через заднюю. Я контролирую все три. Вражеские спецназовцы уже догадались, что что-то пошло не так, поэтому выходить не спешат. Долго сидеть внутри подбитой машины им тоже нельзя. Наверняка думают, что нам скоро примчится подмога.

Открылась задняя дверь. В просвете стоял майор Примаков. Рот заклеен красным скотчем, руки за спиной скованы наручниками. Его держал за шиворот, приставив к затылку пистолет, вражеский спецназовец. Вдвоем они спрыгнули на землю, причем мой командир чуть не упал, наклонившись голову вперед, но я, не ожидая этого, не успел воспользоваться. Видимо, шагавший за ним решил, что стрелок сбоку или спереди машины, толкнул майора Примакова, заставляя выйти к правой стороне ее. В это время открылась левая водительская дверца — и оттуда вывалился человек. Падал он слишком неестественно, не выставив руку, поэтому я не выстрелил. Завалившись на бок, он замер неподвижно с подвернутой ногой. Живой человек, если это не натренированный синоби, обязательно пошевелил бы ею. Значит, это убитый мной водитель. Не дождавшись выстрела, из кабины вынырнул живой человек, перекатившийся у борта машины и залегший за трупом, не догадываясь, что опасность сзади.

Первым я убил того, что прикрывался майором Примаковым. Пуля с треском разнесла ему шлем и то, что было внутри. Командир моего отряда от испуга, наверное, дернулся вперед и упал на колени. В это время я всадил короткую очередь во вражеского спецназовца, который думал, что надежно спрятался за трупом, а потом на всякий случай выстрелил еще и в шлем. Чертовски нравится звук, который издает, раскалываясь, эта крепчайшая защита!

Я нашел в кармане куртки спецназовца, лежавшего у задней дверцы, электронный ключ от наручников, расстегнул на руках майора Примакова и сказал шутливо:

— После того, как сдернешь скотч, сперва вызываешь подмогу, а потом уже орешь все остальное. Договорились?

Он закивал, напоминая курицу, клевавшую пшено.

Я направился к скованным техникам и водителю, которые уже поняли, как им повезло, заелозили по земле. Сзади послышался трехэтажный мат, ставший глуше, когда командир отряда зашел в рабочий отсек командного фургона. Вскоре к майору Примакову присоединились еще три человека. Душевные люди.

Выплеснув эмоции, они посадили «Альбатрос-М60», погрузили трупы убитых сослуживцев и все вместе убыли на базу. Я остался охранять командный фургон, пока прибудет машина-эвакуатор.

Вместе с ней прибыли те самые майор и капитан. Они осмотрели трупы. Знакомых не нашли, если не считать меня.

— Это ведь ты положил отделение спецназовцев на станции Зима? — припомнил майор.

— Да, — подтвердил я.

— И этих семерых тоже ты? — задал он следующий вопрос.

— Так получилось, — скромно признался я.

— Ты кто, парень⁈ — удивленно воскликнул майор.

Я представился по форме.

— Я о другом спрашиваю, — произнес он. — Завалить два отделения спецназовцев из штурмовой винтовки простой солдат или оператор дрона не сможет, даже если ему сам черт будет помогать!

— Скажем так, в прошлой жизни был командиром команды специального назначения, — честно признался я.

— Это не о нем говорил полковник? Фамилия совпадает, — подсказал капитан.

— А-а, точно! — вспомнил майор. — Мы искали тебя. Решили, что погиб вместе со всем взводом.

— Нет, меня контузило немного, в госпиталь попал, — сообщил я.

— Надо же, как тебе везёт! — сделал он вывод. — Значит, ты именно тот, кто нам нужен. Жди перевода в другое подразделение.

— Я в отпуск должен был поехать, — решил я схитрить.

— Решим вопрос с переводом, а потом подумаем об отпуске. Жди на базе, далеко не отлучайся, — приказал майор.

52

Я теперь военнослужащий воинской части №44998 — Двести девяносто седьмого отдельного отряда Двадцать четвертой гвардейской Бранденбургской Краснознаменной орденов Ленина, Суворова и Жукова отдельной бригады специального назначения. Базируется в городе Белогорск Амурской области. Это населенный пункт тысяч на пятьдесят жителей. Градообразующими предприятиями в нем являются подразделения разных родов войск. Большая часть местных служит вольнонаемными. Есть собственная военная поликлиника и даже рудимент советского прошлого — Дом офицеров. Как мне сказали, до начала боевых действий здесь соотношение было два военных на одного гражданского или наоборот. Сейчас город опустел, остались только тыловые части. Поскольку я офицер и должен был ехать в отпуск, мне разрешили жить в гостинице вместе с женой. Снял номер в небольшой трехэтажной «Наш дом» на улице Коммунальной. Считай, центр города. Впрочем, здесь всё, что на левом берегу реки Томь — центральная часть. Номер просторный с широкой кроватью и диваном, на котором спал сын. Напротив кровати на полстены монитор, благодаря которому Зюук каждый день бывала в родном Виахту. На первом этаже находилась большая общая столовая. Постояльцев было мало, так что утром никакой толкотни, поэтому завтракал я вместе с женой, после чего каждый отправлялся заниматься, по мнению другого, ерундой.

Майор, с которым до этого дважды сталкивала меня жизнь, имел фамилию Степанков и занимал должность командира Двести девяносто седьмого отдельного отряда специального назначения, а его спутник капитан Новосёлов был командиром группы «Вега». В нее входили три отделения: в первом семь бойцов, во втором и третьем по шесть. Командиры отделения — старшие сержанты, прапорщики или младшие офицеры. В составе каждого заместитель, оператор дрона, снайпер, сапер, медик и в первом дополнительный связист-специалист по РЭБ. Все контрактники, прошедшие специальный отбор, в звании от рядового до сержанта.

Я стал командиром третьего отделения. Заместителем, до этого исполнявшим обязанности командира, у меня старший сержант Сунов, оператором дрона ефрейтор Ванов, оба русско-китайско-бурятские суржики, которых здесь называют гуранами, снайпером ефрейтор Вачеланов, эвенк, сапёром младший сержант Поренцов, коряк, и медиком сержант Сендеков, алтаец. Такой себе дальневосточный интернационал.

По уровню подготовки я, конечно, на голову превосходил любого из них, включая командира отряда. Ничего нового в подготовке не узнал. Может быть, есть уровень повыше, для особо крутых, но не в этом подразделении. Оружие тоже не особо отличалось от того, что используют в пехотных подразделениях, разве что специальных наворотов было больше. Единственной приятной новинкой для меня стал дрон величиной с желторотого воробышка, который мог летать, управляемый по радиосвязи или по оптоволокну при мощном радиоэлектронном подавлении. Меня заверили, что сделан из пластика, поэтому не может засечь ни одна из ныне существующих радиолокационных систем. Разве что зоркий человек разглядит с расстояния несколько метров. Сбить тоже проблематично. Как ни странно, лучшим средством против маленьких беспилотников является старое доброе охотничье ружьё с патронами, набитыми крупной дробью.

Мои подчиненные отнеслись ко мне положительно. Для них