— Ты можешь разговаривать с мертвыми? — Теодор вмешался в разговор как раз в тот момент, когда я пыталась склонить Энн к разговору о тюльпанах, шелке, тюле и цветочных украшениях.

— Ну можно и так сказать.

— Ты можешь связаться с Хейзел? — спросил он.

Я понятия не имею, кто такая Хейзел. Даг скупо рассказывал мне о своей семье. Может, это мама Теодора или любимая кузина. Имя, кажется, что-то напоминает. Наверное, я уже когда-то его слышала, но не могу припомнить при каких обстоятельствах. Три коктейля, вино и шампанское не очень помогают воспоминаниям. К тому же булавка постоянно колет бок, а это, согласитесь, очень отвлекает. Теодор так пристально смотрел на меня, словно мы докладываем могущественному совету директоров его компании о возможном расширении фирмы на территорию Дальнего Востока. Кем бы ни была эта Хейзел, ясно одно: она значит для него очень много.

— Я не могу с уверенностью сказать, могу ли я связаться с Хейзел, пока не попробую.

— Не знал, что ты можешь общаться и с собаками, — проговорил Даг.

Даже Энн, кажется, потрясена развитием событий. Хейзел — это собака. Вдруг я вспомнила: Хейзел — именно так звали собаку, которая жила у них, когда Даг был маленьким мальчиком. Она была призером какой-то выставки йоркширских терьеров, если я правильно помню. Отлично, теперь я уже собираюсь поговорить с мертвой собакой. Интересно, что, черт побери, я буду сейчас рассказывать? «Здесь, на небе, в уютной собачьей конуре, все идет отлично? Я никогда не забуду те чудесные игрушки, которые вы мне покупали?» Воображая, как буду планировать свою свадьбу (я очень боялась, что этой свадьбы никогда не будет), я и представить себе не могла, что вместо обсуждения фасона свадебного платья мне придется говорить о возможности беседы с дохлой собакой. Мак, наверное, был бы мной разочарован.

Рыбы: хоть вам кажется, что старые любовные раны уже залечены, но еще есть над чем поработать. Подумайте немного: вдруг мысль, которую вы гоните прочь, все еще актуальна.

Недавно я вспомнила о своем обществе «СТАРЫХ ДЕВ» и почувствовала себя виноватой в том, что забросила его.

Почему быть незамужней женщиной считается постыдным, словно это большая неудача в жизни? Мужчины так себя не чувствуют. Когда не женится мужчина, значит, он избегает чего-то. Положение холостяка никому не кажется отчаянным. Напротив, их одинокий статус делает их привлекательными для представительниц противоположного пола.

Я задумалась над этим, ведь теперь сама сменила свой статус и уже не старая дева, а «недавно обрученная». Ощущение такое, словно с рождения я имела жуткий физический недостаток, например гигантскую кисту на голове размером с мяч, и вдруг ее удалили. Теперь я понимаю, что многие обходили стороной тему моего замужества точно так же, как избегают говорить человеку, что к его подошве пристал кусочек туалетной бумаги. С одной стороны, тебе неудобно за человека, а с другой — не хочется акцентировать внимание на неприятной теме. Думаю, мне еще повезло, что люди не считали, что я должна, запершись, безвылазно сидеть на чердаке дома своих родителей.

Я и сейчас испытываю непреодолимое желание защищать статус старой девы, который остался для меня в прошлом, но все же рада обручению. Я чувствую огромное облегчение из-за того, что Даг попросил меня выйти за него замуж. Эта перемена в наших отношениях означает следующее:

Без сомнения, Даг всерьез намерен снова быть со мной вместе. Теперь, когда в это дело втянута его мама, пути назад уже нет.

Я наряжусь в платье, в котором стану похожа на принцессу. Перед покупкой платья я куплю журнал для невест размером с телефонную книгу Нью-Йорка и целыми днями напролет буду примерять разные фасоны, а продавец в магазине будет называть меня «невеста».

