Благодаря Бернару их дело быстро продвинулось. Аббат взялся организовать Церковный Собор и избрал местом его проведения город Труа. И вот в 1128 году статус тамплиеров был наконец утвержден. Под вековыми сводами, в сиянии свечей, перед внушительным собранием в одно прекрасное январское утро предстали магистр Ордена тамплиеров Гуго де Пайен со своими единомышленниками. Вспомним тех, кого знаем, поименно: Годфруа де Сен-Омер, Пайен де Мондидье, Аршамбо де Сен-Аманд и братья Жоффруа Бизо и Ролан. Присутствовал и сам святой Бернар – хотя никто не назначал его председательствующим, именно он руководил всем, что происходило в Труа. Вот что свидетельствует секретарь Собора Жеан Мишьель: «Вначале мы совместно заслушали устное сообщение магистра Гуго де Пайена об учреждении рыцарского ордена, и, руководствуясь своим ничтожным разумением, мы одобрили то, что показалось нам полезным, и отвергли то, что представлялось безосновательным». Судя по всему, Гуго удалось рассказать на соборе об истории возникновения Ордена и изложить его основные принципы столь красноречиво, что собранию не оставалось ничего другого, как поддержать тамплиеров. Были внесены лишь небольшие поправки. Секретарь добавляет: «То, что мы не могли предусмотреть, мы оставили на усмотрение его святейшества папы Гонория и патриарха Иерусалимского Стефана, который лучше кого бы то ни было знал, какая служба требовалась в Святой Земле».

Итак, отныне это рыцарско-монашеский Орден, которому покровительствует сам Папа. Но… на одном коне далеко не уедешь. Для того, чтобы вести борьбу с «демонами зла», нужна вполне земная вещь – деньги. Содержание боеспособных войск и крепостей требовало фантастических средств, но единственным источником дохода для тамплиеров на Востоке были военные трофеи. Увы, их катастрофически не хватало.

Рыцари отправились в Европу. Они объехали Францию, Испанию, Англию, Германию, Италию. Ученые по сию пору ведут бесконечные споры о том, в какой части континента тамплиеры получили первые дарения. Судя по хартиям, самым ранним было пожертвование 1127 года – от Тибо, графа Шампани и Бри. Заслужил благодарность и сам Гуго де Пайен – за то, что пожаловал Ордену фьеф (земельный надел). Этот кусок земли стал ядром первого командорства. Другое основал на средства, вырученные от продажи своих владений, некий Гуго Бурбутон из Северного Прованса, присоединившийся к тамплиерам в 1139 году. Это командорство остается одним из самых богатых и поныне. По его словам, он поступил так в соответствии с заповедью Христа, которую прочел в Евангелии от Матфея: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее». Шестью годами позже примеру отца последовал и его сын Никола, передавший Ордену все имущество, кроме одной овцы, которую оставил матери. Он заявил: «…Вручаю себя недостойного рыцарству Христа и Храма, обязуясь быть покорным слугой и братом все оставшиеся дни моей земной жизни, надеясь заслужить отпущение грехов моих и обрести жизнь вечную»…

Именно в эти годы появляются первые земельные владения тамплиеров в Лангедоке, Провансе, соседних странах. Гуго де Пайен отправился в Нормандию, чтобы встретиться с королем Генрихом I. То т устроил ему теплый прием и позволил проследовать в Англию, где магистр собрал немало средств и заложил тамплиерский храм в Хольборне. Затем – Анжу, куда прибыл из Святой Земли граф Фульк, чтобы женить сына на единственной дочери короля Английского Матильде; дальше – Пуату и, наконец, Прованс, где епископ Авиньонский пожаловал тамплиерам церковь Святого Иоанна Крестителя… Повсюду миссии Гуго де Пайена сопутствовал успех. Крупнейшие феодалы переводили в собственность ордена свои имения, замки, поместья. Среди первых дарителей – королева Португалии, французский король, граф Барселоны. Арагонский король Альфонсо Первый по завещанию передал Ордену треть своего королевства на севере Испании. В 1141 году Бретонский герцог Конан оставил ему целый остров близ побережья Франции. Католические иерархи тоже не остались в стороне от благотворительности – они передавали храмовникам земли, церкви, права сбора десятины… Впрочем – с миру по нитке, голому рубашка – братья охотно принимают помощь и от представителей низших классов. Купцы и ремесленники один за другим приносят им в дар свои дома, лавки, части угодий. Есть и совсем парадоксальные пожертвования: право использовать сено с луга, половина болота, амбар, лошадь, пара сапог… Каждый стремился внести свою лепту, ведь папская булла сулила за это индульгенцию, а важному дарителю еще и оказывалась немалая честь быть похороненным на орденском кладбище. («Каждому, кто пожертвует им в год три динария, они гарантируют похороны по христианскому обряду, даже если жертвователь к моменту смерти отлучен», – этот упрек из уст Папы Иннокентия III прозвучит позже…)

