– Как зовут?

– Пошел ты!

– Ответ не верный, – выстрелом в голову Джин опрокинул бандита на спину и шагнул к следующему.

– Тот же вопрос.

– Салим. Я из Гудермеса.

– Здесь что делаешь?

– На стройке работаю, – выдавил из себя бандит, косясь на бородача. – У меня дети.

– Сюда зачем пришел?

– Он сказал, – Салим вновь посмотрел в сторону бородача.

– Ишак! – сверкнул глазами тот. – Разве ты не понял? Это не моджахеды. Они и есть те самые продажные чеченцы, которые ушли к русским!

– Откуда знаешь про нас? – прищурился Джин, делая в сторону бандита шаг.

В это время Галав, который, в отличие от своих дружков, никак не пострадал, бросился прочь. Проявив незаурядную прыть, он в несколько гигантских шагов достиг зарослей росшего вдоль обочины кустарника и устремился по склону вверх.

– Стой! – Джин, вскинув пистолет, прицелился в спину негодяя. Палец плавно выбрал свободный ход спускового крючка, но в последний момент рука спецназовца неожиданно поднялась выше. Пуля сшибла над головой Музаева кору. Но это Галава не остановило.

– Ты чего? – удивился Шаман.

Расстояние было небольшим. Он знал, Джину ничего не стоит сбить на лету спичечный коробок. Поэтому догадался, что тот умышленно сохранил жизнь чеченцу.

– Детей этого засранца жалко, – провожая взглядом убегающего водителя, вздохнул Джин и развернулся к бородачу: – Так на чем мы остановились?

Поднявшись на самый верх горы, Дрон посмотрел назад. Поначалу он не мог определить, что это за населенный пункт, где его продержали почти неделю. Внизу, среди одевшихся молодой листвой деревьев, белели шифером крыши домов. Сейчас, с высоты птичьего полета, они казались размером меньше спичечного коробка. Он перевел взгляд дальше и наконец понял. Оказывается, все это время он пробыл на окраине Хатуни. Пару лет назад их группа работала в окрестностях этого села.

«Странно, – размышлял майор, разглядывая беспорядочное нагромождение хозяйственных построек. – Почему никого нет? Неужели здесь были всего шесть человек? Куда пропал Метис?»

На звуки стрельбы так никто и не соизволил выйти.

Дрон отстегнул магазин и посмотрел в контрольное отверстие. Фланца гильзы видно не было.

«Значит, не полный, – с сожалением подумал майор и неожиданно беззвучно рассмеялся. – Действительно, совсем плохой стал! Вместо мозгов – каша. Я сам же из него стрелял!»

Подкинул рожок на руке. Судя по весу, разряжен на треть.

«Это хорошо», – подумал Дрон и пристегнул магазин обратно.

Поразмыслив, Василий двинулся на север. Примерно через пятнадцать километров, за хребтом, протянувшимся с запада на восток, равнина. Там нужно выйти к любому блокпосту и сообщить о себе. Быстро темнело. Несколько часов с момента побега пролетели незаметно. Вскоре идти стало невозможно. Василий то налетал на ветви деревьев, то спотыкался о корни и камни. Наконец, окончательно вымотавшись, наткнулся на небольшое углубление. Вернее, он рухнул в него, едва не свернув себе шею. Засыпанное прошлогодней листвой, это место было идеальным для ночлега. Прикинул по звездам время. До рассвета считаные часы. Ушел Дрон на приличное расстояние. Прислушался. Легкий ветерок шумел в листве деревьев. Где-то ухал филин. Гудели комары. Вздохнув, Василий положил автомат рядом и закрыл глаза.

Проснулся Дрон поздно, от жарко палившего солнца. По телу ползали муравьи. Придя в себя, он встал. В голове гудело, ныла спина. Осмотрелся, стряхнул с себя насекомых и направился дальше. Страшно хотелось пить. Клейкая, сделавшаяся вязкой слюна мешала дышать. От грязи и укусов многочисленных кровососов кожа чесалась и шелушилась. Одежда противно прилипала к телу и отвратительно пахла.

На ходу попытался сориентироваться. Слева, примерно в километре, дорога на Шатой. Насколько майор помнил, она тянулась вдоль речки. Но там опасно. Оба берега почти на всем протяжении просматриваются из проезжавших машин. Да и не хотелось делать крюк. В надежде наткнуться на какой-нибудь ручей, которых в этих краях много, он начал спускаться. Постепенно стали напоминать о себе побои. Сказалось нервное и физическое перенапряжение, вызванное побегом. Сейчас, когда эйфория прошла, его начало подташнивать, а голова кружилась. Каждый шаг отдавался в ребрах болью. Вскоре после небольшого распадка вновь начался подъем. Пот застилал глаза. На то, чтобы преодолеть следующую гору, хоть она и была намного меньше первой, ушло в два раза больше времени. Однако внизу Дрона ждал сюрприз. В зарослях боярышника и ольхи он наткнулся на ручеек. Василий попил, затем разулся, сунул ноги в воду. Ступни приятно заныли. Неожиданно сзади раздался хруст. Дрона словно током ударило. Он почувствовал, что к нему кто-то подкрался. Причем очень близко. Василию даже казалось, что он кожей ощущает тепло этого существа.

«Если это человек, то однозначно бандит, поэтому любое резкое движение может спровоцировать его на стрельбу, – размышлял Дрон, не подавая виду, что обнаружил опасность. – Очевидно, он в трех-пяти шагах от меня. Сломавшаяся под ногой ветка заставила его замереть. А если это свой? – мелькнула мысль. – Либо ни в чем не повинный местный житель, решивший собрать дровишек! Стоп! Тогда зачем крадется?» – Дрон усмехнулся своей наивности.

Автомат лежал слева. Правой рукой майор незаметно взял в горсть песок вперемешку с мелкими камешками. Снова за спиной раздался хруст. На этот раз хрустнул сустав.

Василий молниеносным движением кисти метнул назад пригоршню грунта, одновременно перекатившись влево. Мгновение, и вот он уже стоит на коленях перед чеченцем, направив ему в грудь ствол автомата. Это был средних лет, заросший до самых глаз волосами мужчина в защитного цвета куртке и штанах. В руках «АКМ». По лицу и косматой бороде бандита еще ссыпается брошенный Дроном песок. Все происходит, как в замедленном кино. Василий видит, что еще доля секунды – и этот нохча выстрелит. Дрон щелкнул предохранителем и надавил на спусковой крючок, однако выстрела не последовало. Лицо боевика искажает ярость. Дрон понимает, что допустил оплошность, которая может стоить ему жизни – он заранее не дослал патрон в патронник. Но поздно, чеченец понимает, что настала его очередь действовать. Работая на опережение, Василий бросил боевику в лицо автомат и отклонился в сторону. Грохнувший выстрел сорвал с окружавших деревьев десяток птах. Пуля прошла в том месте, где только что был Дрон. Распрямившись, словно пружина, Василий ринулся на чеченца и телом сбил его с ног. Ударившись о землю, боевик на какое-то время обмяк. Дрон схватил свой автомат, который валялся здесь же, и прижал им горло бандита. Бородач ухватился руками за цевье и приклад, пытаясь оттолкнуть от себя оружие. Они смотрели друг другу в лицо вытаращенными глазами, пунцовые от напряжения, стиснув зубы, и громко сопели.

– Не надоело? – громом среди ясного неба прогремел над самым ухом голос, и в тот же момент в голове у Василия словно лопнул огромный, наполненный светом шар. Земля накренилась, а потом будто накрыла его всей своей массой.