Еле живая от усталости и ликования, я держала в руках настоящее чудо. Тоненькая стрелка на глазах потянулась вверх, набухла на конце и наконец треснула, выпуская наружу белые лепестки. Простой цветок, похожий на многолучевую звездочку, искрился такой чистой, такой светлой магией, что перехватило дыхание. Получилось! У меня получилось!

Когда несколькими часами позже Дэнни протянул чуть подрагивающие руки, чтобы забрать цветок, первым моим порывом было не отдавать. Спрятать за спину, укрыть от чужих жадных глаз, спасти!

Дэнни воззрился на меня удивленно, хлопнул светлыми ресницами:

– Леди?

И с опаской покосился на Ланселота, который активно зашевелил ветками, чуя мое волнение. Хорошо еще, что несчастный влюбленный в этот раз явился один, очень уж невзлюбил мирт его нахального приятеля.

– Да не трясись ты над ним, – громко посоветовал Барт, появляясь из ниоткуда. – Любоцвет цветет только сутки, ты не знала, что ли?

На цветок он бросил лишь беглый взгляд, мне даже стало немного обидно.

– Позволь спросить, тебе-то откуда это известно?

– Ну-у-у, – протянул Барт, подняв хитрые глаза к потолку и скрестив руки на полупрозрачной груди. – Мне по-разному доводилось на жизнь зарабатывать…

От дальнейших вопросов я воздержалась. Ничего не хочу знать! Не ровен час, кошмары приснятся, а мне и без того ужасов предостаточно.

Я поскорее сунула горшок в руки Дэнни.

– Только цветок срежете сами, лорд Блэкстоун.

Занести над этой невесомой красотой нож казалось почти святотатством.

– Не надо так формально, – смутился юный лорд, нежно прижимая горшок к груди. – Называйте меня Дэниел.

– А лучше – просто Дэнни, – подсказал Барт, хихикнув. – Вы же теперь друзья-приятели вроде как!

Прежде, чем я успела осадить обнаглевшего призрака, по лестнице протопали шаги, затем громко хлопнула дверь.

– А вот и я! – возвестил сияющий Освальд и картинно смахнул пот со лба. – Уф, упарился, пока добежал. Держите, леди! Ваше платье.

Он с поклоном протянул мне сверток, перевязанный кокетливой розовой лентой.

Я стиснула пальцы и посмотрела Освальду в лицо. Джентльмен никогда не купит платье в подарок порядочной женщине! Принимать одежду от посторонних мужчин могут лишь куртизанки.

– Леди? – с ноткой нетерпения повторил Освальд, все так же настойчиво протягивая пакет, потом звонко хлопнул себя по лбу. – Ой. Это не подарок, я одолжил его у одной знакомой. Там маска, платье и… ну, в общем, все нужное. На время. Берите же!

– Постойте. – Я отступила на шаг. Чем настойчивее он впихивал мне бальный наряд, тем сильнее крепли дурные предчувствия. – Я не собираюсь никуда идти!

Они переглянулись. Освальд скорчил гримасу, Дэнни надул губы, а Барт дернул плечом.

– Эми, ты обещала, – попробовал надавить призрак.

Я лишь головой покачала. За кого он меня принимает?

Тогда подключился Освальд, который зашел с другой стороны:

– Леди, – начал он вкрадчиво, – вы же хотели познакомиться с моим братом? Так он там будет!

Я вздрогнула (все же рассуждать о будущем любовнике – это одно, а предпринимать определенные шаги – совсем другое) и парировала:

– И мой муж – тоже! Барт, разве ты не понимаешь, насколько это рискованно?

– Мы же не на бал! – воскликнул Освальд и задорно встряхнул рыжей челкой. – Мы в этот раз с простонародьем развлекаемся, да, Булыжник?

И толкнул приятеля локтем в бок.

Дэнни густо покраснел.

– Оливия не из благородных, ее в ратушу не пустят.

«И родителям ее лучше не показывать», – закончила я про себя. Вполне разумное решение.

– Сначала мы зайдем к Оливии, – продолжил Дэнни, запинаясь, и совсем тихо попросил: – Вы же поддержите меня, леди Блэкмор?

И в глазах – такая щенячья надежда… Ему бы вспомоществование приютам выпрашивать, честное слово!

Конечно, я сдалась… о чем тут же пожалела, стоило мне вытряхнуть из свертка одолженное платье. Очень простого кроя, сшитое из гладкой на ощупь темно-зеленой ткани, оно «радовало глаз» столь нескромным декольте, что надеть такое рискнула бы не каждая дама полусвета. Надо понимать, род занятий «знакомой» Освальда очевиден. Но мне-то что с этим делать?!

В растерянности я приложила платье к себе.

– Надевай, чего ждешь! – потребовал Барт, выглядывая из стены.

От неожиданности я ойкнула и поспешно прикрылась.

– Ой, да чего я там не видел? – закатил глаза наглый призрак. – Быстрее давай. Нам еще за подружкой Дэнни идти, а закат уже через час.

– Но это платье совершенно непристойное! – выпалила я и в доказательство потрясла тканью перед его носом.

Барт скосил глаза на впечатляющее декольте и пожал плечами.

– Подумаешь. Ты же туда за любовником идешь! А мужчины, знаешь ли, как раз на такое и ловятся.

От возмущения я потеряла дар речи.

– Ричард женился на мне, хотя я ничего подобного не носила! – заявила я, справившись с собой.

– Ну, муж и любовник – это разные вещи, – объяснил призрак многоопытно и подмигнул.

В дверь тихонько постучали, напоминая, что времени в обрез. Призрак даже не подумал вылететь из комнаты, лишь картинно прикрыл глаза рукой.

– Барт, – начала я с угрозой, – или ты ведешь себя прилично, или я никуда не пойду!

– Подумаешь. Что я там не видел? – проворчал он недовольно и нехотя просочился через стену.

Интересно, есть ли какой-нибудь способ его не впускать? Надо при случае спросить у леди Блэкфич.

Быстро переодевшись, я попыталась разглядеть себя в зеркальце из туалетного набора. Увы, большое трюмо тоже осталось в той, прошлой, жизни.

Маленькое зеркальце не позволяло оценить вид в целом, но ясно было, что выглядела я развратно. Простой крой привлекал все внимание к декольте, а темно-зеленая ткань эффектно контрастировала с моей светлой кожей. И казалось, стоит мне лишь вдохнуть поглубже, как грудь вывалится наружу!

Я попыталась натянуть край выреза повыше. Увы, безуспешно. Платье сидело на мне как перчатка, повторяя все линии и изгибы фигуры.

К наряду прилагались туфли (нужного размера, к превеликому моему удивлению), замшевая маска и замшевая же сумочка. Даже о новеньких чулках не забыли!

Едва я успела во все это облачиться, как в дверь снова постучали.

– Войдите, – разрешила я нервно, и дверь распахнулась.

– Это вам, леди! – Дэнни, не зная, куда девать глаза, замер на пороге. Уши у него ярко пламенели, а в кулаке трепетала веточка мирта.