в свой организм немного алкоголя. Мне целую неделю нужно утопить в крепком алкоголе.

Когда я наливаю себе стопку текилы, кто-то трогает меня за плечо, и я резко оборачиваюсь и расплываюсь в улыбке, понимая, кто стоит передо мной.

– Нейт! – кричу я, обнимая его. – Не знала, что ты придешь.

– Привет, Алекс. – Нейт улыбается мне в ответ, крепче сжимая в руках красный пластиковый стаканчик. – Рад снова тебя видеть.

– Ты дружишь с Карой?

– О, ты имеешь в виду хозяйку квартиры? – Он засовывает руки в карманы и качает головой. – Меня пригласил друг друга. Не знал, что ты тоже будешь здесь.

– Кара – моя лучшая подруга. Так что я в некотором роде обязана быть здесь. – Я по-дружески опускаю руку ему на плечо, чувствуя облегчение от того, что встретила кого-то знакомого, не считая Кары. – Правда-правда. Я очень рада тебя видеть. – Легкая улыбка расползается на моем лице. Я отступаю назад, чтобы оценить его хэллоуинский костюм. – Хм-м. А ты… – Ответ вспыхивает в моей голове, подобно лампочке, когда я замечаю твидовый пиджак, волосы с пробором и книгу, которую он держит в руках. – Робин Уильямс из «Общества мертвых поэтов»?

– Вау, не могу поверить, что ты угадала, – недоверчиво отвечает Нейт. – Никто не угадал мой костюм сегодня. Только ты.

– Вероятно потому, что я смотрела его миллион раз. И очень. Люблю. Этот. Фильм, – хриплю я.

– А ты… Сэнди. Естественно, – говорит он. – Знаешь, я думал, что ты ненавидишь персонажа Сэнди. Все считают, что в фильме она «изменилась» ради Дэнни.

– А я так не считаю. Думаю, ради него она стала собой, – отвечаю я. – Она была тихоней, легкомысленной «умницей», и мне кажется, она вела себя подобным образом, потому что общество ожидало этого от нее. Дэнни просто освободил ее от этих обязательств. Сбросив оковы личности, Сэнди наконец-таки позволила себе быть по-настоящему счастливой.

– Говоришь, как настоящий литературный критик, – замечает он, довольный. – Как тебе книги, которые ты купила?

– Прекрасные, – говорю ему. – Я действительно наслаждаюсь чтением. На самом деле, скоро нужно будет купить еще.

– Правда? Так быстро? – Он засовывает руку в карман, а на его лице пылает волнение. – Дай знать, когда пойдешь в книжный. Я бы присоединился.

Как по команде, слова Дэниела снова проникают в мое сознание: «Я куплю тебе все книги, которые ты захочешь, позабочусь о том, чтобы полки были забиты до отказа. В том случае, если ты будешь делать это со мной, а не с ним».

Я вздрагиваю от раздражения. Передо мной стоит вполне порядочный парень, который, кажется, заинтересован во мне, но мои мысли все равно занимает один только Дэниел. Я настолько жалкая, что мне хочется расплакаться. Усталость подкрадывается ко мне, пытаясь побороть мои мысли о нем. Я устала гадать, о чем он думает и как он может быть таким холодным и замкнутым, когда у меня только-только начинают теплиться чувства к этому глупому человеку. Который, по правде говоря, этого не заслуживает.

«Нет». Я не собираюсь думать о нем ни секунды дольше. Я отказываюсь ныть из-за него, я выше этого, черт возьми. Дэниел сколько угодно может изображать равнодушие, но я больше не буду играть в его игры, когда на кону стоят мои чувства. Вместо этого я сосредотачиваю все свое внимание на Нейте.

– Слушай. – Я сжимаю запястье Нейта, и его глаза расширяются от этого неожиданного жеста. – Не хочешь выбраться отсюда? – выпаливаю я.

Я ожидаю услышать отказ, что он назовет мое приглашение самонадеянным, но он ничего из этого не делает. Вместо этого на его губах появляется лишь кривая усмешка.

– Думал, ты никогда не спросишь.

Глава восемнадцатая

Разум твердит мне, что это очень плохая идея, но к черту рациональность.

– Куда мы идем? – Нейт смеется, спотыкаясь и едва ли не падая на последнем лестничном пролете.

В конце коридора находится аварийный выход, ведущий на крышу. Я нажимаю на ручку двери и подпираю лежащим рядом кирпичом дверь, чтобы она оставалась открытой. Прохладный осенний ветерок обдувает лицо, и я плотнее укутываюсь в пальто, поднимая воротник, чтобы защитить щеки от морозного ветра.

На крыше пусто, за исключением растений в горшках, расставленных по углам, и одного жалкого деревянного табурета, который выглядит так, будто развалится на щепки, если кто-нибудь сядет на него. Сигаретные окурки валяются у края крыши, и я отталкиваю некоторые из них каблуком, прислонившись к перилам и любуясь видом на раскинувшийся снизу город.

– Вообще-то нас не должно быть здесь, но никому нет дела, – заявляю я, выпуская прохладный воздух из легких. – Это было мое любимое место. Пока мне не пришлось съехать.

– Тут мило. – Нейт стоит рядом со мной, положив руки на перила. Его внимание приковано к не открывающемуся перед нами виду, а ко мне. – Как прошла ваша вечеринка по случаю помолвки? Последние несколько дней я только о ней и читал в новостях.

– Прошла хорошо. Было весело.

– Похоже, ты хотела повеселиться, но не смогла.

– Да, ты прав, – признаюсь я. – Полный отстой.

– Я надеюсь, Дэниел пытался поддержать тебя?

«Он был тем, кто испортил вечер».

– Ага, – бормочу я. – Конечно.

– Познакомиться с тем, кто обручился в таком раннем возрасте, довольно интересная практика, – говорит Нейт, потирая руки, чтобы согреться. Он смотрит на них сверху вниз, его губы дрожат. – Ты, должно быть, действительно любишь его.

– Наверное. Я…

Хотелось бы мне рассказать ему, что все это – лишь тщательно продуманная уловка, которая принесет взаимную выгоду компаниям наших родителей, но слова не идут. Горло сжимается, как будто Дэниел обхватил его руками, мешая мне говорить правду.

Если бы я только могла покончить с моими собственными страданиями от того, что вот уже в течение нескольких месяцев я ношу эту ложь с собой. Разочарование пощипывает мою кожу, и это чувство становится все острее и острее каждый раз, когда я нахожусь рядом с Нейтом.

Я глубоко вздыхаю и потираю виски пальцами.

– Слушай, прости, но я бы не хотела говорить об этом. Мои отношения с Дэниелом…

– Эй, эй. – Нейт подходит ближе ко мне и склоняет голову.

Он сжимает мои руки своими, успокаивая нестабильные эмоции, проносящиеся по моему телу. Печаль смягчает его голос, когда он шепчет:

– Все в порядке. Я здесь ради тебя. Ты ведь знаешь это, Алекс?

– Знаю.

Мы стоим так близко – наши лица всего в нескольких дюймах друг от друга – и мое сердце пускается в галоп. Он скользит ладонями от моих предплечий к запястьям, спускаясь ниже, к тыльной стороне ладоней, где мягко и