— Хорошо, — сказал Джо. Он проводил шерифа за дверь и посмотрел на Паулу: — Я скоро вернусь.

Паула кивнула.

— Удачи тебе, дорогой.

Комната Жаннин была рядом с его. Он тихо постучал в дверь, но не услышал никаких звуков внутри. Он снова постучал, на этот раз громко.

— Жаннин?

И опять не было никакого ответа. Он знал, что она не может спать так крепко. Не этой ночью. Он посмотрел вниз по коридору, и сердце его сжалось от осознания того, где она, должно быть, сейчас находится. Проглотив свое унижение, он пошел к номеру Лукаса.

— Жаннин там? — спросил он, постучав тихонько в дверь.

За дверью послышалось шуршание простыней. Какие-то слова, сказанные быстро, шепотом. Через мгновение Жаннин открыла дверь, но прежде чем один из них заговорил, воздух пронзил крик, идущий с этажа ниже.

— Что это было? — Жаннин схватилась рукой за горло. — Что происходит?

— Впусти меня, — сказал Джо, в то время как крик продолжался.

Он протолкнул Жаннин в комнату, закрыв за собой дверь, будто мог отгородиться от воя Ребекки, но звук все равно наполнял комнату.

Краем глаза он видел Лукаса, стоящего в дверном проходе в ванную, одетого в те же шорты цвета хаки и синюю футболку, которые были на нем весь день. Джо, не обращая на него внимания, схватил Жаннин за руку.

— В машине была Холли, — сказал он. — Софи по-прежнему числится пропавшей.

Жаннин взглянула на Лукаса, затем опустилась на край кровати.

— Софи жива, — выдохнула она.

— Мы не знаем этого наверняка, — сказал Джо, — но, по крайней мере, есть шанс.

— Нет, она жива, — упрямо настаивала Жаннин.

Она прижала руку к груди. На ней была белая майка, и было очевидно, что бюстгальтера под ней нет.

— Я чувствую это.

Она опять посмотрела на Лукаса, будто ожидая подтверждения. Снова встав, она направилась к двери.

— Нам надо вернуться туда, — сказала она. — Нам нужны фонарики. У полиции есть…

— Мы не можем туда сейчас идти, Жаннин.

Джо перегородил ей дорогу. Он понял, что она не может сейчас рассуждать логически.

— Мы должны встретиться у места происшествия в шесть тридцать. В это время там будет собрана поисковая группа и…

— Я хочу пойти сейчас, — повернулась она к нему, и его поразил ее дикий взгляд.

— Джо прав, Жан, — сказал Лукас, по-прежнему стоя в дверном проеме ванной комнаты. — Ты не сможешь ничего сделать в темноте, к тому же там очень грязно. У тебя порез на…

Его прервал еще один крик с этажа ниже.

— Мне следует пойти к Ребекке, — сказала Жаннин.

Она оттолкнула Джо, и, прежде чем он успел остановить ее, она была уже за дверью.

Джо взглянул на Лукаса после того, как она вышла из комнаты.

— Не успеешь оглянуться, как она окажется в темноте, шатаясь по зарослям.

— Может, так будет даже лучше, — сказал Лукас. — Ей нужно чувствовать, как она делает что-то, чтобы найти Софи. Ей нужно чувствовать, что у нее все под контролем.

Джо рассвирепел, услышав собственнический тон Лукаса.

— Я знаю ее больше двадцати лет, — взорвался он. — И я лучше тебя знаю, что ей нужно.

— Тогда почему ты так ей этого и не дал? — спросил Лукас, а затем быстро поднял руки, извиняясь. — Прости, — покачал он головой. — Действительно, Джо. Я перешел черту.

Джо просто уставился на него на какое-то мгновение. Извинение Лукаса лишило Джо каких-либо оснований для того, чтобы размазать его физиономию о стену, и он не мог не почувствовать некоего разочарования.

— Ладно, — сказал он, открывая дверь номера. — Увидимся в шесть тридцать.

