Всё время бесит.

Кирилл сильнее сжимает меня в объятиях. И подталкивает, делая несколько шагов. Достаточно, чтобы упасть на матрас, утаскивая мужчину за собой. От его веса вылетает весь кислород, а вдохнуть новый не позволяют поцелуи.

Мягкие, едва надавливающие на губы. Кирилл делает это так медленно и нежно, что у меня нет шанса ему отказать. Тянусь на встречу, зарываюсь пальцами в волосы. И вместо того, чтобы потянуть, сделать больно — я просто перебираю короткие волоски на затылке.

— Не представляешь, как я хочу тебя, Лиз.

— Представляю, чувствую.

Потому что его стояк упирается в моё бедро, крепнет с каждой секундой. Рождает неприличные фантазии того, что может произойти между нами. Надо лишь стянуть с него джинсы, обхватить член и…

— Ох.

Из меня вырывается приглушенный вдох, когда мужчина задирает мою футболку. Его поцелуи спускаются ниже, на грудь. Прихватывает сосок, тянет на себя, заставляя внутри всё переворачиваться. Обводит языком тёмные ареолы, и поднимает взгляд.

У меня от этого внизу так разгорается, что не могу сдержаться. Подаюсь бёдрами вперёд, вжимаясь в него. Трусь, как мартовская кошка, охаю, когда его член упирается прямо между ног.

На нас одежда, слишком много защитных слоев, которые служат спасением. Дают секундное промедление, чтобы глотнуть воздух, когда мужчина стягивает с себя футболку, попытаться найти ниточка разума, когда он тянется к пряжке ремня.

— Нет, Кир, — ловлю его ладонь, накрываю. Всего пару сантиметров вниз и я уткнусь в стояк. — Нет.

— Бля, да что не так? Ты же хочешь, Лиз. Готов поклясться, что у тебя трусики насквозь мокрые.

Молчу, потому что это действительно так. Внизу так влажно, но только служит розжигом желания. Но я не могу, просто не могу. Сейчас последняя грань, которую я не готова переступить.

— Считай, что у меня контракт. И спать ни с кем другим не могу.

Дура, Лиза, Господи, пиздец ты дура.

Сама злюсь, что он считает меня девочкой по вызову, а при этом каждый раз именно это доказываю. Жмурюсь, потому что не хочу видеть его разочарование или отвращение.

Не знаю, почему так себя веду. Почему мне так важно, чтобы он сам догадался, поверил, что я не буду с кем-то из-за денег. А может причина в том, что я очень хочу услышать его предложение. Чтобы он назвал мою цену и дал повод сбежать.

Потому что-то просто так я сделать это не в силах.

— Лиз, — его голос становится напряженным. Но вместо каких-то слов, он просто ложится на меня. Полностью опускается, грозясь раздавить своим весом. Но это приятная тяжесть. — Лиз.

— Что? Я не… Кир, я не хочу.

— Хочешь.

— Да, но не в том плане.

Или хочу слишком многого? Не знаю, мы знакомы пару дней, виделись нечасто. Но при этом такое ощущение… Не могу подобрать правильного слова, просто Кир бесит меня, но с ним рядом хорошо.

— Я никак не могу тебя понять, — бормочет, а после перекатывается. Забирается к изголовью и тянет меня. Всё для того, чтобы вытянуться на кровати и снова меня зажать. — Не объяснишь, что в твоей блондинистой голове происходит?

— Нет, — качаю головой, пока мужчина играется с моими прядями. Оставляет ладонь на щеке, выводит линии подушечкой большого пальца. — У тебя веснушки есть.

— Знаю, ты говорил уже.

— Зачем прячешь их под косметикой?

— Они мне не нравятся, очевидно же. Я не рыжая, чтобы они шли.

— Кажется, у веснушек нет дискриминации по цвету волос. Или у тебя свой идеальный образ, который вычеркивает всё неидеальное?

— Именно. Подписчики хотят видеть красивую картинку: хорошую кожу, приподнятое настроение, шик и блеск вокруг. Никому не нужно смотреть на то, что я не спала несколько суток или зашиваюсь в университете. И то, что я утром потерялась в лесу — тоже не нужно. Разве что потом, в рубрике интересных историй.

— Не понимаю я ваших девичьих штучек.

— Блоги и мужчины ведут.

— Плевать.

— Ты тоже мог бы. Создать аккаунт с домами, ремонтом, интересные факты. Расширение аудитории.

— У нас дома многомиллионики. Такие покупатели не сидят в Инстаграмм или где-то ещё.

— Но их дети — да. Увидят интересную комнату, проедят плешь своим родителям. Или подростки, которые хотят своё жилью и с папиными возможностями. У меня была линейка браслетов для подростков, довольно дорогая. Но их покупали, потому что целевая аудитория у меня подобрана.

Кирилл что-то ещё спрашивает, забивает тишину разговорами. И я отвечаю, хотя знаю, что ему это не особо интересно. Но так приятно, просто лежать, не двигаться. И даже его ладони лежат смирно на талии, больше не спускаясь вниз.

Если прикрыть глаза, то можно представить, что мы просто парочка, которая завалилась после рабочего дня. Обсуждаем дела и события. И нет семьи Кирилла внизу, и договора между нами тоже нет.

— Кир.

— Ммм?

— А поцелуй меня.

Вырывается само собой, хотя только что просила его остановиться. И мужчина не шутит на эту тему, ничего не говорит. Сильнее сжимает ладонью моё лицо и наклоняется.

Это полное падение, пора признать, что поцелуи с ним — лучшее в этой ситуации. Или худшее? Не так важно, как то, как в груди нарастает огненный шар. Распирает, давит на сердце и лёгкие, спускается вниз.

У него мягкие губы, медленно раздвигают мои. Кир толкается внутрь языком, сталкиваясь с мои. Ласкает его, посасывает, пока меня сворачивает от переизбытка желания.

— Мне правда нужно ехать, — а ещё спасать те остатки какой-то гордости, что у меня остались. — Считай, что семейные дела. Я… Обыграешь это ужасной невестой, пойдёт на пользу нашей легенде.

— Лиз, погода дерьмо, ты никуда не поедешь.

— Вызову такси. Правда, мне нужно поехать. Даже если останусь, то между нами ничего не будет. Так что секс обламывается в любом случае.

— Ты…

— Закрой уши. Я уезжаю и не смей меня останавливать! — соскакиваю с кровати, собираю остатки вещей. Пока не передумала. — Оставайся тут сам! И