— Мы можем проводить вас до самого дома, — предложил Таниэль.

— О, это было бы излишне, видите ли… — Леди осеклась и отвела глаза.

Вероятно, она направлялась на какую-то тайную встречу. Трудно было представить иную причину, которая могла бы побудить приличную женщину выйти в столь поздний час на лондонскую улицу в полном одиночестве.

Поколебавшись, она сбивчиво заговорила:

— А не согласитесь ли вы постоять здесь несколько минут? Если кто-то и вправду за мной крадется, вы его увидите, когда он пройдет мимо вас, и… сэр? Что с вами?

Лицо Таниэля внезапно приняло страдальческое выражение, голова упала на грудь так резко, как будто шею согнул порыв урагана. Его интуиция охотника подсказывала, что где-то рядом объявился монстр. Чувство это было таким сильным, как никогда прежде, голову пронзила нестерпимая пульсирующая, распирающая боль.

— Таниэль, что случилось? — встревожилась Элайзабел.

— Пожалуй, я пойду… Спасибо за ваше участие ко мне, — пробормотала леди. С нее за сегодняшний вечер и так уже довольно было страхов и неприятных переживаний. — Всего хорошего.

— Нет-нет, подождите! — попыталась остановить ее Элайзабел, с тревогой покосившись на Таниэля, которому никак не удавалось нашарить что-то в кармане слишком просторного пальто с чужого плеча.

Дама и не подумала повиноваться. Жест Таниэля напугал ее до смерти — должно быть, она решила, что он полез в карман не иначе как за ножом или пистолетом. Женщина заторопилась прочь со всей стремительностью, какую только позволяли ее узкие юбки. Элайзабел готова была броситься вдогонку, но Таниэль остановил ее, властно схватив за руку. Он извлек из кармана склянку с серным раствором, который поблескивал и искрился под воздействием заклинания, которое он и Кэтлин еще прежде над ним прочитали. Опустившись на корточки, он выплеснул содержимое склянки на мостовую.

К тому времени, как жидкость растеклась по булыжникам и окружающим их бороздкам, незнакомка успела добраться до перекрестка и скрыться в боковой улице. Таниэль выпрямился. Головная боль наконец-то отступила. Но Элайзабел, словно завороженная, склонив голову, смотрела на серную смесь, которая растекалась в разные стороны, то огибая булыжники, то вползая на них и наконец разделилась на множество тонких ручейков. Со все возрастающим ужасом девушка увидела, как жидкость застыла, приняв отчетливые очертания стопы, чем-то напоминавшей человеческую, но всего с двумя толстыми бесформенными пальцами.

— Господи… — выдохнула Элайзабел.

Таниэль резко сорвался с места и бросился бежать со всех ног. Шляпа свалилась у него с головы, длинные светлые волосы разметались в стороны. Он мчался вдогонку за незнакомкой, которая только что их покинула. То, что он выяснил, не укладывалось в голове, этого просто не могло быть, никогда и никак, и однако…

Не оглядываться!

Таниэль пытался мысленно внушить это незнакомой женщине. Вот он свернул в переулок, куда направилась эта перепуганная леди несколько минут назад. Он все еще не мог поверить в то, кем на самом деле оказался их противник. Но понимал, что того уже невозможно остановить. Наконец он ее увидел — бегущую что было мочи, ожидающую нападения с его, Таниэля, стороны. Бедняжка, если бы она знала, каков из себя тот, кто в самом деле замыслил ее убить! Вот женщина оглянулась через плечо. Лицо ее было искажено ужасом.

Лишь начав поворачивать голову, чтобы оглянуться в третий раз, она услышала, что на каждые два ее шага приходится чей-то третий, едва различимый. И стоило ей только бросить третий по счету взгляд через плечо, как преследователь, который почти уже ее настиг, приобрел видимые очертания.

