Победы к нам пришли тогда, когда лётчики стали знать тактико-технические данные своего самолёта и самолётов противника лучше, чем военно-политическую обстановку в мире».

Об одном из боевых вылетов под Сталинградом Ковачевич, во время учёбы в академии, напишет: «Сентябрь 1942 г. Бои под Сталинградом носили ожесточённый характер. Истребительная авиация немцев в этот период господствовала в воздухе как над полем боя, так и в нашем тылу. Каждый вылет сопровождался воздушным боем или даже рядом воздушных боёв.

Возвращаясь с разведки на самолётах Ла-5 со своим напарником лейтенантом Чиликиным, я заметил над Сталинградом 6 — 8 Me-109, которые в свою очередь тоже обнаружили нас. Уклониться от боя не удалось, пришлось вступать в бой. Первая атака немцев не была для нас неожиданной, развернувшись на 180 градусов, мы встретили атакующих в лоб. После 3 — 4 минут боя мой напарник неожиданно ушёл на посадку и я остался один против группы истребителей. Я знал, что продолжать бой, хоть и оборонительный, я обязательно должен, в противном случае меня собьют, как только я попытаюсь выйти из боя. Бой длился около 30 минут. В течение этого времени многочисленные атаки немцев я сводил на нет своевременным маневром своего самолёта. В любой момент я видел, где находятся истребители противника, своевременно разглядывал их замысел, уходя из-под атаки каждого из них всевозможными маневрами.

В итоге немцы оставили меня и ушли, расстреляв, по-видимому, все боеприпасы. Я произвёл посадку на свой аэродром без единой пробоины».

Аркадий Фёдорович как-то в одну из наших многочисленных встреч рассказал, что было дальше. Уже на посадке закончилось топливо. А потом остановился и двигатель. Какое-то время он ещё сидел в кабине, держась за голову и думал: «Где я был? Кто меня так хотел?»

Согласно архивным документам, 23 августа 1942 г. в групповом бою в районе г. Сталинград А.Ф. Ковачевич сбивает Хе-111;

23 августа лично сбивает Me-109;

7 сентября лично сбивает Ю-88;

9 сентября в групповом бою сбивает Хе-111;

12 сентября в групповом бою сбивает ФВ-108;

13 сентября лично сбивает Ю-87;

14 сентября лично сбивает в районе Бузиновка Сталинградской области Me-109;

19 декабря лично сбил юго-западнее Громославка До-215.

Там, под Сталинградом, по инициативе командующего 8-й воздушной армией генерала Т.Т. Хрюкина под знаменем 9-го гвардейского истребительного авиационного полка организуется сборная команда лучших лётчиков — истребителей Юго-Западного фронта для завоевания превосходства в воздухе.

К слову сказать, именно под Сталинградом, в сущности, впервые преимущество врага в качестве самолётов и лётчиков командование ВВС Красной Армии пыталось компенсировать созданием элитарных авиачастей — полков асов. Там же гораздо раньше начал действовать 434-й ИАП под командованием майора И.И. Клещёва.

Однако сразу сравниться с противником, а затем и превзойти его было невозможно. Для этого потребовалось много времени и ещё больше потерь.

В 9-й гвардейский собирали, что называется, «по сусекам» и «носик к носику». Условия отбора были по тем временам жёсткие: 5 — 10 сбитых самолётов противника, как минимум хорошая огневая подготовка и согласие ни нижестоящую должность.

Отбирал лично сам Тимофей Тимофеевич Хрюкин. С командиром эскадрильи Ковачевичем он познакомился летом 1942 г., когда Аркадий Фёдорович остался в 27-м полку за старшего. Несколько позже поступило и предложение о переводе в 9-й полк асов.

Несколько слов об истории этого полка. 9-й гвардейский истребительный авиационный полк был образован на базе 69-го ИАП приказом НКО СССР № 70 от 07.03.1942 г. Во время блокады Одессы он семьдесят три дня находился в окружении вместе с пехотой, располагаясь практически рядом с её боевыми позициями (в последние дни на футбольном поле). Тем не менее эти неудобства не помешали лётчикам-истребителям полка выполнять боевые задачи.

В те дни в полку родилось целых одиннадцать Героев Советского Союза: А.Е. Асташкин, А.А. Елохин, И.Г. Королёв, С.А. Куница, А.А. Маланов, Ю.Б. Рыкачёв, В.А. Сероградский, В.Т. Топольский, А.Т. Череватенко, Л.Л. Шестаков, М.И. Шилов.

Теперь же в полк прибыли Герой Советского Союза М.Д. Баранов, будущие Герои Амет-Хан Султан, А.Н. Карасёв, И.Я. Сержантов, А.В. Алелюхин, П.Я. Головачёв, Д.Л. Лавриненков, А.Ф. Ковачевич и другие.

Всего же в этом полку воевали 28 Героев Советского Союза, а 25 из них были удостоены этого знания, воюя в составе полка.

Поистине легендарной личностью был для них всех их командир — Лев Львович Шестаков. Невысокого роста, плотного телосложения, с молодым лицом, Шестакова называли только по имени-отчеству, считая незаурядным лётчиком-истребителем. Его мастерство оценивалось только лишь так: «Летает как бог!»

Считается, что боевую лётную школу он прошёл в Испании, где проявил себя как тактик и мужественный пилот, а умелым командиром стал во время обороны Одессы. Полком он командовал с первого дня войны. А ведь было ему тогда всего 25 лет.

Одним из первых в стране командовал 9-м гвардейским ИАП в тяжёлых боях под Харьковом. В его аттестации подчёркивалась «целеустремлённость: всё узнать и всем овладеть…».

Обладая большой силой воли, Шестаков блестяще владел техникой пилотирования, был бесстрашен, умён и культурен. А по темпераменту ведения боя, чувству коллективизма и готовности идти на самопожертвование не имел себе равных. Себя не жалел и мог по восемь часов в день возить лётчиков на спарке и проводить по пять-шесть учебных боёв. Лично сам водил в бой необстрелянных лётчиков и даже в сложной обстановке, показывал им, как надо действовать. Будучи душой полка и дивизии, Шестаков был строг и требователен, не опускался до панибратства. И в то же время был внимателен и заботлив, умея с каждым задумчиво поговорить. В посвященных ему публикациях его называли «хозяином боя», «грозой фашистов» и «непревзойдённым асом-охотником».

О своём первом впечатлении по прибытии в полк Лавриненков В.Д. напишет в своих воспоминаниях так: «За ужином я увидел всех лётчиков полка, ветеранов и молодых. Держались они скромно, как и их командир, хотя почти все имели высокие награды. Командир и комиссар беседовали с каждым вновь прибывшим. Разговор вёлся простой, непринуждённый. Но после него каждый из нас почувствовал себя как-то уверенней. <…>

С подполковником Шестаковым я столкнулся неожиданно. Мы шли с лётчиком Дранищевым мимо домика, где жили командир с комиссаром. На крыльце как раз стоял Шестаков. Он подозвал Дранищева (мы подошли вдвоём) и сделал ему замечание за неопрятный вид.

Лейтенант что-то сказал в своё оправдание и быстро застегнул все пуговицы на вороте гимнастёрки. Но командир полка смотрел уже не на него, а на меня. Я прибыл в старой, куцей кожанке и к тому же ещё не успел побриться.

— А ты кто такой? — строго спросил Шестаков.

— Старшина Лавриненков, прибыл в ваш полк, товарищ подполковник.