– Что это вы делаете? – прошептала Ника, подходя к девушкам, одетым в длинные ночнушки, что делало их похожими на двух прелестных призраков. – Эти цветы защищают от моли? – Ника чувствовала себя прекрасно: Алла вернулась живой и невредимой, её сын уже с ней разговаривал и, она это чувствовала – любил её. Она разобралась в сумбуре собственных чувств и осознала, насколько сильно, до безумия, любит его.

– Нет, это обереги от злых чар, – серьёзно ответила Тирра. – Ты разве ещё не поняла, что на ваших детей охотятся?

– Кто? – упавшим голосом проговорила Ника.

– Демоны.

– Понятно. Значит, я ночую здесь – не слишком-то я верю в могущество каких-то цветочков, – тоном, не терпящим возражений, агрессивно заявила она, сжимая кулаки.

– И напрасно – эти цветы растут в священных эльфийских рощах, и поэтому у нас никогда не бывает демонов, – ответила Тирра, глядя ей прямо в глаза, пытаясь убедить в своей правоте.

– А может, демоны просто не заходят к вам в гости? – язвительно заметила я. – Мало ли, карты нет или часовые хорошо стреляют?

– Тут уже ночует Зорро, если хочешь, можешь к нему присоединиться, – ухмыльнулась Мрия, показывая на диван, стоявший возле окна. Кот гостеприимно помахал задней лапой, выудив её из-под плотного одеяла. Окно тоже было закрыто, что насторожило Нику ещё больше – ведь окна в эльфийских домах никогда не закрывались, даже зимой. И, почти переехав к ней, эльфийки переняли свои домашние привычки. А тут спохватились.

Мрия поймала её взгляд:

– Да, это тоже особая магия: если мы закрываем окна, то в наш дом уж точно не проникнет зло. Иди спать к себе, наши дети под надёжной защитой, – успокаивающе заметила она. – Кстати, – она отвела взгляд, – мы были вынуждены заключить Аллу в лабиринт.

– Что?! – Ника начала приближаться к ней с явным желанием задушить. – В какой лабиринт? И что она будет там делать? И за что вы её туда засунули? Ей что, Аренны было мало? И когда вы вообще успели, я же только недавно её видела?!

– Не сердись, – попросила Мрия, быстро отскакивая и прячась за спину Зорро. – Но мы были просто вынуждены принять какие-нибудь меры, чтобы Алла не лезла в офис! Ну не терпится ей спасать своего любимого! Мы её понимаем… И очень сочувствуем. Но пустить в офис не может. Нельзя ей туда! Убьют её там! А она так и лезет на рожон. Уже несколько раз в последний момент ловили её на крыльце твоего дома. Пойми – мы не из вредности, а для её же пользы!

– Так что за лабиринт такой? – сердито буркнула Ника, но душить Мрию передумала. К тому же, эльфийка могла пригодиться либо в качестве заложницы, либо "языка".

– Ну, она не сможет выйти из своей комнаты, – застенчиво ответила Мрия. – Как только она выйдет из своей комнаты… То снова очутится в этой же комнате. Даже если в окно вылезет или стену проломит. Но ты не волнуйся, – поспешно добавил она, увидев, что Ника снова начала злиться, – еды и питья у неё будет сколько угодно! А также развлекалок всяческих. Да и мы к ней будем заходить по очереди. И это ненадолго… Ну, я надеюсь. По крайней мере, пока Алла не образумится и перестанет лезть на рожон!

– Вы думаете, такое время когда-нибудь настанет? – хмыкнула Ника. – Лично я сомневаюсь. И почему-то мне кажется, что моя подругу вы долго не удержите. И я уже начинаю жалеть, что позволила вам колдовать в своём мире.

Спустя некоторое время, чтобы не мучиться угрызениями совести – Аллу она всё же решила не выпускать из особняка, Ника решила немного поработать, пусть и удалённо.

А ещё она ощутила неловкость, что уже давненько не работает под предлогом сначала беременности, а потом и родов. Нет, она прекрасно понимала, что во время родов уж точно не могла бы работать, но сейчас-то ей ничего не мешало! Сынок внезапно повзрослел, да и без этого добровольных – и бесплатных! – нянек хватало. Тем более, что возле сына находились только те, кому она полностью, безоговорочно, доверяла. Сейчас же сын находился рядом, но не мешал. Она сразу же догадалась отвлечь его сладостями.

И как только ей захотелось поработать, к ней в комнату вошёл Асмодей с чрезвычайно торжественным видом. Ника уже испугалась, что он брачное предложение собирался ей делать.

Рядом с ним, немного позади, застенчиво семенили две красотки-близняшки: высокие брюнетки с красивыми личиками.

«Интересно, кому из них он собирается сделать предложение, если уж не мне? – издевательски задумалась Ника. – Хотя, в любом случае он не прогадает: одну из них можно сделать женой, а другую – любовницей».

На всякий случай она изобразила на лице крайне любезное, даже приторное выражение. Сынок пил за небольшим столиком какао с маршмеллоу из большой чашки, поедая сладости, горкой лежащие на тарелке.

Девицы немедленно умилились, подбежали к нему, наклонились и начали сюсюкать. Мальчик посмотрел на них исподлобья. Затем перевёл взгляд на мать.

– Мама, можно я их убью? – поинтересовался он.

– Нет, нельзя! Это же гости, а не враги! – ответила она строго, погрозив ему пальчиком.

– Ладно, – он тяжело вздохнул, – тётки, вам крупно повезло!

– Малыш, прекращай читать комиксы и представлять себя злодеем, – закатила глаза Ника. – Ты же вчера родился, а сегодня уже начинаешь безобразничать.

– Да он совсем уже взрослый! – округлив глаза, воскликнули девушки, наклоняясь к нему. Через пару минут они подружились, когда бросили нелепое сюсюканье.

– Это мои сёстры, – улыбнулся Адонис, когда я некоторое время с недоумением глядела на него. – Я хотел вас познакомить. Ты ведь не против?

– Спасибо, хоть мамочку сюда не приволок, – с чувством поблагодарила она.

– Мамочка будет завтра, вместе с папочкой. У него характер скверный… Хоть он и женат. Может быть, как раз поэтому. Он истинный чёрный маг, во всём своём зловещем великолепии.

– Спасибо, – язвительно отозвалась Ника, поправляя халат, чтобы он уж очень сильно не распахивался. – Ты меня извини, но только твоих родителей здесь не хватало! А как там проблемы в Офисе? – с горячим интересом поинтересовалась она.

– Так себе. Пока жертв нет. Почти, – Асмодей замолчал. Затем виновато поглядел на неё:

– Извини, ну честное слово, чужая тайна!

– Леопольдовая?

– Ага!

– А он-то хоть жив? Мне про него странный сон снился.

Ника пересказала свой сон, где активно фигурировало два Леопольда.

Асмодей немного побледнел, но никак не прокомментировал. Как она, впрочем, и ожидала.

Сестрички оказалась натуральными брюнетками, в отличие от Асмодея, и не особенно могущественным колдуньями. А ещё они ненавидели работать и мечтали о богатых принцах. Они вели себя так, словно Ника уже стала их родственницей, с которой можно особенно не церемониться и не расшаркиваться.