, а потом расскажи мне, что ты увидел, — сказала верховная жрица Хети.

— Думаю, я вижу то же, что и все мы, — ответил удивленный Хети. — Слева я вижу дома, деревья и воинов, которые несут в руках высокие кожаные щиты. На головах у них шлемы из клыков дикого кабана, я видел такие у воинов в городах, в которых мы побывали. Воины вооружены длинными копьями. Внизу я вижу суда, похожие на то, на котором мы приплыли к вашим берегам. Еще я вижу голых мужчин, которые падают с высоты, потому что перевернуты вверх ногами. На стене перед нами изображена голубая лента, обрамленная растениями, поэтому могу предположить, что это — река. А на стене справа изображен город на холме, у подножия которого бегут, спасаясь от льва, антилопы. Здесь же множество кораблей, некоторые идут под парусом, некоторые — на веслах. Они плывут по морю, потому что в воде плещутся животные, похожие на дельфинов. Мастер трудится над картиной, изображающей город с башнями. Внизу я вижу идущих людей, но безоружных, и одеты они в короткие набедренные повязки или вовсе голые…

— Хорошо. Но ты не понимаешь смысла этих картин и их назначения.

— Я думаю, ты мне это объяснишь.

— Знай, что здесь изображена предстоящая кампания, цель которой — вернуть тебе твой трон. Эта широкая река — не что иное как Нил, на берегу которого ты узнал пальмы и папирус. На наших землях и в соседних странах нет таких больших рек. С Нилом, как говорят, могут сравниться только реки Вавилонского царства. Корабли на картине — те самые, на которых поплывут в Египет воины твоей армии. Этих воинов ты видишь слева: они осаждают город Мемфис, а люди, которые летят вниз — это твои побежденные враги. Справа — шествие воинов-победителей под стенами твоей столицы. Молодые воины безоружны: они победили врага и тотчас же забыли о своих копьях, мечах, шлемах и щитах, потому что мы воюем только в случае крайней необходимости, ради восстановления мира. Что до льва, преследующего животных, которых ты назвал антилопами, хотя наш живописец рисовал их по образу и подобию оленей и ланей, обитающих в наших лесах, то это — ты, Хиан, и ты преследуешь приспешников узурпатора.

— Мне кажется, что ты предвосхищаешь события, — сказал Хети. — Наша победа далека, мы ведь даже не собрали воинов и корабли…

— Ваш поход должен пройти так, как это изображено на фресках, ибо так хочет богиня, без сомнения, вдохновившая мастера-живописца. Таким образом богиня предопределяет наши судьбы и обязывает нас, и в первую очередь тебя, одержать победу. Другого исхода быть не должно, по-другому быть не может.

Высказав свое видение завершения предстоящей кампании, жрица вернулась в приемную залу и села на свой трон. Хети и Астериону она предложила присесть на кресла, принесенные молодыми жрицами.

— Хиан, — заговорила она, обращаясь к Хети, — не думай, что я позволила правителям городов пеласгов принять твою сторону в этой войне, а значит собрать воинов и построить множество кораблей, только потому, что ты пообещал, став хозяином царства гиксосов, дать нам исключительное право торговать с вами. Выгодная торговля — не более чем способ убеждения, к которому я прибегла в разговоре с правителями городов. Они — мужчины, следовательно, как и все представители этого пола, стремятся по возможности быстрее получить весомый результат от своих действий. Наши же цели намного шире и простираются во времени намного дальше.

После непродолжительной паузы она продолжила: