расссеялся, и они увидели перед собой замок Элнвик. Они обрадовались, полагая, что у них будет безопасное место для отступления, если они будут вынуждены к этому врагами, и вдруг! король шотландцев, с отрядом примерно в 60 или немного больше рыцарей, остановился для осмотра в открытом поле недалеко от них, чувствуя себя в полной безопасности — он не боялся угрозы наших людей, так как множество его варваров с частью конницы широко рассеялись вокруг для грабежа. Когда он сперва увидел наших людей, он несомненно подумал, что они принадлежат к его людям, возвращающимся с грабежа, но более внимательно разглядев знамя нашего предводителя, он быстро понял, что наши достигли того, чего и не могли и сами ожидать, если бы и попытались. Однако, он не испугался, будучи окруженным огромной, хотя и менее сосредоточенной армией, он полагал, нет — он не изволил даже сомневался, что наши немногочисленные и скудные войска будут легко сокрушены тем множеством, что находилось вокруг него. Поэтому, свирепо бряцая оружием и воодушевляя своих людей словами и личным примером, он сказал: "Сейчас станет ясно, кто знает, что значит быть воином", и первым бросился на врага, а остальные последовали за ним. И он был немедленно встречен нашими людьми, низвергнут на землю (его лошадь была под ним убита) и взят в плен почти со всем своим отрядом — поскольку те, кто смог бежать, презрели бегство, после того как он попал в плен, и сами, по своей воле, отдали себя в руки врагов, ради того, чтобы быть взятыми в плен вместе с ним. Также, некоторые нобли, которым почему-то там отсутствовали, но были неподалеку, услышав о том, что случилось, вскоре прискакали полным галопом, и даже не попали, а сами отдали себя в руки врагов, полагая, что поступят благородно, если разделят судьбу своего сеньора. Однако, Рождер де Моубрей, который находился там в это время, после пленения короля бежал и нашел убежище в Шотландии.

Наши нобли, радостные, вернулись вечером, вместе с королевским пленником, в Ньюкасл, откуда они вышли утром и определили ему находится под стражей в Ричмонде, намереваясь в удобное время переправить его к своему славному сеньору, королю Англии. Битва эта была счастливо выиграна, по Божьей милости, в субботу, в 3-и иды июля (13 июля), в 1174 году от того времени, когда Слову надлежало сделаться плотью, и известие об этом вскоре распространялось вширь и вдаль, и с радостью встречалось во всех графствах Англии, и колокола звонили, чтобы выразить радость.

Глава 34.

О том, что случилось с армией и землей Шотландии после пленения короля.

Таким образом, король шотландцев оказался в руках своих врагов, и жажда мести ясно выраженная Господом, не позволила его наиненавистнейшей армии уйти безнаказанной. Когда о пленении короля стало известно, варвары сперва были словно поражены громом и оставили грабеж, но вскоре, будто бы объятые яростью, они обратили друг против друга мечи уже обагренные невинной кровью, но теперь они приняли друг друга за врагов, поскольку в этой армии было большое число англичан, из-за того, что города и бурги Шотландии населены англичанами. По этому случаю, скотты проявили свою скрытую ненависть к ним, которая до этого скрывалась из страха перед королем, и они убили многих из них, а те, кому удалось ускользнуть, нашли убежище в королевских крепостях. Также, в этой армии было два брата, Гилберт и Актред (Uctred), лорды провонции Гэллоуэй, вместе с многочисленным отрядом своих собственных людей. Они были сыновьями Фергуса, прежнего государя этой провинции, и когда их отец умер, то они наследовали ему, поскольку король Шотландии, который является верховным лордом этой страны, разделил наследство между ними. Но Гилберт, старший, недовольный тем, что его лишили всего отцовского достояния, всегда в своем сердце ненавидел своего брата, однако, некоторое время, боязнь королевского неудовольствия сдерживала пыл его ярости. Но когда король был взят в плен, то он нашел себя свободным от этого чувства, и он вскоре наложил руки на своего брата, который ничего не подозревал, и чтобы насытить свою отвратительную ненависть, он убил его не простой смертью, но еще и подверг мучительным пыткам. Затем он вторгся во владения Актреда, и варвары обратили свою ненависть на варваров, учинив не малую резню. Однако, был еще сын того брата, что был так подло убит, по имени Роланд, проницательный и энергичный юноша, который, с помощью друзей своего отца, дал отпор беспредельному гневу своего дяди. Таким образом, по наиразумнейшей воле Божьей, который отмерил злодеям той же мерой, которой они отмеряли другим, все королевство Шотландия находилось в состоянии анархии. Как говорили, те, кто незадолго до этого, нарушили мир безмятежных людей и жаждали напиться крови англичан, по наипрекраснейшему Божьему суду, получили возмездие друг от друга.

Глава 35.

О достопамятной эпитимии короля Англии и о ее последствиях.

Король Генрих Второй теперь приехал из Нормандии в Англию, чтобы силу своего личного присутствия обратить против своего сына, который ожидался вместе с войсками фламандцев, то помня о том, насколько сильно он согрешил против церкви Кентерберри, он сразу же после высадки проследовал туда и, проливая обильные слезы, молился у могилы блаженного епископа Томаса. При появлении старшего монаха, он распростерся перед ним на земле и с крайним смирением просил прощения, и обратился к нему с необычайнейшей просьбой – чтобы его, столь великого человека, братья высекли бы по очереди розгами. Следующей ночью одному почтенному старому монаху этой общины во сне были сказаны слова: "Видел ты сегодня изумительное чудо королевского смирения? Знай, что те события, что произойдут и будут касаться его, вскоре покажут сколь приятно его королевское смирение Королю королей". Я узнал об этом от наипочтеннейшего и простоватого человека — аббата Биланда Роджера, который, рассказывая об этом, говорил, что сам слышал об этом от заслуживающего доверия человека, который в то время случайно оказался в Кенте. Тот, кто касается гор и они дымятся (см. Псалмы 143,5), вскоре после этого со всей очевидностью показал, как высоко он оценил преданность этой дымящейся горы, поскольку именно в тот же день, и как говорили, именно в тот же час, в который эта гора задымилась в Кентерберри, божественное правосудие низвергло его самого могущественного врага в английских пределах — короля Шотландии, так что сама награда за это благочестивое деяние едва ли не предшествовала самому деянию, но скорее была дана в одно время с ним, и никто не