– Нет, идем все вместе. Ты не так уж плохо выглядишь.

– Ты очень плохо выглядишь, – злорадно сказал ворвавшийся в коридор Линхо, но глаза у него сияли. – Они звонили, да? Ха! Пусть теперь нас поуговаривают!

Утром, когда мы вышли из машины, парковка учебного центра показалась мне такой родной, что я готов был расцеловать бетон. Мы поднялись на свой этаж ровно в десять, одетые с иголочки. Правда, я был в одежде Линхо, – настолько стремительно сбежал с фермы, что забыл свои вещи. Ын Джи уже позвонил мне и сказал, что, раз я звезда, он продаст их в интернете. С утра мы все по настоянию Линхо сходили в салон («Надо произвести убойное впечатление!»), и теперь, если бы все это было в кино, мы обязательно шли бы в замедленной съемке: брутальный Джо, стильный Пак, экстравагантный Линхо и я, обычный парень в чужой одежде, зато с классно уложенными волосами.

Мы вошли в переговорную, и навстречу нам поднялись Ын Сок и Бао – поразительно синхронно, будто выступали в танцах. Расстановка сил была до боли знакомая: Ын Сок злился, Бао сияла. Мы выстроились, как будто позировали для обложки альбома. Пусть посмотрят – мы все еще «Тэянг», нас рано списывать.

– Ваши уличные выступления не были согласованы, – холодно произнес Ын Сок.

– Да, но мы выступали не ради прибыли, не порочили имидж группы и не постили ничего в интернете, – сказал я, поскольку накануне все проголосовали, чтобы переговоры вел я.

– Но вы использовали название бренда «Тэянг».

– И люди плакали от счастья, слыша это слово.

Тут Ын Сок проглотил свой ответ, поскольку заметил Пака.

– А это что такое?

– Пак приболел. Но, как вы сказали мне в первый день…. – Я отчаянно глянул на Бао. – «Тут нет ничего, что нельзя исправить с помощью стилиста».

Ын Сок обошел Пака со всех сторон – тот нервно покраснел, хотя я не думал, что Пак Ин Сон это умеет, – и вынес вердикт:

– Его надо заменить. Показывать его людям в таком виде нельзя.

– Нет, – сказал я. – «Тэянг» – это мы. Я уверяю вас, вы недооцениваете фанатов: зрители любят Пака не только за красоту. Они любят его дерзость, уверенность, голос и стиль. Либо Пак остается, либо мы все уходим.

Линхо рядом втянул воздух сквозь сжатые зубы, будто ему физически больно это слышать.

– Ты мне что, угрожал сейчас? – голосом, не предвещающим ничего хорошего, спросил продюсер.

М-да, перегнул палку: надо предлагать решения, а не бросаться громкими фразами. В кафе я иногда слушал деловые переговоры и кое-чего поднабрался. Под убийственным взглядом продюсера мне хотелось сжаться и молчать, но я этого не сделал.

Чтобы увидеть звезду, надо открыть глаза, и ради парней, ради музыки и будущего я должен был сиять. Речь я подготовил заранее – полночи сочинял.

– «Тэянг» никогда не были такими, как другие, – начал я. – Да, группе вечно не везет, но, может, в этом ее сила? У вас с самого начала все было странно: самый добродушный рэпер, самый красивый саб-вокалист, самый оригинальный танцор и самый читающий вокалист. А будут саб-вокалист, который мужественно борется с проблемами внешности, главный вокалист, который потерял и обрел голос, рэпер и танцор, которые мечтают смело импровизировать на сцене. Только представьте, какие вдохновляющие истории мы сможем рассказать! Зрители живут трудной жизнью, в ней много лишений, и, конечно, им хочется видеть совершенство, но еще им хочется видеть что-то настоящее. Мы пришли с миром. Дайте нам выступать, и мы будем работать как ненормальные! Мы в сборе и готовы к камбэку.

В наступившей гробовой тишине Бао захлопала в ладоши, как девчонка.

– Хён, ну какой же ты все-таки зайка, до слез пронял! «Искренние, настоящие, ваши – „Тэянг“». Неплохая подача! – Она вытащила телефон. – Повтори-ка последнюю фразу, я сниму.

И вот так мы вернулись.

Концерт назначили на сентябрь. Пака затаскали по врачам и косметологам, сначала хотели быстренько переделать ему нос, уши и скулы, потом Бао сказала, что в рекламную концепцию «Тэянг – океан искренности» пластика не вписывается. Выпытывать у Пака, что с ним произошло, никто, как ни странно, не стал – как и сказал мне генеральный, «правда не имеет значения, важно, что хорошо продается».

Как правдивую версию Бао велела принять то, что Пак недавно перенес заболевание, которое навредило его внешности. Пака обязали проводить кучу эфиров с фанатами, грустить и делиться переживаниями. Я часто сидел на эфирах с ним, иногда для поддержки приходили и остальные. Кто-то писал в соцсетях, что Пак наверняка всегда был страшный и его просто фотошопили, другие восхищались его смелостью и поддержкой, которая царит в нашей группе. А потом тема с лицом Пака надоела и новостям, и телешоу, на которые его приглашали для откровенных бесед. Фанаты погрустили, но привыкли, а парочка брендов даже не разорвали с Паком контракты, хотя титул вижуала все-таки перешел к Линхо. Тот в честь этого закатил невероятную вечеринку в своей крутой квартире. Меня теперь везде приглашали как полноценного участника группы, и я был счастлив. Вот только…

С Паком мы общались лишь по работе, будто вернувшаяся к нему радость что-то между нами сломала: наверное, я казался ему подходящим собеседником только во время депрессии. Он тусовался со своими друзьями, которых я не знал, много улыбался и даже начал поддерживать свое официальное фан-сообщество в благодарность за то, что они «приняли его настоящего». Со стороны никто не заметил бы, что я из-за этого грущу. Я еще в детстве освоил искусство не показывать свое разочарование. Когда не ждешь ничего от жизни, становишься почти неуязвимым.

Подготовка к концерту закипела снова. Мы пели и танцевали, Линхо так радовался возвращению, что перестал ругаться с хореографом из-за каждой мелочи. Джо насчет рэпа тоже притих: видимо, он так привольно импровизировал в день наших уличных выступлений, что на какое-то время ему хватило. В общем, мы все были послушными, как дети, которых строгие родители выставили из дома за шалости, а потом приняли обратно. Осенний дебют «Айкьют» не отменили, показывая, что еще одна выходка с нашей стороны и нам найдется замена.

День концерта был волнующе прекрасным. Шум, суета, грим, костюмы, музыканты, добрая сотня работников, которые следили, чтобы все прошло идеально. Когда мы несколько раз репетировали на огромном стадионе, я не мог поверить, что он заполнится людьми, но Бао сказала, что все билеты раскуплены.

Стадион и правда оказался полон, и ничто не могло сравниться с гулом десяти тысяч голосов, которые приветствовали нас, когда мы вышли на сцену. Этот концерт был высшей