Хиро по-прежнему сидел в камере, но так называемого «заключения в целях защиты»: в обмен на сотрудничество ему предоставили удобства, о которых он просил.

Любые удобства, кроме свободы. Или права рассказать друзьям, где он.

Когда Ло вошла в камеру, Хиро не взглянул на нее.

– Когда что-то помещают в чужой мозг и это что-то живет в нем, как рак-отшельник, это называется «ядокари». Остроумное название.

Он смотрел в потолок, пытаясь разобраться, какие из воспоминаний принадлежат ему, Хиро с прямой линии. Хорошему Хиро. Но ведь он не пошел по прямой, верно? В какой-то момент он расщепился по крайней мере на двух Хиро, и каждый Хиро зажил особой жизнью. У одного было то, что он считал своими воспоминаниями – все, что он помнил с детских лет, у другого то, что Хиро считал кошмарами.

– Один должен быть доминантным, – сказал он.

– Что? – спросила Ло.

Она перестала расхаживать по камере.

– Всю мою нынешнюю жизнь у меня в голове воспоминания двух клонов. Прежде это меня никогда не беспокоило, потому что один набор воспоминаний я считал подлинным, а другой относил к снам. И только когда все это началось, я понял, что это тоже реальные воспоминания. Однако именно я выбираю, какие воспоминания будут доминировать.

– Вы говорили об этом с психологом? – спросила она.

– Нет, мне это пришло в голову только что, – ответил он, по-прежнему глядя в потолок.

Она села на стул напротив его кровати; удобный стул, он любил читать тут книги, которые она приносила ему.

– Хиро, изучая ваш случай, судья нашел закон, который почти никогда не применялся. Сознание клона нельзя уничтожать.

– Что это значит?

– Мы не можем просто избавиться от лишних Хиро. Когда вы трое умрете, новейший клон Хиро получит все три личности. Я хочу сказать, что по закону вы Акихиро Сато. Если один из вас умрет и мы не поместим его карту мозга в нового Хиро, согласно закону о клонах это будет убийство.

– Что это должно предотвратить?

– Если клон исчезает – в результате собственных действий или став жертвой похищения, – мы больше не можем клонировать эту личность, поскольку ее самые свежие воспоминания утрачены. Мы не можем просто сделать его заново. Это могло бы случайно привести к созданию дубликата. Вот на какой случай создан этот закон, но под него подпадает и ваш случай.

Хиро сглотнул, начиная понимать.

– Так, значит… ответ…

– Судья вам не сочувствует. Ваши клоны в последнее время стали причиной больших неприятностей.

– Каких?

– В сфере дипломатии – убито несколько послов, – сказала Ло. – Это повлекло серьезные международные последствия. Нарушены наши договоры с другими государствами. Мы не думаем, что дойдет до войны, но у нас большие сложности с некоторыми союзниками.

Хиро пораженно выдохнул.

– И все это хотят свалить на нас?

– Других клонов следует наказать за их преступления. Но, поскольку по закону вы не являетесь личностью, вы невиновны. Поэтому всех вас хотят поместить в одно тело и судить, ведь вы – одна и та же личность.

Хиро ничего не ответил. Он вообще больше не говорил с ней в этот день. Лежал на кровати, глядя в потолок, пока не погасили свет. Потом смотрел в темноту.

На другой день он подписал официальный документ, утверждающий, что он незаконный клон и подлежит эвтаназии.

Он не спрашивал, как Ло добилась того, чтобы остальные два клона – он про себя называл их «ядокари» – согласились на это. Рассудил, что скоро и так узнает.

Мария увидела, что он сейчас нападет. Она бы никому в этом не призналась, сомневалась, что должна признаваться.

К тому же это была не самая насущная проблема.

Она знала о ядокари, хотя какое-то время об этом не думала. Серьезный взлом карты мозга, при котором в сознание помещают нечто совершенно новое. Очень немногие хакеры были на такое способны; еще меньше умели сделать это хорошо. Мария вспомнила, что слышала о неудачных попытках – их называли топорной работой, – которые навсегда губили мозг.

Ядокари. Вот почему он напал на нее, когда она слишком на него нажала. Словно бросила приманку акулам.

Но она была готова к этому и шагнула в сторону, едва не замешкавшись. Он проскочил мимо нее, и она толкнула его лицом в грязь. Попыталась прижать его к мягкой земле, но он перекатился на спину и ударил. Ее голова запрокинулась, Мария ослабила хватку, и он приподнялся и сбросил ее с себя.

Драться при тяготении, меньшем, чем вы привыкли, было странно. Собственное тело казалось Марии тяжелым и неповоротливым, и в нормальных условиях это было бы ее преимуществом, а Хиро был с нее ростом. Он оседлал ее и попытался ударить головой о землю, но от воды почва раскисла. Было больно, но меньше, чем он рассчитывал.

Она, моргая, смотрела снизу вверх в его недоброе лицо. Над его головой прожужжало металлическое насекомое.

Слава богу, у РИН недреманные очи.

– Как ты узнала? – процедил он сквозь зубы, крепче стискивая ее шею. Манера говорить была знакомая, рубленая, но без привычного дружелюбия того прежнего пилота. – Как ты узнала, как меня вызвать?

Она свела предплечья, стиснув его руки и ослабив давление на шею. Попыталась сбросить его с себя, но он обхватил ее ногами и не упал.

– Ты первый произнес волшебное слово, – просипела она. – Я только побудила тебя произнести его.

– Хиро и Мария, я доложил капитану о вашей ссоре. Капитан будет здесь примерно через две минуты, – послышался далекий голос РИН из упавшего планшета.

Хиро выбранился, в последний раз вдавил ее в землю и встал. Мария схватила его за манжету, прежде чем он смог убежать.

– Кто же ты такой, черт побери?

– Я по-прежнему Хиро. Только избавился от мягкости, – сказал он. – А теперь отпусти меня.

Он с силой наступил на ее запястье. Вскрикнув от боли, Мария выпустила его.

Она хотела подняться, чтобы гнаться за ним, но в ушах звенело после удара и удушья. Она бережно прижала запястье к груди. К тому времени как она смогла встать, его и след простыл.

Тэк-с. Психопат. Кто-то взял Хиро и начисто лишил его человечности.

– Прости, Хиро. Ты не заслуживаешь ядокари и не заслуживаешь такого, – прошептала она. – РИН, ты видел, куда он сбежал?

– Он в саду. Я его не вижу, но могу отправить туда пчел.

Мария глянула наверх, на постепенно разгорающийся свет.

– Катрина действительно идет сюда?

– Нет. Я хотел посмотреть, что он станет делать, – сказал РИН.