Я начну выбирать необыкновенно красивую прическу, на сооружение которой понадобится помощь профессионального парикмахера, как минимум полдня усилий и целый флакон лака для волос. Да, я еще забыла о невероятном количестве опорных конструкций, словно для постройки высотного здания.

Я смогу заставить подружек купить дорогущие платья цвета карамели, в которых они будут похожи на свихнувшихся маленьких девчушек. Вполне достойная месть за все те платьица, которые они заставляли меня одевать на протяжении многих лет. Им придется еще и выкрасить туфельки в тон платья, а краска непременно потечет и оставит на ногах пятна, которые не будут отмываться несколько недель. Возможно, краска окажется даже немного ядовитой, а может, и нет. Это уже зависит от того, насколько значительную поддержку они оказывали мне в трудные времена.

В список подарков я внесу всякие глупости, которые раньше мне были ни к чему. Например, кастрюля для фондю, набор для игры в крокет и бадминтон, дизайнерские подставки для напитков, вилки для креветок и бокалы, которые можно использовать только по праздникам.

Подружки закатят для меня девичник, с пошлыми стриптизерами, наряженными в полицейских, которые будут называть себя Офицер Любовь. На девичнике окажется чрезмерное количество алкоголя во фруктовых коктейлях, а стриптизеры будут щеголять дорогим нижним бельем, сшитым, похоже, из веревок и обрезков шелка.

Любые перемены моего настроения все будут объяснять тем, что я стала невестой и нахожусь в стрессовом состоянии от подготовки к Самому Важному Дню. Любые огорчения и капризы будут исправляться походами в спа-салоны или обильной дозой шоколада, а не советами типа «собраться и справиться со всем этим».

Больше я не стану называть Дага «мой парень», будто мы все еще в школе и я по-прежнему жду, что он пригласит меня на свидание. Мне больше не придется называть его «мой партнер», что всегда заставляет собеседников думать, не лесбиянка ли я. Теперь я могу официально называть его «мой жених», а это звучит куда более респектабельно.

Я всегда хотела выйти замуж. Подростком я покупала свадебные журналы, вырезала из них картинки и складывала их в коробку от обуви, которую хранила под кроватью. Во всем этом я виню принцессу Диану: насколько я помню, именно с ее свадьбы началась моя одержимость. Я знала малейшую деталь ее свадьбы. Чтобы посмотреть ее бракосочетание в прямом эфире, я проснулась примерно в четыре утра. Мама с папой развелись примерно тогда же. Возможно, это тоже сыграло определенную роль в формировании моей мечты о счастливой и долгой совместной жизни. Я сидела в гостиной дюймах в шести от экрана, чтобы быть как можно ближе к действию. На мне была пижама, а к груди я прижимала коробку с журнальными вырезками. Я сделала себе завтрак из глазированных хлопьев и проплакала над ними, не притронувшись к еде. Хлопья превратились в мокрую серую пасту. Мама вошла в гостиную, когда трансляция уже окончилась и в передаче «Today Show» показывали отрывки из свадебной церемонии.

— Долго они не протянут, — сказала мама и налила себе кофе, проливая сливки на халат.

Я была в ярости. Как она может произносить такие ужасные слова в самый важный день для Дианы! Словно мама неожиданно объявилась в церкви и на глазах у всей королевской семьи плюнула прямо на чудесный длинный шлейф Дианы. Конечно, все это происходило задолго до того, как мы узнали о Камилле. Вполне вероятно, что моя мама тоже была телепатом. Но одно я знаю точно: мама была цинична. Ее опыт совместной жизни с моим отцом навсегда подорвал ее веру в принца на белом коне и преимущества замужества. Все, что осталось ей после брака, — это уже не новая фондюшница, я, растяжки на коже и озлобленность на всех мужчин. Она прошла путь от замужней женщины, живущей в опрятно выкрашенном домике, до разведенной, вынужденной наниматься на работу без перспективы повышения в должности и жить в пестро размалеванных съемных квартирах.