– То есть стать снова посмешищем, – усмехаюсь я.

– Нет, Флинт, забудь. Это была шутка, и мы найдём тебе что-нибудь у папы, – мотает она головой.

– Знаешь, я последние годы и был посмешищем. Надо мной смеялись все друзья, делали ставки, как долго продлится мой брак, и когда я женюсь снова. За спиной. Они высмеивали меня не в глаза. А вот это, – приподнимаю футболку, наблюдая, как девушка теряется от моих слов, – не несёт обиды. Мне не стыдно быть смешным. Мне стыдно быть тем, над кем смеются.

– Флинт…

– Я осёл, ты права. И я надену её, потому что смеяться с тобой мне нравится, – натягиваю футболку, тесно облегающую мой торс, и уверенно смотрю в тёплые голубые глаза.

– Они просто идиоты, которые ничего не понимают. И ты в ней выглядишь очень сексуальным ослом, – улыбается Джесс.

– Тогда поеду покорять Саванну.

– А завтрак?

– Перекушу в городе. Ты обещала постирать мою одежду. Она в спальне, – напоминаю ей.

– Хорошо. Тогда до вечера, – кивает девушка, провожая меня к двери.

– До вечера, конфетка, – подмигивая ей, выхожу из комнаты и, подсвистывая себе под нос, сбегаю по лестнице.

Да, наверное, это очень глупо и говорит о том, что я ещё не вырос, раз надел такое. Для других, да. Но для меня всё иначе. Мне не стыдно. Первый раз за всю жизнь мне не стыдно быть ослом, который может совершать глупости. Не страшно признавать их. Мне плевать на то, как на меня посмотрят сейчас. Мне хорошо, потому что смех Джесс никогда не был злым. Она несёт с собой лёгкость и вызывает у меня желание улыбаться.

Чёрт, я хочу вернуться вечером домой и увидеть её на кухне, ожидающую меня. Сесть за стол и болтать обо всём, смеяться, дурачиться и заниматься чем-то вместе. Я не желаю улетать обратно, и это ставит на кон мой бизнес. Невозможно постоянно управлять им отсюда. Моё присутствие необходимо там, но не сейчас. Я не готов выбирать. Ещё очень рано. Но единственное, что я понял – смех может быть разным. И я буду смеяться. Над собой. Это развяжет узел на сердце и даст возможность немного ослабить стяжку.

Делаю глубокий вдох, пытаясь избавиться от запаха краски, впитавшегося в мою кожу, разъедающего глаза и слизистую носа, хотя уже двадцать минут сижу в машине перед домом и восстанавливаюсь. И если я, здоровый и взрослый мужчина, не могу терпеть эту химию, то, что говорить о Джесс. Не представляю даже, как долго она терпела это. Здесь не только отравиться можно, но и жизнь отдать. Поэтому за сегодняшний день я сделал несколько дел. Как и обещал, покрасил стол и покрыл его лаком. Очистил комод и самое главное, купил другую краску. Того же оттенка, но дороже и качественней, её доставят завтра. Поэтому мне ещё предстоит придумать причину, по которой Джесс останется дома. Да, это отвратительно, что мне придётся её обмануть, но у меня нет выхода. Травиться не позволю.

Подхватываю коробки с двумя разными пирогами, которые мне всучила после обеда Кики, пакет с банками для покраски беседки и выхожу из машины.

– Я дома! – Кричу с порога, и через несколько секунд наверху лестницы появляется Джесс в халате.

– Уже девять, Флинт! Тащи свою задницу мыться и одевайся! – Возмущается она.

– Эм… – опешиваю от такого заявления, пока она сбегает по лестнице и подскакивает ко мне.

– Как же жутко ты воняешь. Нет, конечно, меня возбуждает запах пота, но, когда парень работает на мне. Гадость, – кривится она и захлопывает дверь.

– Я пироги принёс, – поднимаю руку с коробками, опуская на пол пакет с банками.

– Ты ужинал? – Она поворачивается ко мне, и я отрицательно качаю головой.

– Я приготовила салат, фасоль и картошку. На столе. Сначала ешь, а потом собирайся, – девушка толкает меня на кухню.

