– Это было, наверное, лет двести назад, а то и больше. Паданец – в те дни он назывался Лаурополис – как я уже говорил, был одним из богатейших и красивейших городов, какие только можно надеяться отыскать. Обычно рассказывают, что Соломон Бонапарт – тот парень, который изобрел систему транспортировки материи, – нажив себе состояние, удалился сюда на отдых. Город все богател, и жизнь его обитателей становилась все больше похожа на сплошную идиллию. Лаурополис был раем на земле.

Билли еще раз оглянулся на развалины и полу-развалины, ведущие безнадежную битву с лианами и кустарником. Они как раз проходили мимо декоративного фонтана из нержавеющей стали; он был почти до краев полон палой листвой.

– И что же у них произошло?

Прежде чем Малыш Менестрель успел ответить, из-за фонтана к ним кинулась чья-то фигура:

– Не хотите посмотреть, как я глотаю шпаги?

Это был мальчик, на вид лет четырнадцати. Он был босой, на нем были белые хлопчатобумажные брюки и шелковая жилетка, на которую были нашиты сотни маленьких зеркалец. В руке он держал короткий декоративный меч.

Малыш Менестрель покачал головой:

– Не сейчас.

Мальчик был разочарован.

– Вы уверены?

– Несомненно.

На лице мальчика появилась ищущая улыбка.

– Но, может быть, позже?

– Может быть.

– Ну, тогда до встречи?

– До встречи.

Мальчик удалился, а Малыш Менестрель присел на краешек бывшего фонтана.

– Как я начал рассказывать, жизнь у них становилась все лучше и лучше, до тех пор, пока однажды не достигла высшей точки. Кто-то изобрел бессмертие.

Рив и Билли широко раскрыли глаза.

– Бессмертие?

Малыш Менестрель кивнул.

– Вот именно. Они достигли высшей цели. Кто-то – некоторые говорят, что это был сам старик Солли Бонапарт – выдумал какую-то пилюлю, или зелье, или что-то в этом роде, и если ты принимал его, то, исключая несчастные случаи, ты жил вечно. Разумеется, сейчас этот секрет утерян.

Рив нахмурился.

– Я как-то не могу понять, каким образом бессмертие послужило причиной всего этого.

Малыш Менестрель раскурил одну из сигар Билли и продолжал:

– А произошло вот что. Сразу после того, как у них появилась эта бессмертная пилюля, все жители города выстроились за ней в очередь, и вскоре все они уже были бессмертными – если никто не утонет в реке или не упадет с дерева. Проблема была лишь в том, что эта пилюля останавливала процесс старения, и когда люди принимали ее, они навечно оставались в том возрасте, в котором были в момент получения дозы. Старики продолжали оставаться стариками, а молодые – молодыми. Единственным побочным эффектом пилюли было, что она делала людей стерильными, так что численность населения постоянно оставалась прежней. Словно бы время остановилось на месте.

Рив пожевал губу.

– Наверное, странно им было, а?

Малыш Менестрель кивнул:

– Очень странно. И первым, что пошло не так, было то, что старики, которые всем тут заправляли до того, как им подвернулось бессмертие, хотели заправлять всем и дальше. Они никак не могли перестать обращаться с молодыми так, словно те по-прежнему были несмышлеными щенками, и постепенно это переросло в такую ситуацию, когда парню могло быть, скажем, шестьдесят лет, но из-за того, что он по-прежнему выглядел на пятнадцать, с ним и обращались как с пятнадцатилетним. И из-за этого – а также из-за того, что старики, совершенно свихнувшиеся на своей вечной жизни, принялись изобретать все новые законы насчет повышенной общественной безопасности – у них тут произошел весьма болезненный конфликт поколений.

Билли прервал его:

– Ты хочешь сказать, что этот парнишка, который хотел показать нам, как он глотает шпаги, на самом деле был совсем не мальчишкой?

Малыш Менестрель засмеялся.

– Ему было не меньше ста лет, а то и больше.

– Боже мой!

– Видишь ли, в этом-то и вопрос. Старики не желали слушать молодых, и отношения между ними становились все хуже и хуже. Не знаю всех деталей, но однажды ночью дерьмо прорвало трубу, и молодежь перерезала всех стариков в городе. Не ушел ни один. Теперь, когда старики больше не стояли у них на дороге, они перестали заботиться о престижных жилищах и всяких таких вещах. Понимаешь, им это было просто незачем. Из Распределителя Материи им спускали по лучу все, что им было нужно. Они переименовали город в Паданец и принялись проводить свое вечное время в развлечениях. Мало-помалу джунгли все больше наползали на город, и все пришло к такому состоянию, как мы видим сейчас.

Билли ухмыльнулся:

– Звучит неплохо!

Малыш Менестрель пожал плечами.

– Может быть. Я не люблю судить. В Паданце тоже есть свои проблемы.

– Например?

– Ну, полагаю, основной проблемой является то, что да, жители здесь живут вечно, но город-то нет! Он находится по другую сторону реки от Порт-Иуды. Он не входит в стазис-зону. Под этой поляной расположен величайший стазис-генератор, какой только можно себе представить. Но однажды он перестанет работать, и весь город просто исчезнет, как дым. И сейчас уже начинают проявляться некоторые странности. Но одно могу сказать с уверенностью – это хорошее место, чтобы расслабиться.

Не говоря ни слова, к ним подошла девушка и присела на край фонтана рядом с Билли. На вид ей было около семнадцати, у нее были длинные светлые волосы и смуглая загорелая кожа. Когда Билли заговорил с ней, она улыбнулась, вытащила из кармана своих выцветших штанов упаковку «Северного Сияния» и предложила ее всем по очереди. Билли взял одну из тонких белых пластмассовых трубочек и глубоко вдохнул. Он почувствовал, как его наполняет непреодолимое чувство легкости, а вокруг окружающих предметов появилась прозрачная цветная аура.

Измененному зрению Билли девушка показалась поразительно красивой. Он прикоснулся к ее руке и улыбнулся ей. Он чувствовал, что говорить ничего не надо. Девушка улыбнулась в ответ.

Через несколько минут эффект несколько поблек, но Билли обнаружил, что каждый новый вдох возобновляет его. В течение следующего часа трое мужчин и девушка сидели на краю сломанного фонтана и улыбались всему, что видели. Наконец, трубочки были использованы до конца, и они выбросили пластмассовые цилиндрики в фонтан. Рив повернулся к Билли.

– Эта штука – действительно нечто.

Билли кивнул с выражением благоговения на лице.

– Это точно!

Малыш Менестрель взглянул на них:

– Вы что, никогда не пробовали «Северное Сияние»?

– Никогда, – покачали головами Билли и Рив.

– Хорошо, а?