Только под Шемякине у 109-го моторизованного полка ситуация оставалась напряженной. Поэтому туда в срочном порядке были отправлены танки T-IV и T-III. В Сурьянино неожиданно появился прорвавшийся танк Т-34, однако вскоре он застрял на заболоченном участке. Наши танкисты вытащили танк, нарисовали на нем крест и ввели его в бой против своих же войск. Танкисты отметили прекрасные ходовые качества Т-34, однако прицельное приспособление и внутреннее оснащение танка… оставляли желать лучшего.

На другой день наши танки находились в засаде вокруг Ветрово: 4-я танковая рота западнее, а другие части восточнее Ветрово. В 11.15 начался сильный артобстрел с участием реактивных установок. Через 15 минут русские танки с пехотой начали наступление с обеих сторон дороги Красный — Ветрово. Танкисты подпустили танки противника на расстояние нескольких сотен метров и открыли по ним шквальный огонь. Четыре танка Т-34 загорелись сразу, пятый, охваченный огнем, несся полным ходом на танк нашего командира, чтобы протаранить его. Таран не удался, в нескольких метрах от цели советский танк взорвался. 4-я танковая рота после этого развернулась вправо и обстреляла наступавшую пехоту, которая отошла на прежние позиции. Таким образом, наступление было отбито.

Во время этих боев наша мотопехота находилась в тяжелом положении. Немецким танкам приходилось сражаться с многочисленными танками противника. Артиллерийский обстрел сменялся танковыми боями. В это время мотопехотинцы, которые оказались в самом эпицентре боя, были вынуждены залечь и подвергались жесточайшему обстрелу артиллерии, танков и реактивных установок, к тому же их обстреливали с воздуха. При этом пехоте, несмотря ни на что, предстояло остановить наступление русских мотострелков, следовавших за танками. Это оказалось вдвойне опасным. После успешного отражения вражеской атаки командир танковой части противника предпринял контрмеры: последовал прямой обстрел пехоты. Еще большей опасности подверглась пехота в тот момент, когда ей пришлось отражать особенно мощный удар противника без поддержки собственных танков. Постепенно основная тяжесть боев переносилась на подвижные крепости, т.е. танки.

После боев под Ветрово поступило сообщение о прорыве значительных сил русской пехоты южнее Войново. Перед расположением 3-й танковой роты появились несколько танков, два из которых были сразу же подбиты. В 14.45 один из танков противника, очевидно разведчик, с завидным хладнокровием поднимался на высоту, расположенную перед нашим подразделением. Как только он поднялся на высоту — он был подбит прямым попаданием снаряда и загорелся.

После полудня 4-я танковая рота предприняла контрнаступление с южной части Ветрово против пехоты противника. После этого боя поступил приказ оказать поддержку в Войново. Прийти на помощь не удалось, поскольку танки, расположенные в н.п. Красный, предприняли новое наступление в юго-западном направлении — на Шемякино. Здесь оборону держала 3-я танковая рота, подбившая с небольшого расстояния несколько танков.

С наступлением темноты советские войска вновь предприняли наступление 50 танками по всему фронту в юго-восточном направлении через высоту 233,0. Несмотря на сумерки, нам удалось подбить 12 танков. Однако был подбит и один немецкий танк, который, несмотря на повреждение, оставался на ходу.

Наших танков становилось все меньше, необходимо было подкрепление. Для этого танковая дивизия выделила группу танков из 21-го танкового полка под командованием Бауэра. Она заняла позиции юго-восточнее Ветрово, левый фланг подразделения примыкал к населенному пункту.

На рассвете на высоте 233,0 показались 45 танков противника. Обе стороны вначале выжидали. После потерь, понесенных накануне, русские стали осторожнее. Когда советские танки приблизились, обе наши танковые группы открыли сильный огонь. Один из батальонов 21-го танкового полка подбил 9 танков, из них 4 — американского типа «Генерал Шерман». Затем в 12.00 началось новое наступление русских на высоту 233,0. За танками следовала пехота. Завязался небольшой бой с вражескими танками, находящимися северо-восточнее Ветрово.

О танке «Шерман» рассказывали удивительные истории. Говорили, что его пушка обеспечивает предельную точность попадания, а броню не могут пробить танки T-IV. Однако после сражения оказалось, что эти машины так же легко поражаются, как и танки Т-34. Более того, Т-34 при наличии хорошего экипажа превосходит по качеству танки «Шерман».

В Ветрово стояли еще несколько подбитых танков противника, которые после нашего отхода не должны были попасть в руки врага. Специальная команда полностью вывела эти танки из строя.

В Столбчее советские войска готовились к новому наступлению. Наши бомбардировщики и штурмовики атаковали их, чтобы прикрыть наш отход на новую линию фронта. Русские, догадавшись о нашем маневре, атаковали из Столбчее 60 танками и подвижной артиллерией наши отступающие части. Прежде чем 4-я танковая рота оставила свои позиции, ее танки открыли огонь и остановили наступление противника. На поле боя остались 20 вражеских танков, потери немецкой стороны незначительны.

При отступлении войска с удовлетворением отмечали, что на дорогах нет заторов. Это заслуга генерала Моделя, который всегда на маршах большое значение придавал дисциплине. Такие пробки означали всегда потерю времени и, более того, человеческие жертвы и материальный урон, поскольку эти скопления были прекрасной целью для артиллерии и бомбардировщиков».

Позже, когда эту мощную первую полосу обороны наши танкисты и мотострелки все же преодолели, оказалось, что глубоко эшелонированная система состояла из опорных узлов, которые, как правило, находились на командных высотах. Их гарнизоны имели батальон автоматчиков с артиллерийскими и минометными средствами усиления. Каждый узел имел 4—6 орудий калибра 105,150 мм, не менее трех — четырех 37-мм орудий, выполнявших специальные задачи противовоздушной и противотанковой обороны. На танкоопасных направлениях находились батареи самоходных пушек и танки. Кроме того, местность перед передним краем и в промежутках обстреливалась из глубины артиллерийским и минометным огнем, вся мощь которого направлялась на уничтожение живой силы.

Непосредственно за вторыми эшелонами обороны располагались резервы силой до батальона и больше, поддерживаемые группами танков от 10 до 50 машин. Эти резервы использовались для контратак, направленных, как правило, во фланг нашей атакующей пехоте. Узлы обороны специальных инженерных сооружений не имели, за исключением небольших минных полей. Одной из сильных сторон обороны врага явилось то, что гитлеровцы имели возможность расположить и хорошо замаскировать огневые средства (главным образом противотанковые орудия и противопехотное автоматическое оружие) в ржаных полях. Это давало противнику возможность подпускать атакующую пехоту и расстреливать ее в упор. Танки также расстреливались в упор огнем укрытой во ржи артиллерии.

ИЗ ЖУРНАЛА БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ 10-й МОТОРИЗОВАННОЙ ДИВИЗИИ ПРОТИВНИКА

«Секретно

Понедельник 26.07.43

Цель: оборона

КП дивизии — Большая Чернь

Утреннее донесение в XXIII армейский корпус.