Среди тех, кто превратил историю храмовников в дело собственной жизни, – Марион Мельвиль, автор книги «История Ордена тамплиеров». Женский взгляд на тех, кто добровольный отказ от женщин вознес в ранг высших добродетелей, подмечает те детали, которые, возможно, ускользнули бы от документалиста-мужчины. Вот что она пишет: «…В Тулузе, между 1128 и 1132 годами, состоялась одна из первых публичных церемоний сбора средств в пользу тамплиеров. В некотором роде можно воссоздать ее по записи коллективных дарений, сделанных по этому случаю. В центре события – кафедральный собор, где Папа поручает епископам оказать достойный прием рыцарям, посланным с миссией. В первых рядах восседают сеньоры Альбигойской провинции, одетые по моде того времени в длинные платья с расширяющимися рукавами, рубахи из тонкого полотна, в бархатные или парчовые штаны. Их башмаки – из кордовской кожи, с длинными и загнутыми носами, а у некоторых сеньоров на руке в перчатке сидит сокол. Дамы в длинных блузах из восточного шелка, на их уложенных косах – легкие вуали. И рыцари, и дамы наряжены в просторные бархатные плащи, расшитые по краю и подбитые мехом. Позади – горожане и горожанки, как им и было положено, – в одеждах из темного сукна, подбитых овчиной или дешевыми мехами, но с золотыми или серебряными цепями.

Деревенские жители – мелкий люд – толпились в глубине, в то время как жонглеры, нищие, калеки выпрашивали милостыню у врат.

По окончании мессы тамплиер в облачении своего Ордена – белом, с капюшоном, плаще, не несущем еще красного креста на плече, поднявшись по ступеням кафедры, обращается к собранию. Быть может, это брат Жоффруа Бизо или брат Гуго Риго, имя которого столь часто встречается в провансальских грамотах. Рыцарь рассказывает собравшимся о происхождении ордена, об обетах братьев, об их суровой и трудной жизни, бедности, нехватке оружия и даже одежды, которая могла бы защитить от холода и солнца Палестины.

Приношения не заставляют себя ждать. Раймунд Рате с семейством по собственной воле даруют ордену Храма «все владения, которыми они обладают между церковью Пречистой Девы Марии, проезжей дорогой и другой дорогой, проходящей пред церковью святого Ремигия». Их примеру следуют многочисленные донаторы: Беренгарий Раймунд обещает, что после смерти оставит тамплиерам коня и вооружение, – и многие рыцари поступают так же; Донна, жена Арно Жильбера, уверяет, что ежегодно будет шить им одну рубаху и штаны, а после смерти им перейдет ее плащ. Донне подражают жены Раймунда Арно и Бернарда Раймунда, а также Маргарита, мужа которой называют Кудрявый, – они тоже обещают шить рубахи и штаны и завещать ордену «свои лучшие плащи». Это знатные особы, у них много одежды. У их мужей также немало лошадей в конюшнях, и они обязуются завещать Ордену Храма лучшую лошадь вместе со своими доспехами. Снаряженный конь стоил примерно сто тулузских су, а просто лошадь – от 20 до 50 су. Среди последних дарителей – Кюрвю де Ла Тур, обещающий рыцарям «своего лучшего коня и вооружение», или сто тулузских су, и обязующийся стать братом Ордена Храма, если когда-либо он оставит мирскую жизнь. Под конец наступает очередь простого люда, таких как Пон по прозванию Пен Пердю (Потерянный хлеб), который жертвует всего один денарий…»