— Давно? — сдавленно произнесла Ева, стараясь не паниковать раньше времени.

— Говорят, что он пробыл у него совсем не долго. Но когда вышел оттуда, даже воин, стоящий на карауле не решился заговорить с ним. Что-то очень сильно разозлило его. После этого он как угорелый понесся к конюшням.

Обхватив себя руками, Ева старалась сдержать дрожь. Теперь, ей точно не жить. Он опять поверил Гаррику, а не ей.

— Что же мне делать? — со страхом спросила Ева, беспокойно поглядывая на Лиру.

— Что здесь происходит? — голос Глэдис раздался как гром среди ясного неба, заставив теперь уже обеих девушек подпрыгнуть от страха.

Резко развернувшись, Ева увидела главную повариху. Необъятная грудь женщины так резко поднималась и опускалась, что складывалось ощущение, будто ей совершенно не хватает воздуха. Лицо, покрытое от злости красными пятнами, было поистине ужасным. Отшатнувшись, Ева испуганно сглотнула комок в горле, появившийся от страха.

Удивительно быстро Глэдис приблизилась к девушкам. Остальные служанки стояли у стены, перешёптываясь и с усмешкой наблюдая за происходящим. Встретившись взглядом с одной из них, Ева поняла, почему главная повариха появилась так внезапно. Она и не сомневалась в том, что каждая из этих девушек, кто-то в тайне, кто-то совершенно явно, таит на неё свои обиды. Зависть в их глазах постоянно преследовала её, заставляя чувствовать себя действительно виновной в том, что ей удавалось раз за разом избегать тяжёлых затрещин от Глэдис. Но не в этот раз.

Пощечина, обожгла щеку Евы, заставив схватиться за горящее лицо. Сжав зубы, она настолько явно ощутила удар, что теперь ей казалось, будто вся ладонь поварихи отпечаталась на её лице.

Рядом изумленно ахнула Лира, не успевшая сделать ни единого шага, что бы предотвратить случившееся. Переводя испуганный взгляд с Евы, безмолвно держащейся за покрасневшую щеку, на Глэдис, стоявшую с видом победителя, Лира прошипела:

— Вы ответите за это.

Одна из служанок испуганно вскрикнула, отшатнувшись к стене. Никто не сомневался в том, что речь идет об Одине. Все в замке знали о свирепости нового господина, каждый не раз видел, как ревностно он относится к Еве. Что же будет, когда он увидит столь явный след на лице девушке?

Недовольно оглянувшись на насмерть перепуганных служанок, Глэдис сложила руки на дородной груди, показывая, что её не напугать пустыми разговорами.

— А мне всё равно! Пусть все знают! Я не потерплю у себя на кухне грязных подстилок.

Слезы навернулись на глаза Евы. Закусив губу, она задержала дыхание, мысленно умоляя себя не плакать. Наверное, Глэдис права. В глазах всех окружающих, она была именно бесправной вещью их господина. Одина совершенно не волновали её чувства, для него она и правда была только подстилкой, которая была необходимо ему только в постели. Он и сам не единожды говорил ей об этом.

Устало посмотрев на Лиру, Ева мягко высвободила свою руку. Пора приступать к своей работе, ведь именно Один отправил её сюда. И он наверняка знал, с каким отношением ей придётся столкнуться.

— Ева, пошли отсюда — умоляюще прошептала Лира.

Не обращая внимания на девушку, Ева окунула тряпку в ведро. Замерев на мгновение, она уставилась в своё отражение в воде. Даже сильно замутненная, она хорошо отражала покрасневшее лицо. След от руки теперь проступил сильнее, обещая в скором времени превратиться в хороший синяк.

— Ева — взмолилась Лира.

— Пошла отсюда! — прорычала Глэдис, окончательно потеряв терпение. Развернув Лиру к себе, она сильно схватила её за руку, потянув к выходу из кухни. Еще никто и никогда не смел перечить ей, так, как делали это две проклятые девчонки.

— Не трогайте меня — прошипела Лира, отталкивая от себя разъярённую женщину.

Взмахнув рукой, Глэдис была готова влепить привычную пощечину упирающейся девушке. Сама не заметив, как сделала это, Ева в секунду подскочила на ноги, полная решимости предотвратить неизбежное. Нет, она не позволит ударить близкого ей человека. Посмотрев на тряпку в своей руке, она, недолго думая, бросила её в Глэдис, с удовольствием отмечая, как меняется выражение её выражение лица. Грязная вода, потоками стекала с волос поварихи, а сама тряпка оставила красный след, так схожий на пощечину.

Глядя, на теперь уже ошарашенное лицо главной поварихи, Ева не могла поверить, что решилась на такое. Всю жизнь, она терпела. День изо дня, её били и унижали. Но, не смотря на то, что она не могла защитить себя, она никогда не позволит обидеть Лиру.

— Что здесь, чёрт побери, происходит? — рык Джеймса нарушил повисшую на кухне напряжённую тишину.

Едва услышав мужской голос, Ева испуганно отскочила от Глэдис, торопливо вытирая руки об платье.

— Джеймс! — воскликнула Лира. Улыбнувшись, она стремительно бросилась к нему, не сомневаясь в том, что теперь, он поможет Еве.

Прижав Лиру к себе, Джеймс, оглядел всех присутствующих на кухне, с неожиданной для себя яростью, отмечая красный след на лице Евы. Он, и раньше подозревал, что девушке будет нелегко жить, когда каждый в замке знал о её нынешнем положении. Но не смотря на это, он точно знал, что Один будет разъярён от одного только вида синяка на щеке Евы. Почему то, даже он сам, был в гневе от одной мысли, что кто-то поднял руку на беззащитную девчонку. После того, как он своими глазами увидел, как Ева заботливо отнеслась к Одину в тот момент, когда он был ранен, теперь, ему, было, тяжело относится к ней с прежним презрением.

— Что с ней? — спросил он у Лиры, непроизвольно вдыхая аромат её волос. Прижимая к себе стройное тело девушки, он искренне удивлялся тому, что так долго сдерживался от того, что бы ни сделать Лиру своей во всех смыслах этого слова.

— Она ударила её — прошептала Лира, кивком указывая на притихшую Глэдис. В этот момент даже её испугало ледяное выражение глаз Джеймса, которым он смерил повариху, заставив ту испуганно сжаться от дурного предчувствия.

Презрительно усмехнувшись, Джеймс посмотрел на Еву. Он прекрасно знал таких людей как Глэдис. Способные унижать только беззащитных, они быстро поджимали хвост, едва встретив более сильного противника, способного дать достойный отпор.

От пристального взгляда, которым одарил её Джеймс, Еве стало не по себе. Смутившись, она прижала руку к щеке, стараясь скрыть от него позорный след. Интересно, когда Один узнает о том, что она ударила главную повариху, как он накажет её?

Нахмурившись, Джеймс оглядел всех служанок, теперь уже испуганно прижимающихся к стене. В их глазах он видел страх, и именно он был тому причиной. Им хватило только одного вида на его свирепое лицо, что бы понять, что поступок Глэдис не останется безнаказанным.

Отодвинув Лиру в сторону, Джеймс не торопливым шагом направился к Еве. Остановившись перед испуганной девушкой, он аккуратно прикоснулся к её подбородку, приподнимая лицо для лучшего обзора.

— Я видел, как ты заступилась за Лиру. Но, думаю, Один будет недоволен еще одним синяком на твоём теле — спокойно произнёс мужчина. Не смотря на то, что он был не таким отчётливым, как синяки на шее, этот след достаточно хорошо выделялся на нежной коже, не заставляя долго задумываться над тем, каким образом он появился.