Но вероятно, он по-своему пытается защитить ее…

Анжи подумала о Пабло Ортеге, готовом выхватить оружие и драться из-за нее. Если бы Джейк проявил хоть малейшую слабость или колебание, вне всякого сомнения, прогремели бы выстрелы. Она точно это знала. И Пабло отступил лишь потому, что Джейк держался так твердо. Только последний осел не распознал бы грозившей ему опасности, и в ту ночь он ужасно напугал Анжи своей холодной решимостью. У него был такой вид, словно ему не в диковинку каждый день убивать людей.

Возможно, так оно и есть. До нее доходило немало слухов о капитане Брейдене, и если хоть часть из них правда…

По вечерам, сидя у костра, пока Джейк уезжал с Логаном или Спенсером на разведку или по каким-то таинственным делам, мужчины часто болтали о пустяках, но иногда откровенничали и о Джейке, совсем как сегодня.

Том Спенсер, немногословный коротышка, с довольно оригинальным чувством юмора, упомянул, что Брейден когда-то жил среди команчей.

— И разъезжал в военной раскраске, насколько я слышал, — протянул он и, подавшись вперед, сплюнул на землю струю табачной жвачки.

— Ах, Спенс, сколько же в тебе… — Дэп Хигдон осекся, посмотрел в сторону женщин и закончил: — Буйволовой пыли! Если бы Брейден участвовал в набегах команчей, военные ни за что не сделали бы его разведчиком!

— Да ну?! Теперь куча инджунов работают на армию! Свой своего всегда отыщет, хоть на краю света, а поскольку Брейден знает их лучше, чем большинство белых, то, возможно, когда-то и якшался с команчами.

Спенсер смешливо прищурился, а обветренное лицо расплылось в широкой улыбке.

— Не удивлюсь, если в один прекрасный день Брейден появится в лагере в перьях и мокасинах и с десятком скальпов, болтающихся на поясе!

— Но он на это не способен! — потрясенно воскликнула Миньон.

Спенсер на это лишь пожал плечами:

— Маловероятно, конечно, но вполне возможно. Не поймите меня неправильно: Брейден терпеть не может выставляться, но и не таков, чтобы отсиживаться в кустах, когда идет драка! У него репутация меткого стрелка. Люди, ему подобные, славятся тем, что никогда и ни перед кем не отступят!

Анжи передернуло. К сожалению, Спенсер прав, она и сама это знает. Достаточно вспомнить о стычке с Пабло. А Галвестон? Там он безжалостно прикончил человека, имевшего несчастье ему не понравиться. Только потому, что бедняга, по словам Джейка, «сам на это напрашивался»!

Но тут Бетт подалась вперед и, раскрыв от изумления глаза, сдавленно поинтересовалась:

— Неужели капитан Брейден — один из этих дикарей?

— Трудно сказать, мэм. Выглядит одним из них. И действует совсем как они, когда случай выпадет, но правды никто не знает. Кроме того, Брейден слишком цивилизован, черт возьми, и кажется, даже получил образование.

— Но это лишь ваше мнение, — тихо вставил Темп Уокер, и взгляды всех присутствующих обратились на него. Однако никто ничего не ответил, и одна Анжи осмелилась нарушить молчание.

— Думаю, лучше всего сменить тему разговора, мистер Уокер, чтобы никого не расстраивать, — посоветовала она.

Темп, ничего не ответив, стиснул зубы и поспешно отошел.

«Мне все равно!» — гневно подумала Анжи. Слишком явно он старается показать, что между ним и Джейком черная кошка пробежала, а эти люди не глупы, не говоря уж о матушке. Не хватает еще, чтобы ее приперли к стенке и вынудили оправдываться! Нужно срочно поговорить с Джейком… или следует отныне называть его Диего?

Диего — испанский вариант имени Джеймс. Интересно, он испанец или мексиканец? Несмотря на проведенную в объятиях Джейка ночь, она по-прежнему ничего о нем не знала и понимала, что вряд ли имеет право задавать подобные вопросы.

