Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так не бывает, — уверенно сказала я. — Мотив есть всегда. Деньги, власть или женщины…
Он улыбнулся на мой осторожно-вопросительный голос.
— За это убивают, — не стал он спорить. — Но не заставляют перекинуться прилюдно. Зачем-то это было нужно, Рита. Попробуй, найди мотив.
Тон был однозначным — «это невозможно». Об этом я не подумала. А ведь он прав.
— В этом замешаны наши, — добавил он. — Но никто не признается.
— Нужно искать через того, кто сделал яд, — я вспомнила о первоначальном плане.
— Не думаю, — Яр сомневался. — Не уверен.
— У тебя есть друзья? — я перегнулась через стол, пытаясь не упустить его взгляд. — Или только враги? Может, тебя хотели подставить?
Яр усмехнулся.
— Я доминирующий самец в городе, — рассмеялся он, с насмешкой сверкнув зубами. — Откуда у меня друзья? Максимум временные союзники.
— Доминирующий? — переспросила я, оторопев.
Как обстоит с этим у животных, я знала. А у них? Так же? Нужно в драке побить конкурента, чтобы занять его место?
— Может быть тот, кого ты победил, тебе мстит? — предположила я.
Версия казалась логичной.
— Он давно умер. Не гадай, Рита, я все обдумал. Придется ждать, пока враг не выдаст себя. Тогда, может быть, у меня будет шанс узнать кто он, — Яр утомленно вздохнул.
Я поняла намек, и доедали мы молча.
Мысли бродили вокруг разговора. Яра больше не трогала, но погрузилась в себя.
Уверена, он что-то пропустил. Где-то был хвостик, который я не видела, но чувствовала интуитивно. Все так замечательно шло: я каждый день обслуживала Ярцева, тайно мечтала о нем, он заказывал своего сома и оставлял чаевые.
Что однажды случилось, и почему кто-то захотел, чтобы он стал зверем на глазах у толпы?
— Я не верю, что зацепок нет, — рассеянно сказала я, отодвигая тарелку. — Нужно вернуться к тому, с чего всё началось… С «Магнолии».
— Вернемся. Но пока у меня в планах отдых и сон. Я по ним соскучился, — Яр выразительно взглянул в сторону официанта, подзывая. — Пойдем домой. Тебе тоже надо поспать.
Поспать? В его доме? Я чуть не выронила бокал. Сердце забилось тревожно и горячо.
Глаза Яра были многообещающими и немного насмешливыми — то ли он дразнил меня, то ли думал о том же самом, несмотря на ранение. О сексе.
Глава 37
Я думала, мы вновь куда-то поедем, но Ярцев повел меня за ресторан, бросив машину на парковке.
Мы попали во двор жилой многоэтажки, которая, как башня нависала над кварталом. После коктейля в голове слегка шумело, я расслабилась.
— Ты здесь живешь?
Я надеялась, что он ведет меня домой, а не на новую встречу со своими неприятными «друзьями». Яр приложил к замку магнитную карту, кивнул камере над входом и завел меня в подъезд. Из прозрачного «аквариума» пожилой охранник помахал ему рукой.
В лифте просторном и настолько чистом, что в стенках отражались наши отражения, даже пахло приятнее, чем у меня дома.
Яр не ответил, но слова и не были нужны. Мы вышли на двенадцатом этаже, и он открыл одну из квартир.
— Добро пожаловать, — сказал он. — Входи, не бойся.
Из квартиры пахло свежим ремонтом и сладкой жизнью. Короткий светлый коридор закончился большой комнатой.
Окна в квартире Ярцева были на солнечной стороне, и пространство пронзали солнечные лучи. Это могла быть квартира художника или скульптора, столько света и простора здесь было. Но жил здесь он, монстр непонятной породы.
Высокие потолки парили метрах в трех. Серые стены окрашенные по голому бетону, придавали жилищу еще больше объема. Его квартира мне очень нравилась — в ней можно было дышать, а не задыхаться как в нашем тесном доме с мужем.
Я прошла по звонкому паркету. Чем-то он напомнил пол в нашем деревенском доме… Темнее по оттенку, но солнечный свет придал ему живой глянец и янтарный блеск. Я подняла голову: потолок был белым.
Мне нравилось все, но больше всего — эта воздушность. Я подошла к окну — индустриальный район внизу слегка смазывал впечатление, но тоже очень и очень хорошо. Мой район куда гаже.
Негромко постукивая по паркету подметками, Ярцев подошел со спины и остановился рядом.
Я обернулась, исподтишка осматривая безмятежный профиль — тонкий нос, аристократичные скулы. Голубые глаза, когда он оглянулся, были полны безмятежного неба и детского спокойствия. Такие глаза я видела у животных и счастливых детей: без тени беспокойства или забот. Даже несмотря на ранение. Несмотря на всё.
Я ощутила дичайшую зависть, когда поняла, что внутри у Яра такой штиль, как снаружи.
Как же красивы человеческие глаза и лицо, не изуродованные болью, тревогой, сомнениями… Из-за этого Яр кажется неземным.
— Ты красивый, — вырвалось у меня.
Он улыбнулся, и вокруг глаз собрались морщинки. Визуально они накидывали ему лет десять. Ему очень шло.
— Поживешь пока здесь, — сказал Ярцев. — Я представлю тебя своей девушкой соседям, если спросят.
— Я замужем, — зачем-то сообщила я.
— Уверена? Почему он тебя не ищет?
Потому что Артему трудно встать с дивана. А еще он меня выгнал, но признавать это больно.
— А с чего ты взял, что не ищет? — из вредности спросила я.
— Ты только сейчас о нем вспомнила. Ты его не любишь.
Я хмыкнула и сделала вид, что любуюсь видом из окна. Ну да, об Артеме я думаю в двух случаях: когда на него злюсь, и когда он сам о себе напоминает. А после вчерашнего вообще знать его не хочу.
— В чем дело? Почему ты на меня не смотришь?
Яр выдохнул и наклонился ко мне. Он не смотрел мне в глаза — мимо, и неторопливо расстегивал рубашку. На середине ряда пуговиц он остановился. В распахнутой рубашке было видно грудь, немного живот и повязку под грудью. Пиджак он еще не снял и слева он топорщился из-за рукоятки пистолета.
Я отступила, внезапно ощутив волнение.
Тонкие пальцы нежно коснулись щеки. Ладонью он ласкал подбородок, гладил шею, заставляя поворачивать голову под светом, словно я произведение искусства, которое он желал рассмотреть.
Это было приятно. Фалангой пальца Яр провел по шее вверх, почти невесомо, но уверенно и поднял подбородок себе навстречу.
Мы встретились взглядами.
— Ты взрослая, Рита. Ты понимаешь, что будет дальше? — без улыбки спросил он, внимательно рассматривая мои глаза. — Дорогая, о каком муже ты говоришь, если сегодня мы будем вместе?
Взгляд я отвела первой. Конечно, понимаю. Не девочка. Я сама
