Утро было прохладным и влажным после ночного дождя. Пока Арина шла до машины, где сидела Женя, несколько капель с деревьев упали на плечи, и она поежилась, мельком оглядев двор. Вроде никого…

Села в машину, вздохнула. Состояние было вялым и сонным – за всю ночь так и не удалось уснуть.

– Ничего, не вздыхай! – повернувшись к ней, улыбнулась Женя. – Все идет по плану, мы девочки хитрые, нас голыми руками не возьмешь! И пристегнись, я по городу быстро поеду. Время раннее, дороги свободны.

Арина вяло улыбнулась, прикрыла глаза. Женя произнесла недовольно:

– Ну, ты совсем расклеилась… Все будет хорошо, Арин. За город выедем, переберешься на заднее сиденье, поспишь.

– Нет, я не усну.

– Почему?

– Не знаю. Я всю ночь не спала. Так на душе тревожно. Все ли мы правильно делаем, Жень?

– Ой, да что мы такого делаем, подумаешь! Всего лишь на природу едем. Считай, отдыхать! Совмещаем приятное с необходимым. Не понимаю, что тебя так беспокоит?

– Вася меня потеряет… Наверняка в той деревне сотовой связи нет.

– Так позвони ему и скажи, что тебя не будет несколько дней. Так, мол, и так, мамка отдыхать уехала, воздухом дышать. Мамке сейчас полезно.

– Я ему звонила вечером, он трубку не брал.

– Ну, понятно… Не до тебя ему… Все-таки новая любовь, понятно…

– Тебе все еще тяжело, да, Жень?

– Нет. Уже нет. Меня не первый раз бросают, я уже опытная. Когда возвращаешься в одиночество, оно радуется, как матушка блудной дочери, и раскрывает ласковые объятия. А потом ожесточается и бить начинает – железными кулаками по сердцу. И тут главное – вовремя увернуться.

– Бедная моя девочка… Как жаль, что я ничем тебе помочь не могу!

– Почему? Ты уже помогла… Но не будем о грустном, Арин! Смотри, какое небо красивое… Оранжевое с бирюзовым. Сегодня день будет хороший, теплый и безветренный.

– Да, хорошо бы… А если я сейчас Васе позвоню? Рано еще, наверное?

– Звони, если хочешь. Чего ты у меня-то разрешения спрашиваешь?

Арина достала телефон, кликнула Васин номер. Потом проговорила со вздохом:

– Нет, не отвечает… Может, сообщение отправить?

– Отправь…

– Я только напишу, что из города уехала, чтобы не терял… А как называется деревня, куда мы едем?

– Грязновка.

– Я напишу, что уехала отдыхать в Грязновку… Ничего?

– Ну, если тебе так спокойнее будет… Хотя не стоило бы…

– Да я потом предупрежу его, когда дозвонюсь! Чтобы никому не говорил, где я! Ни при каких обстоятельствах!

– Ну, если так…

Когда сообщение ушло по адресу, Арина вздохнула немного свободнее, бросила телефон в сумку, расслабила плечи. Подумала отрешенно – хорошо бы и впрямь настроиться на отдых… После всего пережитого. И выспаться бы на свежем воздухе! И в лесу погулять, и на бережку посидеть.

– А продуктовый магазин в деревне есть, Жень?

– Наверное…

– А если нет?

– Ничего страшного, в другую деревню съездим. А ты что, уже проголодалась?

– Нет… Я бутерброды взяла и термос с кофе. Хочешь?

– Нет. Потом остановку сделаем. Устроим пикник на обочине.

– Ага…

Долго ехали молча, и Арина успела задремать, удобно устроив затылок на подголовнике. В какой-то момент машину тряхнуло, Арина проснулась, глянула в окно, потом на Женю… И будто не узнала. Что-то изменилось в ней за то время, пока она спала. Будто невидимая стена появилась в узком пространстве меж сиденьями, энергетический холодный водораздел.

– Ты чего? – спросила Женя, глядя на дорогу.

– Нет, ничего.

– Что-то плохое приснилось, да?

– Нет…

Вроде и вопросы Женины звучали в заботливой интонации, а ощущение холода не уходило. Наверное, опять гормоны разбушевались, не к месту и не ко времени!

– Открой окно, Арин, подыши. Ты бледная. Плохо тебе? Может, остановимся?

– Нет, ничего… А который час?

– Десять минут одиннадцатого.

– Иван за мной уже приехал, наверное.

– Хм, Арин… Ты так это грустно сейчас сказала, будто жалеешь.

Арина не успела ничего ответить – в сумке зазвонил телефон.

– О, легок на помине, – насмешливо произнесла Женя.

Арина машинально достала телефон, глянула на дисплей. И впрямь, Иван.

И вдруг ясно увидела, как он стоит у машины, глядит на ее окна и ждет, когда она ответит. А может, и на этаж поднялся, и в квартиру успел позвонить.

– Дай-ка его сюда, – вдруг протянула руку Женя, цапнула из ее пальцев телефон. – Вдруг у тебя рука дрогнет и сдуру примешь вызов. Пусть он лучше у меня будет.

Телефон долго звонил. Потом замолчал. Через минуту зазвонил снова.

– Ага, засуетился! Потерял, да? Давай, давай, звони… Да только фиг тебе, понял? – злорадно произнесла Женя.

Когда телефон замолчал, Женя на секунду отвлеклась от дороги, сделала короткое движение пальцами, проговорила с видимым удовольствием:

– Все, я тебя отключила, больше не позвонишь. Фиг тебе, а не Арина, понял?

И вдруг хохотнула, откинув голову назад, – резко, коротко и надрывно. Арина глянула на нее сбоку и тут же отвернулась к окну, по-прежнему тихо недоумевая. И снова вернулось ощущение холода.

Конечно, можно на гормоны списать. Потому что ощущение – оно и есть ощущение. Нельзя ему доверять, надо следовать логике. Что, собственно, произошло, чего она так испугалась? Мифического ледяного водораздела? Нет, ну это совсем неправильно и даже бессовестно в какой-то степени по отношению к Жене…

– Скоро уже, скоро приедем, Арин, – произнесла вдруг Женя ровным и тихим голосом. – За тем перелеском свернем на лесную дорогу, там еще километров пять, и мы на месте. Потерпи, уже скоро.

* * *

Иван долго нажимал на кнопку звонка, потом припал к двери, прислушался. Тишина. И нечего зря надеяться, нет ее в квартире. И мобильник не стоит больше терзать – не отвечает. Уже час прошел, а он все торчит под ее окнами да совершает глупые телодвижения, как сейчас, например. Сосед какой-нибудь смотрит в глазок и думает: чего, мол, мужик ухом к двери припал? Сумасшедший, наверное. Или маньяк.

Только подумал про соседа, и дверь, которая рядом с Арининой квартирой, приоткрылась, явив пожилое мужское лицо интеллигентного вида, и выражение на нем было и впрямь такое – удивленное и настороженное.

– А вы что хотели, молодой человек? Арина ушла, ее нет дома.

– Куда ушла? Когда? Вы ее видели? – кинулся к нему, как к родному.