Существо, которое собиралось отнять у нее жизнь, появилось за ее спиной внезапно и совершенно беззвучно. Только что его и в помине не было, и вдруг он возник из ниоткуда и навис над ней всей своей огромной тушей. В свете ближайшего фонаря сверкнули его медные клыки. Он наклонил голову, чтобы растерзать свою жертву.

Грохот пистолета Таниэля эхом прокатился по сонным улицам. Выстрелом чудовище отбросило в сторону от жертвы, но его страшные клыки все же успели полоснуть женщину по голове. Испустив пронзительный крик, леди свалилась на тротуар и откатилась к мостовой. По ее лицу и полуобнаженной шее потекли струйки крови.

Монстр повернул к Таниэлю свою страшную голову и уставился на него немигающим взглядом. Таниэль не верил своим глазам. Тот, кого он видел перед собой, просто не мог существовать в реальности.

Живоглот.

Ребенком Таниэль часами простаивал у резных деревянных фигур в подвале отцовского дома, где еще в ту далекую пору было оборудовано святилище. Живоглот и его компаньон Костолом были сказочными персонажами, ими исстари пугали непослушных детишек. Они по большей части проживали за стеклянными дверцами шкафов или хоронились под кроватками. И вот теперь Таниэль очутился лицом к лицу со своими ожившими детскими страхами, с одним из существ, которых он страшился, ложась в постель или просыпаясь по ночам — вдруг они вылезут из-под кровати и съедят его. Живоглот внезапно перестал быть персонажем мифов и сделался реальным, и Таниэлю казалось, что это именно изваяние из их домашнего святилища, на которое он столько раз с ужасом взирал, вдруг ожило и предстало перед ним во плоти.

Живоглот был огромным, неуклюжим и жирным монстром, с неестественно развитой мускулатурой и приплюснутым лбом, низко нависающим над маленькими злобными глазками. Его по-жабьи широкий рот был полон острых медных зубов, на которых переливались блики света от уличных фонарей. Монстр казался нелепой и жуткой карикатурой на человека. Таниэль поймал себя на том, что с нетерпением ждет подмоги — должен же был кто-нибудь услышать его выстрел и поспешить на выручку.

Из глотки чудовища вырвалось раздраженное рычание. Живоглот готовился расправиться с обидчиком. Выстрел Таниэля его только разозлил, не причинив никакого видимого вреда, хотя охотник готов был поклясться, что пуля попала в невероятно толстую шею монстра.

Живоглот оттолкнулся от земли и бросился на него, наклонив голову, как разъяренный бык. Таниэль прицелился и выстрелил ему прямо в лицо. Чудовище резко дернулось, как если бы его ударили в переносицу тяжелым молотом, его подбросило вверх, и оно тяжело плюхнулось на холодные булыжники мостовой. Таниэль поспешил достать из кармана длинную связку амулетов: свернутая кольцом и укутанная в солому змеиная кожа, перья сокола, изображение дурного глаза на кусочке коры — всего десятка два магических оберегов. Набор этот являлся передним рубежом обороны любого истребителя нечисти и почти всегда срабатывал при столкновениях с неизвестным противником. Здесь были собраны амулеты, в прошлом принесшие существенный успех в сражениях с традиционными разновидностями чудовищ. Согласно теории, хотя бы один из множества этих предметов должен был оказать пагубное воздействие на любого прежде не встречавшегося врага.

К тому моменту, как Таниэль взял это оружие на изготовку, Живоглот успел подняться на ноги. Сердце выпрыгивало у охотника из груди, ладони стали липкими от пота. На лице чудовища не осталось никакого следа от пули. Но ярость монстра не знала границ. Как и при первой своей атаке, Живоглот наклонил голову и с ревом бросился вперед. Таниэль отступил в сторону, и враг пронесся мимо него. Но Таниэль недооценил быстроту реакции чудовища, а также и то какими скользкими стали булыжники от ночных испарений, принесенных ветром с поверхности Темзы. Нога охотника вдруг подвернулась и он со всего размаху полетел наземь, мысленно взмолившись, чтобы удача не отвернулась от него.