Но самое неожиданное произошло потом. В завещании почивший в роскоши Соньер, ко всеобщему разочарованию, объявил, что у него ничего нет. Он покинул этот мир бедным сельским кюре – таким, каким погожим летним утром приехал в деревушку, ставшую его маленьким королевством…

После смерти хозяина Мари осталась в замке. В нем, как в крепости, пережила она и Вторую мировую войну. В 1946 году правительство пускает в обращение новые денежные знаки, обязав всех французских граждан представить декларацию о доходах. Из всех жителей деревни только Мари не сделала этого. Говорят, кто-то видел, как в старом саду она жгла толстые пачки старых денег, подбрасывая их в костер, как дрова…

А вскоре у замка появился новый владелец. Оформляя купчую, Мари обещала перед смертью раскрыть ему некую тайну, которая сделает его богатым и могущественным. Увы, с Мари, как и с ее хозяином, случился внезапный удар, и она умерла, не приходя в сознание…

…Деревенская церковь (антицерковь, как написано во всех путеводителях) и сейчас – главная достопримечательность Ренн-ле-Шато. По-прежнему посетителей встречает косматый Асмодей, князь тьмы. Со стен хохочут саламандры – мифические создания, рожденные в пламени ада. Меж сатаной, явившимся из недр земли, и духами огня стояла прежде святая вода. И над всем этим парят ангелы – порождение чистого духа…

Земля, огонь, вода, воздух – четыре мистические ипостаси Вселенной. Почему Соньер – священник просвещенного XIX века – направляет наш взор к образам средневековой магии? Почему на одном его письме нарисованы три маленьких крестика? Вместе с необычной геометрической фигурой в другом углу они образуют пятиконечную звезду. Маги древности вызвали злых духов под защитой такой звезды. И что означают две крохотные буквы PS на могильной плите Мари де Бланшфор? В парижской библиотеке есть список членов тайного общества Priere de Sion – Приорат Сиона. В него в разные времена входили Леонардо да Винчи, Исаак Ньютон, Виктор Гюго, Клод Дебюсси, Жан Кокто. Тайные «послушники» Сионского монастыря, продолжатели дела тамплиеров – пожалуй, самого могущественного из рыцарских Орденов. Начав свою историю в песках Палестины, он прошел совсем особенный путь…

Жизнь его рыцарей была скрыта от глаз. В резиденции Ордена: в Иерусалиме и Триполи, на Кипре и на Сицилии, в Португалии и Франции, в Нидерландах и Германии, в Италии и Англии, – впускали лишь избранных. Мощные стены и глубокие рвы, окружавшие их резиденции, множили слухи о таинствах, которые там творились…

Говорили, что тот, кто выдаст тайны Ордена посторонним, обречен окончить жизнь в зловещих подземельях. Что Великий магистр отрекся от самого Иисуса Христа, а истинным богом объявил дьявольское отродье – Бафомета, перед идолом которого пьют вино, смешанное с пеплом мертвецов…

А еще ходили слухи, что тамплиеры плюют (и даже мочатся) на распятие, поют перед иконами похабные песни, любят друг друга отнюдь не братской любовью, умеют вызывать покойников с того света. Но главное – что на их сокровища наложено заклятье такой силы, что никто и никогда не сможет их найти. И что несметны богатства тех, кто явился миру под именем Ордена бедняков…

Толпы страждущих по-прежнему стекались в Иерусалим, мечтая поклониться Святым местам. И путь к ним был все так же долог и труден. Ни чистые помыслы, ни возвышенные порывы, ни даже помощь госпитальеров не могли защитить паломников. «Лихие» люди – разбойники все так же нападали на тех, кто в поисках надежды пересек Средиземное море, грабили и убивали. Вместо Иерусалима и Вифлеема легко можно было угодить на невольничий рынок. Похищения людей, грабежи, мародерство, работорговля здесь были столь же обычны, как и моления в храмах. Казалось, кровавым преступлениям не будет конца…