– Слушай, я устал, – тяжело вздыхая, кладу пироги на обеденный стол.

– Хм, тогда у меня есть прекрасное предложение, – в её глазах появляется странный блеск, а губы сладко улыбаются мне.

Опускаюсь на стул и разминаю спину.

– Как тебе вариант горячей ванны с ароматным гелем для душа, – медленно произносит она и подходит ко мне.

– Это было бы чертовски приятно, – соглашаюсь я.

– Ты расслабишься, отмоешься, а затем, – руки девушки опускаются на мои плечи и мягко массируют их. Блаженство.

– Ты ляжешь на кровать, я возьму масло и разотру каждую затёкшую мышцу твоего тела, – её шёпот проникает в моё сознание и я, закрывая глаза, ярко представляю эту картину. Свечи, возможно, бутылочка шампанского, её руки, ласкающие мою кожу. Это заводит.

– Ты будешь получать удовольствие и забудешь о том, как работал весь день. Потом я принесу тебе ужин, – продолжает она, забираясь пальцами в мои грязные и слипшиеся волосы.

– Я согласен, – от блаженства и приятного покалывания в паху, позволяю ей делать со мной всё, что захочет. Но через секунду она резко тянет мои волосы назад, отчего распахиваю глаза и кривлюсь, выдыхая от боли.

– Так вот, Флинт, не мечтай. Живо ешь, и отмывать свою задницу в обычном душе без масел и эротического массажа, извращенец, – смеётся она и отпускает мою голову из хватки.

– Стерва, – шиплю я, почёсывая голову.

– Хотя, зачем я тебя уговариваю, – она пожимает плечами и облокачивается о стол. Вся такая полуголая, возбуждающая и чертовски наглая.

– Без тебя будет проще напиться, затем устроить стриптиз и, возможно, оргию в бассейне. Нет, оставайся дома.

– Что? – Выпрямляюсь, а она кивает, подтверждая свои слова.

– Да, ты прав. Такой тяжёлый день, ты устал, отдохни, пока молодые будут развлекаться. Когда вернусь, не знаю, – она проходит мимо меня, покачивая бёдрами.

– Да ни черта! Я не устал! Ты не будешь этого делать! Не смей! Джасмин! – Подскакиваю со стула и несусь за ней. Успеваю нагнать её у спальни и, обхватив локоть, повернуть к себе.

– Ты же шутишь, да? – Спрашиваю её.

– Ни капли, Флинт. Вечеринки и созданы для того, чтобы развлекаться и наслаждаться знакомствами на одну ночь, – и эта зараза улыбается. Издевается надо мной.

– Тогда и мне следует попробовать развлечься, – зло отпускаю её руку.

– Ты не пробуй, ты делай, трахни меня. Делай, – она подмигивает мне и заходит в комнату.

– Я выхожу через тридцать минут, – и дверь захлопывается прямо перед носом.

Срываюсь моментально и залетаю в свою комнату. Включая свет, замечаю чистую и выглаженную одежду, стопками, лежащую на моей кровати. Она даже боксеры мои постирала. И мне плевать, что сейчас я выгляжу, как сошедший с ума от ревности идиот, пока срываю с себя футболку, штаны и кроссовки. На ходу стягиваю трусы, и всё остаётся на полу, пока лечу в душ.

И вот ещё полчаса назад я мечтал о том, чтобы завалиться на диван и просто лежать. А сейчас полон сил и энергии следить за Джесс и не позволить ей причинить мне ещё больше безумного желания её отлупить. Она, действительно, играет со мной, настолько чувственно, тонко. И один вопрос появляется в голове: для чего? То она явно отталкивает меня, то буквально заставляет идти с ней. Зачем? Неужели, этот день и ребячество на лужайке дали мне возможности быть ещё немного ближе. Может быть, дотрагиваться до неё и разговаривать. Ладно, я не так идеален, каким желаю казаться. Я хочу Джесс. Хочу играть с ней по-взрослому и увидеть её под собой. Услышать стоны, предназначающиеся только мне и никак иначе. Я уже заражён этой схваткой и не могу отступить. Не понимаю, что творю. И нет ни капли желания этого не сделать.