При крайне низком, как сегодня, темпе строительства новых ракет и ускоряющемся выводе старых в ближайшие десять лет РВСН могут сократиться до 100–200 однозарядных МБР. Переломить эти тенденции в рамках нынешней военной политики невозможно. Создатель «Тополя», Московский институт теплотехники, и его производитель, Воткинский завод, сегодня монополисты в сфере строительства межконтинентальных ракет. Никакой конкуренции они не позволят — допуск к бюджетным ассигнованиям для «варягов» надежно перекрыт. Между тем по своим возможностям это весьма слабые производства. Взять хотя бы Воткинское предприятие, где делают «Тополь-М». Более 7–8 «изделий» в год оно не выпускает. А надо делать еще и новую стратегическую «Булаву» для новых подводных лодок, и оперативно-тактическую ракету для комплекса «Искандер» для Сухопутных войск. А теперь еще и РС-24. Чем объясняется в таком случае выбор Минобороны? О том, что в подобных случаях фирма-производитель «распиливает» бюджет совместно с посредниками и высшими чинами заказчика, т. е. генералами из Минобороны, написаны тома. Они предпочитают иметь дело только со «своими». Получается замкнутый круг — государство выделяет огромные средства на перевооружение армии, а те, кто этой армией непосредственно руководит, объективно делают все, чтобы этот процесс затянуть. И разорвать этот порочный круг нельзя без разработки, испытаний и запуска в производство тяжелых многозарядных МБР нового поколения. Для этого понадобятся еще многие годы и сотни миллиардов рублей, а также формирование качественно новых конструкторских бюро и создание новых предприятий-производителей. И конечно — успехи в борьбе с коррупцией на всех фронтах.

В октябре 2008 г. стратегическая атомная подлодка Северного флота «Рязань» завершила успешный переход подо льдами Арктики с Северного на Тихоокеанский флот для постоянного несения службы в этом регионе. Она и была той самой, что сохранилась в ходе учений после учебного «ядерного удара» и была готова нанести агрессору «неприемлемый ущерб» «Этот переход подтвердил умение российских подводников действовать в экстремальных ситуациях подо льдами без всплытия на поверхность, что чрезвычайно важно во время угрожаемого периода. В конечном счете, это говорит о неотвратимости нанесения ответного ядерного удара по любому агрессору», — сказал бывший начальник главного штаба ВМФ РФ адмирал (подводник) Виктор Кравченко.

Во-первых, отметил адмирал, во время войны руководство страны может принять решение о перебазировании лодок с Севера на Восток и обратно. «В такой период может возникнуть необходимость концентрации подводных сил на одном театре военных действий, например, на востоке. В этом случае самым коротким и безопасным маршрутом является Арктика», — считает Кравченко.

Во-вторых, в угрожаемый период для повышения боевой устойчивости подлодкам может быть отдан приказ перебазироваться в арктический регион, где подлодки невидны ни с воздуха, ни из космоса. «В то же время при необходимости они могут всплыть, пробив полынью в тонком льду, и нанести удар баллистическими ракетами», — заявил адмирал. По его словам, найти полынью во льдах толщиной до 4,5 метра чрезвычайно сложно, нужно иметь навыки, опыт, умение. «Во время таких переходов, какой совершила «Рязань», и отрабатывается экипажем весь комплекс подобных мероприятий», — сказал Кравченко (Цит. по: РИА-Новости 30.10.08).

Он отметил, что последний раз подобный переход осуществила многоцелевая атомная подлодка Северного флота «Томск» (проект 949, аналог «Курска») в 1998 году. 10 лет наши подводники были лишены возможности совершать такие походы, жизненно важные для самой безопасности России и ее способности наносить ответный удар. 10 лет! Это невероятно и недопустимо в мире продолжающегося военного противостояния консолидированного евро-американского противника с Россией! Но после перехода «Рязани» подо льдами такого рода тренировки вошли в практику учений нашего Северного флота.

Положение с морской составляющей стратегических ядерных сил России тревожно. В 1990-е годы, после серии неудачных испытаний, было принято решение (по-видимому, ошибочное) отказаться от создания баллистической ракеты Р-39М для перевооружения подводных крейсеров проекта 941. Р-39 (по классификации НАТО — SS-N-20 Sturgeon) — это советская твердотопливная баллистическая ракета подводных лодок, предназначенная для размещения на ТРПКСН «Акула» в составе ракетного комплекса Д-19. На вооружение принята в 1984 году. Ракета была второй советской твердотопливной ракетой подводного базирования и первой серийной. Первые ступени изготавливались на том же украинском Южмаше, который делал ракеты для БЖРК. Всего было развернуто 120 ракет на 6 носителях. Разработанная модификация Р-39М «Гром» отличалась повышенной точностью, планировалась установка этих комплексов на РПКСН «Борей». Российской модификацией ракеты, не прошедшей весь комплекс испытаний, был Р-39УТТХ «Барк». От «Барка» почему-то отказались, и в 1999 году вместо него было решено разрабатывать Р-30 «Булава», под которую предполагалось переделывать подлодки проекта 955 («Борей»).

Выбор «Булавы» имеет свою предысторию. Решение в пользу ее разработки было принято в 1998 году вновь назначенным на пост главнокомандующего ВМФ России Владимиром Куроедовым после всего лишь трех неудачных испытаний законченного более чем на 70 % комплекса «Барк». В результате Совет безопасности РФ отказался от этой разработки Миасского КБ им. Макеева (разработчика всех советских баллистических ракет подводных лодок — БРПЛ, за исключением Р-31) и передал заказ на новую морскую стратегическую ракету малоопытному по этой части Московскому институту теплотехники (МИТ).

МИТ специализировался на разработке ракет наземного базирования, а созданием баллистических ракет для подводных лодок занималось Миасское КБ им. Макеева в Челябинской области. Московский институт никакого опыта создания ракет для подлодок не имел, да и «Тополь» изначально задумывался как ракета наземного базирования. Директору МИТа Юрию Соломонову было предложено разработать универсальную стратегическую ракету для ВМФ и РВСН. О том, что в такой унификации больше вреда, чем пользы Соломонова предупреждали российские эксперты. «В США, традиционно стремящихся к максимальной унификации вооружения и военной техники, — писал профессор Кузнецов, — наземные МБР и морские стратегические ракетные комплексы всегда создавались разными корпорациями и никогда не унифицировались. Это объясняется тем, что условия боевого применения этих ракетных систем принципиально различны. Первая стартует из-под воды, ее платформа (подводная лодка) при этом перемещается в пространстве со всеми возможными степенями свободы. У ракет наземного базирования место старта точно определено и неподвижно. Таким образом, перед создателями этих ракет стоят очень разные задачи». Эксперты оказались правы на 100 %. Уже в декабре 2008 года стало ясно, что должной степени унификации с «Тополь-М» нельзя будет достичь, так как вследствие всевозможных доработок и доводок в ходе опытных испытаний, количество общих деталей ракет неуклонно снижалось.

Отсутствие в МИТ опыта по созданию БРПЛ привело к тому, что с самого начала все испытания «Булавы» оказались в той или иной степени неудачными. И самым скандальным был провальный запуск в конце 2007 года в присутствии тогдашнего президента Владимира Путина. Уже с первых пусков было ясно, что «Булава» оружие ненадежное. Тем не менее, были заложены сразу три ракетных подводных крейсера под ракету, которой нет! Непонятно было, можно ли каким-то образом переоборудовать эти лодки, если создать «Булаву» не удастся (подобно американским подлодкам типа «Огайо»), сделать их носителями крылатых ракет. Но, как говорится, процесс уже пошел.