Я на цыпочках подошла к зеркалу в ванной комнате, ноги у меня были покрыты бурой грязью. Я не хотела размазывать грязь по полу, покрытому белыми пластиковыми панелями. Пол блестел. В потертом зеркале я увидела свою узкую талию, но не такую маленькую, как я бы хотела. Плечи и предплечья были покрыты сотней бледных полумесяцев – шрамами от ран, которые я нанесла себе, ненавидя собственное тело после изнасилования. Сейчас шрамы меня смущали. Чтобы скрыть их, мне придется всю оставшуюся жизнь ходить с длинными рукавами.

В душе я соскребла с себя грязь; теплая вода смывала запекшуюся пыль. Еще грязь, еще. Нескончаемая грязь. Я побрила подмышки и ноги и снова потерла их. Ледяная Шапка не знал, а я уже знала: в эту ночь я хочу с ним секса.

Я вышла без одежды и почувствовала некоторый страх. Я не знала, чего бы я хотела дальше. Я решаю, что будет дальше, подумала я. Я боялась, но я не ставила под сомнение свое желание переспать с Ледяной Шапкой, я этого хотела. Я не пыталась разобраться в причинах и своевременности – я была готова. Мой страх крылся в вертевшихся в мозгу вопросах – буду ли я нравиться ему после этого, будет ли он так же любезен и нежен ко мне, останется ли он со мной. Будет ли дальше желать меня. Или же наши общие мечты о далеких летних поездках в Южную Америку, на юг Франции или на замерзшие водопады внезапно умрут.

Я надеялась, что они выживут.

Я сделала глубокий выдох, вышла из ванной комнаты, обернулась в старое белое полотенце и вытерлась. Я заметила, что на полотенце были красно-бурые пятна. На мне еще оставалась грязь, которую я не увидела. Я все еще была грязная. Я залезла в заполненную горячую ванну и смыла ее, а затем снова наполнила, направляя воду на себя. Вода стала темной, и я снова ее спустила. Стойкость грязи ошеломила меня. Мне было интересно, где Ледяная Шапка. Я снова встала под душ.

Я была обескуражена невозможностью полностью отмыться.

Ледяной Шапки все еще не было, и я заскучала по нему. Я растянулась на кровати и стала ждать. Я перекладывала ноги, скрещивала голени, вытягивала пальцы. Я ждала и, замерзнув, нырнула под простыни. Голым телом я ощущала прохладную и гладкую ткань простыней, а когда стала погружаться в сладкий сон, дверь раскрылась, и дневной свет разбудил меня. Ледяная Шапка вернулся, блестя от пота. Он стоял над двумя обмотанными лентой картонными коробками: это были его новые запасы и – он поднял и показал – мои тоже. На нем было только тонкое маленькое полотенце, но он ходил не только к стиральным машинам в задней части мотеля, но и на почту Соединенных Штатов.

«Я сказал, что я твой бойфренд, и они отдали посылку мне, – сказал он. Его губы расплылись в смущенную улыбку. – Мы должны сейчас пойти и купить необходимые бакалейные товары, – сказал он. – Пока не закрылся супермаркет Биг Беар Сити».

Меня сильно обескуражила беспечность почтовой системы – так ведь каждый может получить чужое почтовое отправление, – но при этом была польщена. «Бойфренд?» – сказала я, вставая на колени на кровати. С меня свалились простыни. Я на коленях подошла к нему.

«Хочешь заняться со мной сексом, бойфренд?»

У меня все горело в груди. Все тело пульсировало, я глотнула теплый воздух комнаты, но мне его не хватило, у меня сдавило грудь; сердце билось внутри, как тонущая птица, напоминая, что нужно дышать. Я вся зарделась. Он ласкал мою обнаженную грудь кончиками пальцев и бормотал, что ему нужно в душ.

У меня был бойфренд. Парень, который знал, что меня изнасиловали, но который все равно относился ко мне как к любой другой девушке и был очень заботлив. Он всегда останавливался в тот момент, когда я шептала: «Стоп». С ним я была в безопасности. Через пять минут он вернулся, уже не такой грязный.

Я склонилась к нему, моя грудь прижалась к нему.

«Сексуальная девушка, – прошептал он. – Ляг на спину. Хорошая девушка». Он обвил меня руками и поцеловал в шею.

Бойфренд казался мне противоположностью насильника. Бойфренд заботится о тебе. Насильник меньше думает обо всей твоей жизни, чем о своих двенадцати минутах. Насильник забирает тебя. Бойфренд дает любовь. Я лежала неуклюже, не зная, что делать и говорить.

«Ты хочешь? – спросил он нежно. – Ты уверена? Заняться сексом?»

«Да, – сказала я слишком громко. – Я хочу».

«Хорошо», – прошептал он, его губы терлись о мои уши.

Я должна была обдумывать каждый момент, прежде чем совершить это. Он поцеловал меня. Я подумала, что надо поцеловать его, и я так сделала. Я подумала, что надо что-то сказать: «Тебе нравятся ролевые игры?»; я не знала, что буду делать, если он скажет «да». «Я буду медсестрой или твоей студенткой?» – спросила я, надеясь, что это звучит сексуально.

Он улыбнулся, отодвинулся и сказал «нет». «Я хочу заняться сексом с тобой, – сказал он. – Никакой медсестры».

Я улыбнулась и с облегчением выдохнула. Он поцеловал мой лоб, нос и подбородок, потом ниже. Он очень нежно ласкал мне грудь, и я хихикала. Затем он слегка приподнял лицо над моим плечом. Он сказал, что будет осторожен. Он сказал мне, что я сексуальна и красива, и, впервые с парнем, я в это верила. Он дважды спросил меня: «Так нормально?»

Мне не было слишком больно, как в первые два раза. Тогда я чувствовала себя так, будто у меня оторвало конечность. Но не в этот раз. Ледяная Шапка кончил. Я не чувствовала резкой боли. Я не чувствовала, что потеряла часть себя. Он не сделал мне больно. Он ждал, пока я не скажу, что хочу его. Я увидела, что некоторые мужчины могут быть нежными. А некоторые не слышат «нет». Я сказала, что люблю его.

«Правда?» – спросил он. Он казался недоверчивым, но счастливым.

«Да», – прошептала я. Я положила голову на его вздымающуюся грудь и постаралась ровно дышать.

Он сильнее прижал меня к себе. После изнасилования я хотела убежать; на этот раз я хотела навсегда остаться в кровати этого мотеля.

Утро засияло медовым всплеском света, Медвежью Комнату осветил меленький луч. Каждая клетка моего тела звенела – я занималась сексом. Я сказала, что люблю его. Меня охватывало безумное возбуждение. Я плыла сквозь утро.

Я начала читать Ледяной Шапке одну из своих записей, но он встал и отошел, прямо в процессе. Я пошла за ним, так и не закончив чтение. Он сказал, что не хочет больше «тратить» время; мы должны быстро вернуться на тропу, чтобы «проходить мили». После чуда прошлой ночи, первого секса после опустошающего изнасилования слово «тратить» меня покоробило. Я вся напряглась.

Возвращаясь на тропу, мы миновали маленькое почтовое отделение Биг Беар Сити. Снаружи стоял мужчина, которого я, кажется, знала. Через минуту у меня щелкнуло в голове: Никогда-Никогда. Я впервые увидела Никогда-Никогда вживую, но это, несомненно, был он – я узнала его по фотографиям в «Фейсбуке» и тем, которые он посылал мне.