Кашляющий и еле державший в дрожащей руке палку Сотник, поддерживаемый за руку «внучком» Митяем, дребезжащим голосом попросил у хозяина постоялого двора отдельную горенку. Да чтобы обязательно с отдельным очагом, дабы греть кости старые и беречь ценности, что при них были.

А так же с самым лучшим ужином, и безо всякой торговли отдал деньги, сколько хозяин Жмудин запросил. «Совершенно случайно» засветив при этом свой огромный кошель с золотыми украшениями и монетами, добытыми ранее в схватке с булгарином Биляром. А ещё дедуля продемонстрировал дорогое, элитное оружие, которое явно было при нём просто как дорогое украшение, безо всяких там навыков пользования. На ответ хозяина, куда почтенные старцы путь держат, дед ответил, что едут они в Суздаль, на богомолье, да вот захворали что-то в пути.

До хозяина было доведено невзначай, что и спутники престарелые деду богатством под стать. И от хозяина двора требуется сделать всё, чтобы не мешать их измученным дорогой старческим телам отдохнуть, ибо им с утра снова в долгий путь двигать.

Сто раз уже Андрей одёргивал себя. Не переигрывай! Но всё никак не мог отказать себе в этой шалости.

Его деды попутчики же сидели по лавкам и только кхекали, да перхали в бороды. Что-то кашель их в постоялой избе разобрал, глядя на общение своего престарелого предводителя с тем хозяином.

Было отчётливо видно, каких неимоверных усилий стоит толстому Жмудину, удержаться от того, чтобы прям тут на месте не передушить самому весь этот старческий караван с хилым мальчонкой. Да запустить руки в их кошели и сумы. Но все, же что-то его удержало. Скорее всего, не хотел он проливать кровь в своём доме, понимая, что по таким богатым людям и дознание ведь может быть серьёзным. Пусть уж лучше на дороге встретят их в засаде. С него – то тогда какой спрос? И он с тяжёлым сердцем отправил старшего сына с вестью к Плётке, что ждал в трёх верстах в своей лесной избушке. Прекрасно понимая, что «закроят компаньоны» его долю и в очередной раз, проклиная свою осторожность.

–Всё старшой, выследил! До самой избушки в лесу за гонцом дошёл – под утро докладывал вернувшийся с разведки Варун. Близко подойти к ним, легко можно, там бурелому тьма навалено.

–Не заметили надеюсь?– строго посмотрел на друга Андрей.

–Обижааешь командир!

–Ну ладно, ладно, сам понимаешь врага недооценивать нельзя. Вдруг у них там лесовики опытные, да служба охранения грамотно идёт?

–Идёт как же!-усмехнулся разведчик.

–Нет Сотник, по всему видно не сторожко держаться они. Засады на подходах не выставлены. Следами всю полянку рядом с избой истоптали. Да и сторож там на ночь один. Я около него, на расстоянии вытянутой руки прополз, если бы захотел, ножом у уха почесал бы. Как суслик ведь спал бестолковый.

–Ну ладно коли так, ложись на моё место, там нагрето. Через два часа подниму, а пока сам покараулю – и Андрей пододвинулся ближе к двери.

Возмездие в Крестцах.

Чем ближе подъезжал к Крестцам отряд, тем неспокойнее делалось на душе у Андрея. Знал он за собой такую особенность чувствовать беду загодя. Но и прорубаться сквозь неё, та маета ему не мешала. Скорее наоборот обострялись в нём отточенные годами службы навыки и способности. Вот потому и взвинчивал темп марша на последней версте Сотник. А уж, когда из за поворота речушки на прямой путь вышли, да увидели далёкий и чёрный дым, так и вовсе понятно стало – беда на погосте!

Бинокль давал прекрасную видимость происходящего. Как от горящей избы к дальней околице шла вооруженная толпа мужиков. А к постоялому двору в сопровождении двух, отъезжали сани, с какой – то навалянной поклажей.

–Ну, Митяй, к нашим пошли?

–Да бать, как раз на том конце землянка травницы будет, стало быть туда и идут.

–Всё ясно. Разбойники это, больше некому. Кто ещё избы селян жечь будет, да добро санями вывозить?

Отряд! Идём шибко! Бить супостата стрелами на расстоянии! В ближний бой вступать только на добитие! Сани берём одни, правит Митяй, за стрелка Филат будет! Остальные верхами идут! Всё пошли, бей гадов!

-Ну вот и отмучимся уже ребята – выдохнул Вторак. Вы тут за мной встаньте. У меня сил поболее будет проём двери с секирой держать. А вы с боков копьями подмогните чуток.

–Эх, жаль, луков нет! На расстоянии нам кровь пустят, а потом уже и так копьями добьют – со вздохом добавил гончар.

Бабка Агафья стояла на коленях перед образами с зажженной лампадкой и тихо шопотом молилась.

К избе полукругом подходили восьмеро разбойников. Впереди с копями и круглыми щитами шли те двое чудинов, что прибились из разбитой Вороновой ватаги.

Они так же, как в том памятном лесном бою со всей артелью, синхронно вышагивали, поводя жалами копий. Сработались называется…

За чудинами выступала тройка хозяина Крестецкого постоялого двора, двое вышибал с секирами и сын хозяина Микулич с мечом.

Сам Жердей, прикрываясь овальным щитом и покручивая своим мечом, прятался за их широкими спинами. Двое с луками, из Окуневского десятка шли с боков широким охватом. Сам же старшина разбойников с саблей в правой руке горланил за спинами подбадривая всю ватагу.

– На копья их! Дави собак, они и так там с голоду ели живые!

Самая большая опасность для оборонявшихся заключалась в двух молодых и жилистых окунёвцев, что крались к избе сзади. В руках у них были копья да самодельные дымари.

Стоило зашвырнуть их сквозь верхние продухи и хозяева сами вылезут на свежий воздух, наглотавшись дыма. Бери их, потом голыми руками и делай что хочешь!

Две стрелы, пущенные в створ двери загнали артельных во внутрь землянки и к проёму подскочили копейщики, перекрывая его своими щитами и стальными жалами. Оттолкнули перекрывающую вход столешницу с торчащими в ней стрелами и замерли оскалившись. А вот уже в продухи полетели дымящиеся гнилушки. Всё, осталось не долго, и на лицах разбойников читалось откровенное торжество.

Топот конских копыт и свист стрел раздались одновременно.

С конька крыши прямо под ноги чудинам на щиты, рухнуло тело со стелой в груди. Два других упали в снег по бокам полукруга разбойников.

Всё, лучников у противника уже нет!

И вся округа оцепенела от жуткого и леденящего душу волчьего воя да резкого и пронзительного свиста.

Так работают дозорные сотни русичей, ошеломляя врага.

–Жирного живьём брать!

Через минуту, на дворе всё было кончено. Последним был выстрел в упор из самострела Филата. Его болт прошёл сквозь щит и броньку хозяина подворья и вышел из спины насквозь.

В сторону леса, бросив у входа в землянку свои копья и щиты так же слаженно неслись те два чудина, что только что держали вход.

–Бать, это те из Вороновой разбитой ватаги – стоя на санях с луком кивнул в сторону леса Митяй.