Не понятно, стоит ли принимать слова Спенсера всерьез, но совсем нетрудно представить Джейка полуодетым и в боевой раскраске. Он и без того похож на индейца темными волосами и смуглой кожей.

Она вспомнила, как презрительно отозвался Анри Делакруа о Брейдене, утверждая, что тот полукровка, рожденный от мексиканца и скво из племени команчей. Неужели это правда? А если и так, имеет ли это для нее какое-нибудь значение?

Расстроенная и взволнованная, чувствуя растущую неуверенность, девушка пыталась набраться храбрости, чтобы улучить минуту и потолковать с Джейком. Но как решиться на такое, когда они никогда не оказываются с глазу на глаз? Вокруг постоянно люди. С той ночи ей так и не удалось остаться наедине с Джейком. Как высказать ему все, что тревожит душу, не выдав другим, что произошло между ними? Нет, она не сможет притвориться, и матушка сразу угадает правду. Может, пока лучше держаться в стороне, хотя сознание собственной нечестности и некоей оскверненности постоянно терзало девушку.

Жаркое марево от костра застилало скалы, все еще отражавшие последние солнечные лучи, но как только огненный шар опустился за горизонт, сразу стало прохладнее. Пурпурные тени протянулись по бесконечной равнине, поросшей мескито и кактусами.

Они раскинули лагерь в тополиной рощице; тонкая лента воды, лениво струившаяся среди пологих берегов, питала деревья.

Миньон поднялась и побрела к ручью, приподняв подол юбки, чтобы не волочился по земле. Выбрав плоский камень на краю воды, она присела. Из колючих зарослей выглядывали остроугольные листья с пушистыми голубыми цветами. Тонкие стебельки слегка покачивались, тревожимые небыстрым течением. Ночь медленно опускалась на землю. Сейчас, в сухой сезон, воды немного, но стоит разразиться грозе, и ручей, выйдя из берегов, немедленно превратится в буйный поток, сметающий все на своем пути. Внезапные наводнения в этих диких краях совсем не были чем-то особенным и приносили немало бедствий. Миньон сама не раз была тому свидетельницей и никогда не забудет, чем это кончалось. Ах, с тех пор прошло столько лет; пора бы избавиться от кошмаров. Но полковник Джим Паттерсон не позволит ей сделать этого, выбросить из головы мучительные мысли.

Руки Миньон судорожно сжались в кулаки. В этот момент она, непривычная к седлу, не чувствовала боли в ноющих мышцах, не изводилась тревогами за Анжелику… нет, вместо этого вновь и вновь перебирала в памяти ужас тех месяцев, когда была так невыразимо одинока и несчастна. Джон должен был защитить ее, прислушаться, когда она твердила о страхах, но он думал лишь о своей земле. Жена и ребенок для него всегда были на втором месте. Только едва избежав гибели, Миньон поняла, как хрупка жизнь человеческая, и с новой силой возненавидела Нью-Мексико. Ни дня она не могла больше оставаться в этой стране.

Не будь Джима Паттерсона, тогда еще капитана, она давно бы лежала в могиле.

Миньон прикрыла глаза и вздрогнула. Как немилосердна и жестока эта местность, где выживают лишь сильные!

Почему она позволила убедить себя приехать? Наверняка нашелся бы способ отговорить Анжелику от ее опасного плана, но почему-то и месье Гравье, и губернатор Уормот всячески поощряли желание дочери потребовать свое наследство! И это после того, как обещали помочь! А на самом деле предали, позволив Анжелике рисковать собой! Как мерзко! Миньон-то знала, насколько здесь опасно, а вот эти двое благополучно сидят в Новом Орлеане, где им угрожают лишь собственная алчность и весьма неудачные политические махинации Уормота! Ей не следовало отдавать в руки Рауля Гравье свои дела, но он представил на первый взгляд вполне законную доверенность!