– Ты что-то вспомнил? Юноша пожал плечами.

– Трудно сказать, – медленно начал он. – У меня бывают… проблески. Не то чтобы воспоминания, но и не то, что, скажем, с умением говорить. Это… наверное, вроде инстинкта. Ты рассказал мне про дар’гайтинов, и я вдруг понял, что трава под его чешуей должна погибнуть. Но откуда я это узнал, понятия не имею. – Он бессильно потер лоб. – Иногда мне кажется, я вот-вот что-то пойму, вспомню. А потом оно ускользает.

Терис сочувственно покивал.

– Вспомнится. – И попросил Давьяна: – Попробуй поднять. Только осторожно, не касайся краев.

Давьян протянул руку и опасливо поднял пластинку с земли. Вздрогнул от прикосновения. По телу прошла волна дурноты – и сразу отступила, но оставила после себя опустошенность, усталость, которой только что не было.

Если забыть об этих ощущениях, чешуйка была прохладной, как металл. Давьян подал ее Терису, а тот поспешно вернул в металлический ящичек.

– Что это было? – теперь Давьян понимал Вирра – ему тоже хотелось стереть с пальцев омерзительный холодок.

– Говорили, что дар’гайтины неуязвимы для одаренных, и теперь я, кажется, понимаю почему. – Те-рис кивнул на выжженную траву. – Их чешуя поглощает суть, втягивает ее в себя. Может быть, даже питается ею.

Все молча уставились на почерневший клочок земли.

– Предположим, что мы тебе поверили, – заговорил потрясенный Вирр. – Но в чем ты хочешь нас убедить? Что Алкеш с самого начала был прав? Что Девэд две тысячи лет терпеливо сидел в тюрьме, выжидая новой возможности опустошить мир?

Терис разглядывал мальчика так долго, что Вирр, не выдержав, покраснел.

– Для такого молодого скептика ты что-то много знаешь о Вечной войне.

Вирр оскалил зубы.

– Я читал. – И, заметив насмешливое удивление Давьяна, повторил еще упрямее: – Да, читал!

Терис чуть заметно улыбнулся.

– Отвечая на твой вопрос: ничего такого я доказать не могу. Но я стараюсь мыслить шире. Имели место поразительные применения сути; маловероятно, но все же возможно, что Девэд еще жив… – Он вздохнул. – Скажем так: найденный мной дар’гайтин вместе со всем, что творится на Рубеже, заставляют меня несколько серьезнее отнестись к Алкешу.

Он обернулся к Давьяну и Седэну, слушавшим этот разговор в полном недоумении.

– Алкеш – это авгур времен Вечной войны. Рассказывали, что он обладал огромной силой и сошел с ума, слишком много узнав о будущем, – пояснил он. – После создания Рубежа он предсказал его падение и освобождение Девэда с его воинством. Люди долго принимали его пророчество всерьез. Строили крепости, проверяли Рубеж, ожидали атаки.

Но когда несколько веков прошли без перемен, многие стали думать, что пророчества Алкеша – следствие его безумия: даже столь мощный одаренный, как Девэд, не мог прожить так долго. В конечном счете старая религия вычеркнула Алкеша из канонических книг и объявила Вечную войну оконченной. Солдат распустили, Толы понемногу отказались от чтения. Люди забыли про север, отвлеклись на более насущные угрозы: в Наруте гражданская война, между Дезриелем и Андаррой, Андаррой и Нэском постоянные мелкие стычки… А потом была Великая война с Восточной империей.

Терис пожал плечами и вновь обратился к Вирру.

– Может быть, Алкеш и впрямь был сумасшедшим, но это не отменяет того факта, что сейчас Рубеж слабеет. Про Девэда ничего не скажу, но труп дар’гайтина я видел сам, а легенды говорят, что это страшные, злобные и умные твари. Если такие прорвутся во множестве, надо ждать нападения независимо от того, стоит ли кто-то у них за спиной.

Вирр подумал и нехотя кивнул.

– Ты прав. Если такие создания существуют, не так уж важно, жив ли Девэд. Они сами по себе опаснее всего, что мог бы бросить против нас Гил’шар. Если Толы не успеют подготовиться, нас ждет бойня. – Вирр понурил плечи. – А значит, нам стоит поступить, как ты предлагаешь.

– Если можешь предложить что-то лучшее, я буду рад, – серьезно ответил Терис.

– А путевые камни? – когда все обернулись к Давьяну, мальчик беспомощно пожал плечами. – Нельзя ли отправить один через границу, а потом открыть портал от другого?

Терис покачал головой.

– Даже если найдется верный человек, который доставит камень в Андарру, ничего не выйдет. На открытие портала требуется огромный запас сути. Я держу их при себе, чтоб подпитывать из своего тайника, но сделай струйку чуть посильней, и тотчас насторожишь щупы. А долго мы здесь скрываться не сумеем.

– Значит, в Триндар, – уныло согласился Вирр и взглянул на Давьяна. – Мне это не нравится, но он прав. Надо вернуться в Тол Атьян и выяснить, что происходит с Рубежом. Это угроза пострашнее дезриельской армии.

Некоторое время все шли молча. Через несколько минут Терис, приотстав, поравнялся с Давьяном и потянул мальчика за рукав, призывая замедлить шаг. Вирр весело болтал с Седэном – о чем, Давьян не слышал, но оба смеялись. Он тоже улыбнулся. Седэн, с тех пор как очнулся, выглядел растерянным и несчастным, но Вирр кого угодно растормошит.

Терис, взглянув на двух парней впереди, нахмурился.

– Вирру бы остеречься, – понизив голос, заметил он.

Давьян проследил его взгляд.

– Седэна остеречься? Ты думаешь, он что-то скрывает?

– О, я ему верю, – отозвался Терис, – но это не значит, что не он убил тех людей и что он не замешан в том, что случилось с тобой. Откуда нам знать, быть может, твоя шкатулка должна была вернуть ему память, после чего он убил бы тебя. – Старший вздохнул. – Не скажу, чтобы я так думал, но такое возможно.

Давьян снова взглянул в спину Седэну. Разве этот юноша, смеющийся над шутками его друга, может оказаться убийцей?

– А что ты думаешь? – спросил он.

Терис ответил не сразу.

– Я думаю, что в мире не так уж много людей, способных перевести слова ша’теса, – тихо пробормотал он. – Как это понимать… не знаю. Но если он окажется врагом… Ну, вам лучше быть начеку.

Давьян сглотнул.

– А если обнаружится, что он опасен, когда в Толе ему вернут память?

– Тогда мы хоть место для сражения выберем сами, – заметил Терис.

И ничего не добавив, ускорил шаг, быстро догнав тех двоих. Давьян скоро присоединился к ним, но слушал молча, не участвуя в разговоре.

Ему было о чем подумать.

Аша откинулась на стуле и, наверное сотый раз за день, обвела глазами библиотеку. Сосредоточиться на работе она не могла.

Она вернулась из Убежища неделю назад и за это время не видела Стража Севера и не замечала никаких признаков того, что Шадрехин исполняет свой замысел. Вздохнув, девушка зашуршала страницами открытой книги. Как ни страшилась она мысли, что глава Надзора о ней узнает, но теперь уже желала, чтобы все решилось поскорей. Неизвестность и ожидание были мучительнее всего.