– Ну, Михаил рассказывал об искуплении, о том, что добро в конце концов всегда побеждает зло, и все такое.

– И Адам теперь считает, что в этом нет ничего ужасного? Его собираются вышвырнуть из Рая, но раз через несколько тысяч лет после его смерти добро восторжествует над злом, он должен радоваться?

– Клара, мне кажется, что ты слишком серьезно все воспринимаешь. Это лишь поэма. Художественное произведение, которое просто должно подтолкнуть тебя задуматься на эту тему. Вот и все.

– Ну, прямо сейчас я думаю, что моя домашняя работа по физике намного легче, и лучше бы взяться за нее.

Я закрываю опротивевшую книгу и отодвигаю ее от себя.

– Но мистер Фиббс сказал, что ты должна сдать сочинение завтра. А потом добавил: «Нечего тянуть время».

– Почему-то мне кажется, что даже если я сдам эту работу, то все равно получу двойку. Клянусь, ему просто нравится меня пытать.

Венди обеспокоенно смотрит на меня.

– Скорее всего, эта поэма будет и в экзаменационном тесте.

Я вздыхаю.

– Не хочу думать об экзаменах. Или колледже. Или моем невероятном и светлом будущем. Мне хочется жить настоящим.

Она закрывает свой учебник и смотрит на меня с чересчур серьезным выражением лица.

– Но это должно тебя волновать, Клара. Ты ведь подала заявления во множество великолепных университетов и колледжей. И у тебя есть отличные шансы попасть в один из них. Не у всех есть такая возможность.

Она явно волнуется. Письма из университетов должны начать приходить как раз на этой неделе. И с понедельника Венди уже трижды ходила на почту.

– Ладно, ладно, представь, что я взволнована. Боже, как же сильно я взволнована!

Она достает свой учебник по химии, что, по-видимому, означает окончание нашего разговора. А я открываю учебник по физике. И мы вновь приступаем к домашним заданиям. Но через несколько минут она вздыхает.

– Просто… Такер такой же, – говорит Венди. – Родители пытались уговорить его поступить в колледж, но его это вообще не заботит. Он даже не подавал заявления ни в один вуз. Даже, на всякий случай, в Университет Вайоминга.

– Он хочет остаться здесь, – говорю я.

– А ты? – спрашивает Венди.

– А что я?

– Ты хочешь остаться здесь? Из-за Такера? Потому что, хотя и считаю это романтичным и все в таком духе, но не надо… – Она замолкает и нервно дергает кончик косы, пытаясь решить, стоит ли продолжать этот разговор. – Не надо отказываться от своей жизни ради парня, – уверенно говорит она. – Даже ради такого отличного парня. Даже ради Такера.

– Венди, – начинаю я, но не знаю, что на это ответить.

– Я планирую порвать с Джейсоном, – добавляет она. – Да, он мне нравится. Сильно нравится. Но когда настанет время отправиться в университет, мне придется отпустить его.

– Он не рыба, Венди, – замечаю я. – А вдруг Джейсон не хочет, чтобы его «отпускали»? Что, если он захочет поддерживать отношения на расстоянии?

Подруга качает головой.

– Он будет в Бостоне, или Нью-Йорке, или еще каком-нибудь новомодном университете, в который подавал документы. А я, надеюсь, попаду в Вашингтон. Так что это не сработает. И мы должны быть взрослыми. Должны думать о будущем.

Я хочу напомнить ей, что нам всего семнадцать. Нам еще рано думать о будущем. К тому же будущее, которое меня ждет, я вижу каждую ночь, стоит только закрыть глаза. И это кладбище. А еще невероятная, ошеломляющая потеря. Все, что ждет меня после этого дня, кажется серым и невзрачным. Да, вполне вероятно, что я попаду в колледж, заведу новых друзей, буду ходить на вечеринки и, в конечном итоге, пойму, что жизнь прекрасна. Но сейчас все мои мысли остановились на одном залитом солнцем склоне холма.

– Ты в порядке? – спрашивает Венди. – Прости. Не мне читать тебе нотации. Знаю, у тебя сейчас трудные времена из-за происходящего с твоей мамой и всего остального.

– Все нормально, – пытаюсь успокоить ее я, стряхнуть с себя дурные предчувствия и не обращать внимания на жалость, которую она начинает ко мне испытывать. – А знаешь, у меня есть отличная идея, – говорю я, чтобы сменить тему. – Пойдем проверим почту.

– Все совсем не так, как я думала, – говорит Венди, пока мы идем по пешеходной улице в центре Джексона.

– Ты о чем? – спрашиваю я, придерживая ей дверь в почтовое отделение.

– Про тебя и Такера. Мне казалось, что вы идеально подойдете друг другу. Станете уравновешивать друг друга, словно ты его инь, а он твой ян. Думала, он будет сходить с ума от счастья, но… – Она на мгновение прикусывает нижнюю губу. – Иногда вы настолько поглощены друг другом, что не замечаете ничего вокруг.

– Прости, Венди, – извиняюсь я. – Но ты все еще моя лучшая подруга. Ведь так?

– Чертовски верно, – соглашается она. – Но парень всегда стоит на ступеньку выше лучших друзей. Хотя, наверное, я и сама в этом виновата.

Она права. В этом учебном году мы почти не тусовались с Венди, отчасти потому, что все свободное время я провожу с Такером или в Клубе Ангелов, а отчасти потому, что Венди в это время гуляет с Джейсоном. Но этого и следовало ожидать, потому что как только у девушки появляется парень, она уже не так часто видится со своими подругами. Я всегда считала это глупостью, пока сама не оказалась в такой ситуации. Но дело не только в этом. Я стала меньше общаться с Венди еще и потому, что существует множество вещей, о которых она не знает. И мне проще держаться от нее подальше, чем постоянно врать ей. И хотя в прошлом году мне удавалось притворяться, что я нормальная, теперь это вряд ли бы получилось.

Мы расходимся к своим почтовым ящикам. Наш, как обычно, переполнен объявлениями, рекламой, счетами и газетками из продуктовых магазинов. Но под всем этим хламом виднеется толстый конверт. Я с трудом сглатываю, заметив на нем эмблему Стэнфордского университета.

Рядом со мной появляется Венди. Ее лицо побледнело, несмотря на загар, а голубые глаза широко раскрыты. Она поднимает конверт. Он из Университета штата Вашингтон. Вот оно. Учеба ее мечты. Ее будущее. Ее жизнь. Подруга пытается натянуть улыбку, но это больше походит на нервный тик. А когда ее взгляд падает на конверт в моих руках, то она и вовсе вздыхает.

– Мы… мы должны подождать, пока вернемся домой? – выдавливает она писклявым голосом.

– Нет. Точно нет. Давай откроем их. И покончим уже с этим.

Ее не нужно просить дважды. Она тут же разрывает конверт, пробегается глазами по первому листу и прижимает руку ко рту.

– Ох, – выдыхает она.

– Ну? Что? Ты ведь поступила, да?

На ее глаза наворачиваются слезы.

– Бог существует, – говорит она. – Меня приняли!

В течение нескольких минут мы обнимаемся, прыгаем и визжим, как дети, но затем успокаиваемся.