Лихо он с ними разобрался!

Но тут опять вернулась мысль об игре. Что-то все-таки в происходящем было необычным, а что именно – Кирилл и сам не мог понять. Раз за разом он прогонял запись последней атаки, следя за своими действиями и за действиями монстров-гостей.

Кстати, а почему это новобранцы оказались против поросят одни?

Кирилл расширил район наблюдения и еще раз просмотрел уже увиденное. Ага, старички в это время отбивали атаку каких-то летающих мешков, потому они и не пришли на помощь молодежи. Ясно! Никто, значит, нас не бросил на растерзание, как показалось некоторым горячим головам после первого боя.

Ладно, вернемся к своим похождениям.

Кирилл еще несколько раз просмотрел атаку четверки гостей. И наконец понял, что ему показалось странным. Все дело было в последнем монстре. Троицу Кирилл уложил как на блюдечке, но последний должен был его укокошить. Если бы что-то его не задержало. То ли задумался, то ли получал в этот момент приказ от своего командира…

– Слушайте, парни, мне надо отлить!

Остающаяся в «шмеле» часть Кириллова сознания достучалась до той, что парила в виртуальности, и Кирилл начал возвращаться в реальность, сжигая за собой мосты.

– Слышь, Кент, давай приземлимся. Мне надо отлить.

Это же Тормозиллов голос.

Кирилл окончательно вернулся, отстегнул ремень и встал со скамейки. Хотел было размять затекшие мышцы, но вспомнил что положение у остальных ничем не лучше и сдержался. Снова сел на лавку. Дал команду ПТП перейти в режим tЙtЙ-Б-tЙtЙ с бойцом Переваловым.

– Терпи, Витек!

– Я уже и так давно терплю, – прошипел Тормозилло.

– Надо было перед полетом сходить. Прапорщик же спрашивал. Почему не признался? Ну задержались бы на две минуты. В худшем случае получил бы наряд.

– Я думал, дотерплю, – признался Тормозилло. – Воды-то ведь не пил. Но тут, в этой душегубке и так стрёмно…

Ну да, понял Кирилл, страх же на обрезка давит, а страх в первую очередь на мочевом пузыре отражается.

– Давай приземлимся, – взмолился Тормозилло. – А то я сейчас в штаны налью. Вот ей-богу, не травлю я вакуум!

Кирилл на секунду задумался. Просить у Малунова разрешения на посадку – значит, подводить под ржавые пистоны. И Тормозиллу – за то, что оказался не готов к несению службы; и себя – за то, что не проследил за подчиненным. У прапора станется. Нет уж… Кирилл вывернул шею и посмотрел в иллюминатор.

Первый борт выглядел как точка. Достаточно далеко…

Кирилл прервал голосовую связь с СОТУ, которая в этом режиме осуществлялась только через его ПТП (остальные замыкались на него), снова поднялся со скамейки и распахнул бортовой люк с той стороны, которую было не видно с первого «шмеля». Перешел с режима tЙtЙ-Б-tЙtЙ на общебортовой режим:

– Пилот!

– Слушаю, пилот!

– Подержи некоторое время ровную траекторию. А то у нас тут у одного обрезка сейчас санитарная авария произойдет.

Пилот оказался парнем понятливым.

– Есть, сержант! Пару минут пойду прямо. Но пусть аварийщик поторопится.

Все наконец поняли причину возникшей суеты. Рассмеялись, зашевелились.

– Шагай к люку! – скомандовал Кирилл виновнику торжества. – Смелее, смелее!

Возможно, в другое бы время Тормозилло и спраздновал труса, побоявшись брякнуться с высоты, но сейчас ему было уже до фомальгаута.

Он встал со скамейки и, пританцовывая, подобрался к люку.

– Пристраивайся! Это все, что я могу для тебя сделать. Иначе будешь купаться в моче. Да становись-то так, чтобы внутрь не попасть!

– Конец тебе не подержать, Тормозилло? – спросила Шиманская. – А то промахнешься ведь!

Все просто раскололись.

– Много хочешь, Викуля, – отозвался Перевалов, расстегивая ширинку. – За него многие бы подержались, да не многим дано.

– Отставить треп! – скомандовал Кирилл. – Тут дело серьезное! – Он приложил все усилия, чтобы тоже не улыбнуться. – Фарат, придержи товарища. А то вывалится еще!

Шакирянов, сидевший рядом с боковым люком, к которому пристроился Тормозилло, схватил того за пояс. И Витек принялся орошать поверхность Незабудки с высоты птичьего полета.

Минуты ему хватило. Послышался облегченный вздох.

– Как сказал бы Спиря, – пробормотал Тормозилло, – все стало вокруг голубым и зеленым. А ты, Шиманская, так бы не смогла! У тебя бы корма перевесила! Еще бы и Фарата за собой прихватила.

И Виктория Шиманская не нашла, что на это ответить.

А Кирилл восстановил голосовую связь с СОТУ.

– В чем дело, сержант? – тут же спросил прапор. – Почему отключились от связи?

– Все под плотным штурманским контролем, господин прапорщик. Мелкое происшествие, не стоящее вашего внимания.

К счастью, Малунов не стал настаивать на докладе о происшествии.

До первого приземления Кирилл отдыхал. Если можно назвать отдыхом сидение на не слишком удобной скамейке.

Наконец, прапорщик объявил:

– Внимание! Борт номер два, на посадку. Можно размяться, оправиться и перекурить! У вас десять минут.

И снова все было, как в первый раз. Посадка, «обрезки направо – метелки налево», заплыв по зеленым волнам… Только теперь Тормозилло продолжал доставать Викторию:

– Эй, Шиманская! Что-то тебя не видать… Не спи там, сидючи! А то монстр за корму укусит.

– Не укусит! – отозвалась Виктория. – Промахнется!

– Мимо твоей не промахнется.

– Угомонись, тезка! Ты не мерил! И не отломится! Ты лучше у своей…

– Отставить! – скомандовал Кирилл, поняв, что сейчас прозвучит то, о чем при всех говорить не стоит. Даже если все уже и знают об этом.

Шиманская заткнулась, Тормозилло тоже оставил ее в покое.

Опять были наклоны и приседания, и быстро выкуренная сигарета.

– Спокойный пока дозор! – сказал Фарат Шакирянов. – Где же обещанные начальством гости?

«Это у тебя дозор спокойный! – подумал Кирилл. – А в моем дозоре суеты хоть отбавляй. Тем не менее, от цербов становится отбиваться все проще и проще. Все-таки растет хакерская квалификация».

– Сплюнь! – тут же сказала Шакирянову Пара Вин и постучала себя по лбу.

– Зачем плеваться? – не понял тот.

– А чтобы не сглазить. – Пара Вин смотрела на Кирилла, и по лицу ее было хорошо видно, что на уме у нее сейчас вовсе не Шакирянов и не его плевки.

Поэтому Кирилл сделал вид, будто не замечает метелкиного внимания. Принялся поправлять амуницию.