Зуд на носу становился все нестерпимей. Тело Иво с каждым движением все больше выступало из воды. Берег был уже на расстоянии одного шага. Ветки на кусте рядом с проходом начали медленно отклоняться. Но продираться сквозь густую листву и одновременно целиться еще никому не удавалось, и это был его единственный шанс опередить неведомого соперника. За спиной раздался испуганный вскрик. В тот же миг Иво прихлопнул комара и в отчаянном прыжке взметнулся из воды. Он едва приземлился возле беспечно брошенного оружия, а правая рука уже выхватывала из ножен трофейный кинжал, без раздумий посылая его в центр шевелящегося куста. Заросли отозвались тяжелым вздохом, удивленным возгласом, куст затрясся, словно кто-то пытался вырвать его с корнем, но лук с туго натянутой тетивой был уже в руках Иво, а первая из его стрел неслась в предательскую зелень.

Пять стрел выпустил Иво в скорей угадываемые, чем видимые за листвой цели. Как и тогда, на состязаниях в Ире, или на охоте, мир вокруг исчез, оставив перед глазами узкий луч с темным кружком воображаемой мишени. Она могла перемещаться, могла исчезать за плотной листвой и на кратчайший миг появляться вновь – все это не имело ни малейшего значения. Освобожденная от тетивы стрела едва начинала движение, а рука уже выхватывала из колчана следующую. Дважды после его выстрелов на землю, ломая сучья, падало что-то тяжелое. Он уже натягивал тетиву с очередной стрелой, когда вдруг понял, что стрелять больше не во что. И только тогда его мозг начал вновь воспринимать окружающее таким, каким оно было всего несколько мгновений назад. Все так же мирно неколебимая ни единым порывом ветра застыла плотно окружающая пруд зелень. О чем-то своем квакнула и замолкла в ожидании лягушка. Где-то рядом, невидимый за густой листвой, запел соловей. А за спиной мирно плеснула вода.

Иво повернулся к пруду. Девушки выходили из воды. К их запутанным волосам приплелась зелень. У Ванги прямо на грудь, касаясь бутоном сосков, свисала белая кувшинка. Теперь они еще больше походили на дочерей Матери моря из легенды о Гуно. Но он был уже не тот, прежний, готовый повиноваться любому движению девичьего пальца. Теперь повелителем был он сам. И ему, и его вновь набравшему полную силу зверю доказать это надо было сейчас и немедленно.

– Ты первая, – он требовательно протянул руку к Ванге, и она послушно подошла к нему вплотную. Он неспешно убрал с ее груди кувшинку, провел пальцем по мягкому животу, развернул девушку спиной и приказал стать на колени. Деревенский бык всегда подходил к коровам сзади. Так же делали гоняющиеся за течными суками кобели. Он тоже стал на колени за спиной Ванги, и его зверь нетерпеливо ворвался в ожидающую его пещеру. Лея и Вита опустились рядом на покрытый мхом берег. Иво встретил взгляд Леи и, не отводя глаз от ее широко расширенных зрачков, плотно сжал соски Ванги, вновь и вновь кидаясь вперед в ритмичном порыве, пока женское тело не затряслось в сладострастной судороге.

– Теперь ты, – Иво поманил Виту. Невеста рыбака покорно заняла освободившееся место, и его зверь с натугой вошел в не сразу раздавшуюся щель. Девушка вскрикнула. Его зверь замер, словно пойманный в слишком тесной для него пещере, но напрягся от этого еще больше. Вита удивленно охнула, подалась, чуть покачивая бедрами из стороны в сторону, назад, и плотно вжалась в юношу, не давая ему двигаться. Только стены ее пещеры сжимались и раздвигались, сжимались и раздвигались. Лея придвинулась ближе. Глядя Иво в глаза, она медленно облизала два своих пальца, опустила их между широко разведенных ног и так же медленно ввела пальцы внутрь. Больше сдерживаться Иво не мог. В его звере что-то вновь взорвалось, как перед тем в водоеме, Вита еще раз охнула и, подобно Ванге, отвалилась в сторону. Но и зверь Иво, только что торчащий и крепкий, как готовое к удару копье, вдруг ослаб, извергая из себя пахучую белую жидкость. Иво разочарованно перекатился на спину, устало раскинув руки.

