Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не боишься войны? – спросил Влад, без стеснения одеваясь.
– Не боятся только дураки, – ответил Александр, но, за свою семью, я готов на многое. Оставишь мою семью в покое, все это останется между нами, ну, а нет, не обессудь. Что на носителе? – спросил он, присаживаясь в кресло. – Только «шалости» или есть криминальные моменты?
– Мне легче пустить себе пулю в лоб, чем отвечать за эти шалости, – ответил Мельников, все еще сидя на кровати.
– Чтобы пустить себе пулю в лоб, нужна совесть, а у тебя ее нет, – говорил Александр, просматривая информацию на планшете. – Этой девочке, сколько лет и кто у нее под следствием? – задал он вопрос и теперь ждал ответа. Мельников был краток. – Я думаю, девочке нужно помочь и сделать так, чтобы отец вышел на свободу. Статья у него, скорее всего, надуманная. Я прав? За всех твоих «наложниц» я воевать не буду, а вот девочка должна получить от тебя моральную компенсацию. За этим я прослежу, будь уверен.
– Я капитулирую, но не потому, что боюсь, реакции жены или тестя, а потому, что умею проигрывать. Вы меня переиграли, а достойный соперник, даже в грязном деле, вызывает уважение. Извинись за меня перед Дианой. Я переоценил свою значимость, но недооценил ее характера. Ответь мне на один вопрос: как тебе это пришло в голову?
– Небольшой опыт оперативной работы и большое желание наказать наглеца. Поймать тебя и набить физиономию, было бы проще, но себе дороже. Я мог не рассчитать свою силу и убить. Да, шантажа с моей стороны не жди, если запомнил мои условия. Я свое слово держу. Прощай.
– Постой. Тебе следует знать, что все это ни моя инициатива. Мне нужны некоторые услуги от одной дамы, зовут ее Анастасия. Вместо денег за свою услугу она потребовала соблазнить твою жену, с доказательствами. Я покажу тебе ее фото. Смотри. Ты ее знаешь?
– Старая знакомая, ошибка исключена. Где она сейчас?
– Работает в одной городской нотариальной конторе.
– Мы учились с ней вместе года три. Странно. Как ей это удалось? Будь с ней осторожен, дамочка очень непроста.
Александр вышел из номера, спустился к выходу и через пару минут садился в машину Дианы.
– Ты не хочешь сменить профессию и пойти на сцену? – спросил он жену. – Ты свою роль отыграла великолепно, мне даже показалось, что ты начнешь раздеваться, – улыбаясь, говорил муж.
– Я думала, ты после всего этого предложишь мне более прибыльное занятие, например: панель или бордель. Почему ты задержался? Я начала волноваться.
– До этой профессии ты еще не доросла, но можешь сама посмотреть вечерком на дублершу в деле и почерпнуть что-то для себя, – Александр пытался шутить. – Дина, ты со всем справилась. Успокойся. Тебе просили передать, что проиграли, не учли твой характер и просят извинения. Мне нужно было с ним поговорить. Донести до него главное, ведь, по сути, я действовал незаконно.
– Смотри сам, извращенец. Я чуть со стыда не сгорела, дефилируя перед ним в рубашке. А если бы он попросил меня раздеться до того, как завязал глаза? Хреновый ты сценарист. Не мог предусмотреть сумерки или ночь?
– Не мог. Ему нужен был свет, чтобы записать постельную сцену с тобой. Я ставил одну камеру, а снял две. Он ее не особо и маскировал. Горничная не ошиблась, когда говорила о том, что ни все женщины приходили сюда с желанием. Он их шантажировал. Ты это понимаешь? Я еще сомневался, пока не поговорил с женой одного подследственного. Она заплатила деньги за услуги адвоката, а сама оказывала ему услугу, которая могла продолжаться до самого суда. Все, на сегодня приключения закончились, поехали домой, – поставил Александр в этом деле точку.
– Саш, а посмотрев записи, ты сможешь предотвратить дальнейший шантаж? Женщины скажут тебе спасибо, – говорила Диана. – Как думаешь: их можно найти?
– Как ты их найдешь, Дина? Они же не называли своего имени и фамилии перед тем, как лечь к нему в постель. Забудь.
– Как можно это забыть? Ты можешь представить, что он мог выдумать, чтобы я оказалась в его постели? Тебя дурака под статью подвести, подставить, чтобы я была зависима от него, а потом просто шантажировать. Защищая близких людей, как-то не до морали. Он сумел воспользоваться этим в своих интересах. Самое обидное то, что очень многие любого шантажа бояться, поэтому он не прекратится никогда.
– На этот раз ни ему нужен был компромат на тебя, а твоей бывшей подруге Насте, – сказал Александр, передавая жене конец диалога с Мельниковым.
– Саш, она больна. Девять лет прошло, а она не оставляем мысль взять надо мной реванш. В чем, а главное за что? – говорила Диана, вспоминая свой разговор с Настей в изоляторе.
Александр Смирнов через неделю нашел Настю в одной из нотариальных контор.
– Здравствуйте, Анастасия Анатольевна, – сказал он, входя в кабинет помощника нотариуса. – Мне бы с Вами поговорить минут пять. Найдете время?
– Зачем тянуть? Присаживайтесь, Александр Дмитриевич. Что за разговор? – спрашивала, чуть побледневшая Настя. – А, ты, Саша, почти не изменился.
– Давай не будем раздавать комплименты, а сразу перейдем к делу. Выглядишь ты хорошо, изменив немного внешность, работа, я вижу, не пыльная. Чего тебе спокойно не живется? Может, это Диана тебя держала в пыльном сарае, а не ты ее? Может это я тебя домогался, а не ты меня? Переспал я с тобой один раз, но это была твоя инициатива. Напомнить? Чего ты хочешь? Давай на чистоту.
– Уже ничего. Мне слишком долго не удавалось чего-то добиться в этой жизни. Ты же не станешь ломать то, что я с таким трудом выстраивала? – спрашивала она. – Я не буду напоминать Диане о себе, а ты оставишь все, как есть.
– Предположим, я тебе поверю. Но не проще ли тебя упрятать за мошенничество? В этом случае у меня будет хотя бы гарантия на определенный срок, – говорил Александр, начиная «закипать». – С тобой разве можно договариваться, если ты слышишь и делаешь только то, что хочешь сама? Не поумнела за эти годы и ничему не научилась?
– Я тебе обещаю: обходить твою семью стороной. Мне
