Джордж при нем раздумывал, не развелся ли еще Чарльз. Как видно, нет. А вот семейная жизнь деда закончилась очень тяжело, о чем нередко с горечью и сожалением вспоминал Росс. У него с Жаклин — бабушкой Джек, как называли ее внуки, — была очень интересная и обеспеченная жизнь. Но гибель ее сына, отца Росса, для обоих стала тяжелым ударом, и каждый приходил в себя по-своему.

Хотя Росс был еще мальчишкой и сам переживал смерть отца, он чувствовал, что отношения между бабушкой и дедом стали еще более натянутыми и отчужденными. В конце концов они стали жить отдельно, хотя официально разводиться не собирались. И то, что Жаклин погибла в автокатастрофе, когда ехала со своим любовником, стало страшной неожиданностью для всех — видимо, кроме деда.

— Пройдемте туда, там мы можем сесть. — Джейн Беллами указала на короткий коридор.

— Благодарю вас. — Росс поднял полотенце и передал его Джейн.

Она провела его в светлую комнату, выходящую окнами на ухоженный сад, возбужденные крики ребят сюда не долетали.

— С Джорджем… что-то случилось? — напряженно спросила она, будто готовилась услышать дурную весть.

— Дед сейчас в Авалоне, отдыхает в лагере «Киога».

— Боже мой! Как же я не догадалась! Рене говорила, что недавно в нем остановился некий мистер Беллами. Но я думала, это просто совпадение. Никогда не думала, что Джордж вернется сюда. Никогда!

— Он хотел бы встретиться со своим братом Чарльзом, — сказал Росс.

— Вот уж не думала! — взволнованно повторила Джейн.

И тут в гостиную вошел… дед Росса. Он испуганно уставился на вошедшего. Сперва ему показалось, что это его дед — такой же высокий, стройный и представительный, с ясными голубыми глазами, только седые волосы более длинные и густые.

— Что ты не думала? — спросил он у жены.

И точно такой же тембр голоса!

— Этот молодой человек — Росс Беллами. Он — внук Джорджа. — Ее голос дрогнул, когда она произнесла это имя. В отличие от жены Чарльз оставался спокойным и любезным.

— Как поживаете? — Он протянул руку Россу.

— Джордж хочет с тобой увидеться, — добавила Джейн.

— Когда? — осведомился Чарльз.

— Разумеется, когда вам будет удобно, — ответил Росс. — Но чем раньше, тем лучше.

Чарльз сдержанно улыбнулся:

— Что ж, хорошо. Значит, вы — посланец от моего брата Джорджа. А сам он не мог прийти?

— Ему не хотелось беспокоить вас… поставить в неловкое положение… — Росса встревожило молчание Джейн и настороженная сдержанность Чарльза. Вот потому-то он и не одобрял идею деда. Как бы деду не стало хуже после встречи с этими родственничками! — И он хотел, чтобы у вас была возможность подумать.

Джейн и Чарльз переглянулись, и Джейн поспешно отвела взгляд и разгладила фартук. Хотя Джордж говорил о ссоре между братьями, Джейн казалась более взволнованной.

А Чарльз или делал вид, или действительно был спокоен.

— А в чем дело? Почему именно сейчас? И вообще, зачем он сюда приехал?

Сначала дед попросил Росса не настаивать на том, чтобы брат согласился на встречу. «А впрочем, какая разница? — подумав, усмехнулся он. — Можешь так и сказать им, что я умираю. Нет смысла скрывать от них правду, а я не настолько горд, чтобы отказываться от сочувствия».

— Дедушка плохо себя чувствует, — сказал Росс. И вдруг, к своему ужасу, ощутил комок в горле. С того момента, как он узнал о болезни деда, он не плакал. А сейчас, стоило ему заговорить с незнакомыми ему людьми, он едва не разрыдался. — Простите. — Он уставился в пол и крепко стиснул кулаки, затем заставил себя посмотреть на них, с трудом сдерживая нахлынувшие переживания.

Джейн хотела что-то сказать, но Чарльз едва заметно качнул головой. Он был до того похож на деда, что Россу больно было на него смотреть. Ему казалось несправедливым, что младший брат выглядит таким крепким и энергичным, тогда как дед…

Росс откашлялся.

— Прогноз не очень обнадеживающий, — быстро заговорил он. — Потому-то и подошло время… для просьбы о встрече.

Огромный рыжий кот подошел и мягко потерся о ноги Росса.

— У меня в холодильнике есть лимонад. Вы не возражаете? — спросила Джейн, которой явно не сиделось на месте от волнения.

— Благодарю вас, с удовольствием. — Росс надеялся, что сможет выпить пару глотков. Невыразимая горечь стиснула ему горло и почему-то именно сейчас готова была вырваться наружу слезами.

— Мы очень сожалеем, — произнес Чарльз. — Вижу, вам тяжело. Значит, Джордж… не в больнице.

Росс покачал головой:

— В данный момент… он чувствует себя более или менее прилично, но это только временное улучшение. Он прекратил лечение, но я настаиваю, чтобы он его продолжил. И поэтому очень надеюсь, что вы согласитесь повидаться с ним как можно скорее.

Джейн прижала руку к груди, как будто у нее заболело сердце. Видно было, что она старается владеть собой.

— Сейчас принесу лимонад, — пробормотала она и поспешила уйти в кухню.

— Могу я спросить, что рассказывал обо мне Джордж? — поинтересовался Чарльз.

— Откровенно говоря, сэр, он только недавно сказал мне о вас. Большинство родных понятия не имели, что у него есть брат. — Росс сдвинул пальцы рук. — И сказать по правде, я не знаю, почему он так настаивает на встрече с вами. Но ради деда я готов сделать все, что угодно. У меня с ним самые близкие отношения. Он для меня… все.

— Понимаю. Было время, когда Джордж был мне так же дорог.

Росс с удивлением посмотрел на Чарльза, услышав это откровенное признание.

— Уверен, дедушка хотел бы поговорить с вами о том времени.

— Я тоже.

Их взгляды встретились. Росс с облегчением увидел что-то родное в этом незнакомце.

Вернулась Джейн и принесла на подносе стаканы с лимонадом и печеньем.

— Что значит — ты тоже? — спросила она.

— Я только что сказал Россу, что с удовольствием поговорил бы с Джорджем о прежних временах. Мы с ним были очень дружными и любящими братьями, а потом вдруг стали чужими людьми, которых разделял не просто Атлантический океан, а настоящая пропасть. Эта встреча поможет нам понять, как это произошло, и, если получится, все поправить.

Он встал, за ним поднялся Росс.

— Остановитесь, — решительно велела Джейн. — Это все из-за меня, мне и поправлять. Я сама с ним поговорю, пока все не рухнуло.

Авалон,

округ Ольстер, штат Нью-Йорк,

сентябрь 1945 г.

В день первого заезда гостей в лагере «Киога» всегда царили особое волнение и суета. Джейн Гордон отмечала этот день в настенном календаре, а потом зачеркивала день за днем. Правда, в этом году в жизни Джейн произошло много грустных изменений.