В среду утром Зои проснулась еще до восхода солнца. Она лежала на надувном матрасе, уставившись на гниющее дерево в потолке лачуги, и ее мутило от волнения. Если все идет по плану, то Марти должна быть сегодня уже в лесу. Конечно, чтобы пересечь страну, им могло понадобиться больше времени, чем до этого предполагала Марти, или что-то могло задержать их по какой-то причине. Только если абсолютно все будет хорошо, Марти доберется до Западной Виргинии сегодня. Чего бы она сейчас только не отдала за газету! Что пресса говорила о побеге Марти? Как близко власти шли по ее следу?

Она представила, как Марти и надзиратель, следуя по карте, которую она так аккуратно нарисовала для них, сворачивают с шоссе на узкую дорогу и делают еще два поворота, прежде чем оказываются на проселочной дороге, которая погружается и вьется по лесу, рассекая его на части. Марти, сидя на пассажирском месте, наклонится вперед и будет изучать дорогу, покусывая нижнюю губу; она всегда так делает, когда пытается сконцентрировать свое внимание на чем-то. В лесу покажется прогалина, и следом полуразрушенная, покрытая ржавчиной конюшня вдруг возникнет перед ними.

— Это она! — воскликнет Марти, и надзиратель заедет на заросший травой участок за сараем.

Они выйдут из машины, и Марти, по-настоящему почувствовав свободу теперь, побежит ко входу в конюшню и распахнет одну из широких дверей. Оказавшись внутри, она резко остановится, чтобы подождать, пока ее глаза привыкнут к темноте.

— Вы нашли их уже? — надзиратель догонит ее и задаст этот вопрос, прежде чем поймет, что внутри слишком темно и невозможно ничего найти.

Постепенно глаза Марти привыкнут, и свет от двух окон над сеновалом со временем осветит пустое, долго не используемое стойло в дальнем конце строения.

— Вон стойло, — скажет она, идя вперед.

Может, у надзирателя лопнет терпение в этот момент и он сам устремится к стойлу. Будет ли ему известно, где искать? Заставит ли он Марти к тому времени снова и снова, много раз на день, говорить ему, где спрятаны деньги? Или Марти догадается придержать эту информацию при себе, пока он не доставит ее в целости и сохранности в пункт назначения? Да, конечно, она догадается.

Итак, именно Марти будет ощупывать стену стойла, пока не найдет доски, которые до этого Зои вынимала и ставила на место, немного ослабив. Она засунет руку в отверстие, достанет пухлую кожаную сумочку и передаст ее надзирателю, который в свою очередь откроет ее, вытащит толстую пачку банкнот и вскрикнет от радости. Пятьсот тысяч долларов! Вторая и последняя часть оплаты.

Марти вздохнет с облегчением оттого, что Зои сделала все это ради нее. Она попрощается с надзирателем — может, он поцелует ее в щечку после того, как проехал с ней через всю страну, — а затем, стоя у входа в конюшню и щурясь от солнца, она проследит, как он сядет в машину и уедет.

Затем, Зои была в этом уверена, Марти испугается. Она не любила быть одна и по сути своей была домоседкой. Следуя указаниям Зои, она пройдет назад приблизительно милю по дороге на юг, тем же путем, которым они только что приехали с надзирателем. Она добавила к плану этот возврат, чтобы обдурить надзирателя, на случай, если его поймают и заставят сказать, где он высадил Марти. Зои чуть ли не нутром чувствовала, как напряжение растет в теле Марти, по мере того как она ищет маленький кусочек голубой ткани, привязанный к ветке дерева у края дороги. Когда она увидит его, Марти ощутит облегчение и в то же время тревогу. Да, она на правильной тропе, но теперь ей придется войти в очень густой, пугающий лес, с его затхлым запахом, витающим в плотном, жарком и влажном воздухе, а также звуками, издаваемыми птицами, насекомыми и животными, которые будут очень непривычными для ее ушей.