бы среди русов, временных, а то парню не по статусу пажеские обязанности выполнять. Луиджи без претензий, но таким не стоит злоупотреблять. Статус в наше время – это все.

Я не собирался отходить далеко от поселка, но походящего места для тренировки и для купания все не попадалось, поэтому пришлось немного пройтись. Наконец, впереди показалась свободная от зелени песчаная коса вдающаяся в воду, и я дал команду править туда.

Гром изъяснялся жестами: в самом деле, зачем воздух сотрясать, если все-равно никто ничего не поймет, оруженосец плелся позади, гревинда тоже отмалчивалась, а я, за неимением собеседника, просто наслаждался природой. От водички тянет приятной прохладой, рыба играет, птички щебечут, пейзажи замечательные, вон зайчишка шмыгнул, чем не благодать. После того, как проведешь почти месяц в море, подобные мелочи чувствуются гораздо острей.

Рядом с косой нашелся укрытый зарослями маленький заливчик, Инге сразу направилась к нему, а я разоблачился до средневековых труселей-брэ[55], связал волосы в хвост на затылке и принялся зашнуровывать специальные туфли для занятий.

Стараюсь заниматься каждый день; когда твоя жизнь зависит от твоей же физической формы, запускать себя по меньшей мере глупо. Даже во время плавания находил время, хотя на когге для тренировок места явно маловато.

Бастард Арманьяк сам не чурался упражнений, но я довел его тело до идеальной физической кондиции.

Глянул в воду на себя и остался доволен. Ни капельки жира, весь соткан из жгутов мышц и жил. Даже в прошлой жизни, во время пика своей спортивной формы, я так не выглядел. Да и рожей вышел хоть куда. Носяра горбатый, черты лица резкие, брутальные, патлы до плеч, сами по себе вьются – хоть прямо сейчас на подиум или на страницы глянцевых журналов для женщин. Но нет в пятнадцатом веке таковых, ни подиумов, ни журналов. Оно и к лучшему. Да и не пристало графу божьей милостью на потеху черни телесами светить.

Стоп... а откуда этот шрам у меня на левом бедре? Похожий, на правом, от даги барона д’Айю, которой я получил во время поединка в Фуа. А этот... тьфу ты! Этот достался мне вместе с тушкой бастарда. Уже забывать стал. Черт, а многовато на мне противники расписывались. Как дуршлаг, весь в дырьях. Левое плечо – поединок с наемными убийцами во время свадьбы Логана с очаровательной Брунгильдой, моей ленницей. Длинная борозда на правом боку, под мышкой – это Бретань, когда люди Паука пытались меня похитить. Даже не знаю, как тогда живыми с Логаном остались. Чуть ниже и левей солнечного сплетения – это...

Да и хрен бы с ними, шрамы только украшают мужчину. С такой жизнью, как у меня, чудо, что вообще еще живой, да с полным комплектом конечностей. Ладно, хватит самолюбованием заниматься, пора поработать...

Начал с разминки, толкнул полторы сотни отжиманий, потом растяжка, после чего прыжки из глубокого приседа. Почувствовал, что разогрелся и взял в руки цвайхандер[56].

Так... сначала переходы из стойки в стойку...

Закончив с ними, я выпустил клинок на полный мах, закрутился, прогнал в максимальном возможном темпе несколько связок и занялся выходами в темповые и контртемповые атаки.

Отлично! Тушка работает, как хорошо смазанный и отлаженный механизм. Эвона, даже Гром уставился, едва рот от удивления не открыл. Ну ничего, я все понимаю, интересно парню узнать, что заезжий князек умеет. Я сейчас еще больше покажу. А потом и тебя разведу на показ. Неча прохлаждаться, мне тоже хочется глянуть, как русы саблей владеют.

А это кто там?

Я про себя улыбнулся, приметив, как на меня из кустов глазеет Инге. Спряталась за ветками, думает, что не видно.

- Графиня, думаю, вам не стоит прятаться. Можете смотреть, конечно, если вас не смущает мой вид.

- Благодарю вас, граф... – норвежка потупившись подошла и пристроилась чуть поодаль на бревне. На щеках у нее алел румянец, было видно, что Инге отчаянно смущается. Ну что же, вполне нормальное дело по нынешним временам, при виде почти голого мужика юные средневековые девы, могут и в обморок хлопнуться. И эта, при всей своей продвинутости в воинских умениях, ничем особо от них не отличается.

Закончив программу, я отложил двуручник в сторону и взялся за эспаду с дагой. Сделал несколько мулине[57], а потом окликнул Луиджи.

- Дамуазо[58] составьте мне пару. Займемся ремизами и репризами...[59]

Едва мы стали в позицию, как позади раздался лязг выхватываемого из ножен клинка.

Я резко обернулся. Гром уже был на ногах, с обнаженной саблей в левой руке и длинным кинжалом в правой. А перед ним, метрах в пяти...

- Ну ни хрена себе... – прошептал я, при виде громадного, просто гигантского медведя. Даже на четырех ногах, косолапый был ростом почти мне по плечо. Из его пасти на светлый речной песок стекали тягучие струйки розовой слюны, а на косматой морде, вокруг большой рваной раны, чернела запекшаяся кровь.

Твою ж кобылу... Медведь — это очень скверно. Лучше бы на нас вышло с десяток недобитых мурман. Он на несколько порядков быстрее и сильнее человека. Черт, и алебарды с собой нет, даже завалящего копья. А с мечами на него идти, да еще не зная повадок, занятие для клинических идиотов. Только бы ушел сам по добру поздорову. Вроде так бывает. Эй, Топтыгин, мы с тобой одной крови, я и ты...

Инге, стараясь не делать резких движений, медленно отступила ко мне и подняла с песка двуручник. Луиджи потянулся за арбалетом.

Медведь глухо рявкнул, мотнул лобастой башкой и сделал шаг вперед.

- Княже, он ранетый, – зашептал Гром, – не уйдет, бросится... сигайте в воду, отплывете чутка, стремнина подхватит и отнесет вас на Тихонову отмель, почти к монастырю. А я пока его придержу...

«Ага, сейчас, разбежался... – проворчал я про себя. – Позору потом не оберешься. Я еще в труселях по Холмогорам не щеголял. Да и приказчика задерет эта тварь, как пить