На миг он даже закрыл глаза. А когда открыл, увидел над собой улыбающееся лицо Леи. Мгновением позже она переместилась, и ее сосок дразняще коснулся его губ. Он осторожно провел по нему кончиком языка и попытался всосать пересохшими от жажды губами, словно надеясь утолить жажду молоком, но сосок уже скользнул куда-то дальше, а на его месте оказался живот и тонкая полоска убегающих вниз волос, и, наконец, то, что он так отчаянно пытался подсмотреть хотя бы издалека. Вспомнив, как это только что делала Лея, он тоже облизал два пальца и ввел их во влажную, сразу нетерпеливо задергавшуюся щель. А затем, оставив пальцы внутри, лизнул так призывно раскрывающиеся ему навстречу губы. Лея, почти перекрывая ему дыхание, плотнее вжала промежность ему в лицо. В тот же миг он ощутил, как его зверь нарастает с новой, неудержимой силой, уже погружаясь в нечто охватившее его, ладное и мягкое.

И вновь Лея развернулась над его распростертым на спине телом лицом к нему. Приподняв голову, он увидел, как она, стоя на широко раздвинутых коленях, берет его устремленного в вышину зверя и осторожно опускается, впуская его в жадно открытую ему навстречу ловушку. И лишь убедившись, что захваченный зверь никуда не денется, она милостиво склонилась ниже и ритмично задвигала бедрами, как наездница на горячем скакуне, с каждым движением приговаривая «мой, мой, мой!»

– Твой, твой, – соглашался он.

Когда все закончилось, он еще долго обессиленно лежал на спине, пока Лея не плеснула ему в лицо пригоршней воды. Встряхнувшись, он поднялся на ноги и огляделся. Невесты были полностью одеты, и он тоже взялся натягивать на разгоряченное тело холщовые штаны. Что-то было не так. Голова больше не кружилась, хмель прошел, но с каждым мигом его охватывало невнятное беспокойство, переходящее в судорожный озноб.

– Что будем делать с этими? – спросила Ванга. – Это люди из Ваида.

Только теперь он вспомнил все и рванулся к месту недавней схватки. Сразу за скрывавшим его до сих пор кустом на спине лежал юноша. Недавнего соперника по состязаниям в Ире Иво узнал сразу. Его выпуклые, широко раскрытые глаза смотрели с молчаливым укором. Из пробитого насквозь горла торчало оперение стрелы. Рядом с ним на траве валялся кинжал. Видимого урона он не нанес, но внимание лучника на роковое для него мгновение отвлек. Второй воин стоял почти в полный рост. Его ноги упирались в землю, а опрокинувшееся спиной тело зависло в плотном переплетении веток. Он был заметно старше. Темно-русые, начинающие редеть волосы пробивала заметная седина, могучие плечи распирали на груди богато расшитую тунику, по ее центру расползлось обширное кровавое пятно. Одна из стрел вошла ему глубоко в живот, вторая попала во внутреннюю часть бедра. Над телами уже роились первые мухи.

– Две стрелы.

– Что со стрелами? – не поняла Ванга.

– Должны быть еще две стрелы. В том же направлении. Их надо найти. Быстро.

Невесты не должны были заметить его озноб. Он бросал отрывочные фразы и лихорадочно перемещался по поляне, словно пытался найти что-то беспредельно важное, уже отчетливо понимая, что жизнь его с этого момента уже никогда не будет такой, как прежде. Если у него вообще еще останется возможность сравнивать ее с прошлым… Пока невесты занимались поиском, он подтянул тела к краю пруда и вырвал из них древки стрел. Одна из них оказалась без застрявшего где-то внутри дорогого железного наконечника. Он уже потянулся к кинжалу, чтобы расширить рану и поискать наконечник внутри, но сразу отказался от этой мысли. В любой момент здесь мог появиться кто-то еще. От тел следовало избавиться как можно быстрее. Самым простым было скинуть их в воду или замаскировать в густой части кустарника. Во втором случае они наверняка привлекут внимание зверей. Но если над телами поработают волки или медведь, никто уже не определит причину их гибели.