«Когда все: богатые и бедные, юноши и девушки, старики и дети – устремились в Иерусалим, чтобы посетить святые места, грабители и воры стали появляться на дорогах и чинить обиды паломникам, которые шли вперед, не ведая страха, и обирали многих, а некоторых даже лишали жизни, – напишет полвека спустя епископ Тирский Вильгельм. – И тогда несколько благочестивых и угодных Господу рыцарей, движимых милосердием, отступившись от мира и посвятивши себя служению Христу, последовали голосу веры и торжественным обетам, произнесенным перед патриархом Иерусалимским: защищать паломников от грабителей и кровопийц, оборонять дороги, сражаться во имя господина короля, проводя жизнь, подобно истинным каноникам, во смирении и целомудрии, отрекшись от собственного имущества…»

Девять рыцарей прибыли к королю Иерусалимскому Болдуину II из разных городов, но цель у них была одна. Они предложили взять под свою защиту караваны паломников в самой неспокойной части их пути: из портового города Яффа через ущелье Шато Пелерин. Упоминание каноников в вышеозначенной цитате весьма приблизительно – ведь речь шла отнюдь не о новом монашеском ордене. Рыцари были полны решимости делить свое время между молитвой и вооруженной охраной общественного порядка, между церковными службами и войной. Что заставило их взяться за это опасное дело? Единственная награда, на которую можно было рассчитывать, – вечное спасение на небесах. К трем обетам: бедности, послушания и целомудрия – добавлен был четвертый: защищать паломников, прибывавших двумя путями – по суше через Византию и Малую Азию или по Средиземному морю. Когда изнуренным путникам, бредущим по дорогам Палестины, томимым голодом и жаждой, только и оставалось, что посылать мольбы Господу, чтобы дал он им силы дойти до конца и уберег от разбойников или злобных сарацин, возникали вдруг на их пути молчаливые фигуры рыцарей, готовых в любую минуту помочь и защитить…

В этом в день Рождества Христова в 1119 году волонтеры торжественно поклялись патриарху в церкви Гроба Господня. И начали трудиться – денно и нощно, на первых порах не получая за свои деяния никакой награды. Как свидетельствует хроника, «они носили одежды, которые давали им верующие в качестве подаяния, и в течение девяти лет несли свою службу в светском платье…» Полунищие, они вынуждены были порой ездить вдвоем на одной лошади. Такова их первая печать – два всадника на одном коне.

Но кто же человек, которого озарила идея создания Ордена монашествующих воинов? История сохранила весьма скудные сведения, но все же о нем известно несколько больше, чем, скажем, о его ближайшем сподвижнике Годфруа де Сен-Омере (фламандский рыцарь – единственное, что мы знаем). Доподлинно известно, что Гуго де Пайен принадлежал к знатному роду из Шампани. Это подтверждает его подпись, которая стоит на двух важных документах графа Труаского. На одном он подписался Гуго де Пэнц, на втором – Гуго де Пэнцинс. А деревня Пайен, название которой стало частью его имени, находилась в двенадцати километрах от Труа, резиденции местных графов.

Судя по всему, он был участником первого крестового похода и сражался в войске, которым командовал граф Труаский и Шампанский. Наверняка он был знаком с Готфридом Бульонским, а также с его кузеном – Бодуэном Бургским, будущим королем Иерусалима. Именно от него Гуго получит впоследствии поддержку при создании Ордена. Именно он лично отведет рыцарям резиденцию – часть собственного дома. Ранее на этом месте стоял Храм иудейского царя Соломона. Скорее всего, именно поэтому братьев начали называть Храмовниками, рыцарями Ордена Храма. Храм по-французски – «тампль», и нам они известны как тамплиеры. Полное же наименование звучало так: «Pauperi commilitiones Christi Templicue Salomoniacis» – «Бедные соратники Христа и Соломонова Храма».