Хоккейных доспехов брать он, естественно, не стал: какой хоккей в тринадцатом веке?! Понадеялся разжиться чем-нибудь на месте, купил четыре бутылки водки, десяток «Сникерсов» — и поехал. План сработал на ура. Познакомившись с ребятами из клуба «Ливонский крест», Команов раздавил с ними «пузырь», после чего ему пообещали топор, шлем и плащ. Для массовки — сойдет. На радостях они прикончили еще две бутылки и завалились спать. Утром выяснилось, что инсценировка стала чересчур натуральной.

Поначалу Артур вел себя как все: вместе со всеми шел, не очень понимая куда, ел из общего котла, иногда закусывая постную кашу «Сникерсом». В общем, ничем не выделялся и надеялся, что «авось, обойдется». Однако утром он понял: вконец ополоумевшие «реконструкторы» всерьез собираются штурмовать какую-то местную крепость. Команов с внезапной ясностью представил себе, как ему в живот вонзается длинное копье со ржавым широким наконечником, как вонючие доисторические люди поднимают его высоко над собой и радостно визжат, а он сползает и сползает вниз по шершавому занозистому древку, а потом ему на голову падает камень из катапульты. А потом налетает конница и рубит, рубит его толстыми короткими мечами… И Команов решил свалить. Он в реальном-то мире столько времени от армии отмазывался — не хватает теперь, чтобы в воображаемом «забрили».

Пока фестивальщики обсуждали кто, когда и куда поплывет, Артур отступил назад, завернул за кусты, расстегнул ширинку джинсов, делая вид, что спустился сюда по нужде, коротко оглянулся в обе стороны, пригнулся и пустился бежать вдоль холма. Отмотав пару сотен метров, он залег в траву под прикрытие кустарника и затаился.

Томительно потянулось ожидание. Казалось, цифры на широком табло часов застыли в неподвижности, и отсчитывающая минуты позиция меняет свои показания всего несколько раз в час.

Вытерпев немногим более полутора часов, Артур отправился на разведку — но почти сразу услышал человеческие голова и кинулся обратно под прикрытие куста. Свою вылазку он повторил через час — но многие из фестивальщиков все еще оставались на своих местах.

Артур решил подождать еще немного, и если «реконструкторы» не уплывут — уходить через лес назад, в деревни. Местные крестьяне показались ему очень добрыми и гостеприимными людьми. Команов не сомневался, что сможет отсидеться у них некоторое время — а потом можно отправиться в ближайший крупный город, объявить себя провидцем и предсказывать будущее или творить чудеса, исходя из своего образования — Команов закончил третий курс Политеха. То-то все обалдеют, когда он лампочки зажжет! Или машину сделает. В общем, за свое ближайшее будущее Артур не беспокоился.

Примерно через час он сделал очередную вылазку наверх и услышал переговоры усаживающихся в шлюпку людей. Терпение Команова кончилось спустившись вниз, он не стал укладываться под кусток, а решительно двинулся в лес. Однако уже через несколько десятков шагов под ногами захлюпало болото. Провалившись пару раз чуть не по колено и промочив ноги Артур, недовольно чертыхаясь, вернулся обратно и улегся под куст, на измятую за день траву. Теперь мечты его стали просты и приземлены: он мечтал развести костер и высушиться. Однако по костру сумасшедшие фестивальщики обнаружат его мгновенно — а потому следовало набраться терпения и ждать до победного конца.

— А ну выходи! — неожиданно услышал Артур у себя над ухом и рефлекторно кинулся наутек.

Не успел он промчаться и десятка метров, как внизу зачавкало, ноги стали проваливаться в рыхлый мох. В ближайший ствол гулко ударила длинная оперенная стрела, и Артур понял, что попался. Он поднял руки, повернулся и медленно побрел назад.

На вершине взгорка стоял незнакомый ему «реконструкторщик» в темных доспехах и коричневом плаще. Он спрятал лук и стрелу в колчан, обтянутый красной, с желтой вышивкой, тканью, вытянул из-за пояса граненый) многогранник, скрепленной цепочкой с короткой толстой палкой, кивнул головой в сторону лагеря:

— Иди.

Команов послушно потопал вперед, поглядывая на встречающихся ратников и вдруг сообразил, что не знает) из них никого! Не помнит ни единого даже внешне! Значит, его сцапали не фестивальщики, а настоящие древние люди! Артур обрадовался: сейчас нужно показать им какое-нибудь чудо, и они сами упадут пред ним на колени и провозгласят своим богом. Вот только в голову ничего не лезло кроме Твеновского «Янки». Разумеется, показать солнечное затмение было бы весьма эффектно — вот только он не знал ни сегодняшнего числа, ни… Ни даты хоть одного затмения за всю историю человечества. Что еще можно сделать? Предсказать будущее? Из шестнадцатого века в голове крутились только Иван Грозный и Борис Годунов. Правда, он совершенно точно помнил дату оснояния Петербурга — но это случится только через двести лет. Показать им пулемет? Так нет у него пулемета! Есть зажигалка. В кармане. Но если попытаться ее достать, этот дикарь может и звездануть железной свинчаткой по голове.

Артур дернул рукой, обшлаг рукава скользнул по часам, и те радостно закукарекали. От неожиданности студент дернулся снова — и тикалки стали неторопливо и размеренно перечислять, который сейчас час и какая минута.

«Говорящие часы! — радостно подумал Команов. — Вот то чудо, которое я могу показать!»

В этот миг воин схватил его руку за локоть и протянул ее вперед:

— Вот оно откуда! — крикнул он.

— Двадцать часов ровно! — громко и четко произнесли часы. Доисторические дикари испуганно шарахнулись в стороны, смешно крестясь от ужаса, и только один молниеносным движением выхватил саблю и рубанул ею сверху вниз.

Артур даже боли почувствовать не успел — он просто увидел, как рука его немного ниже локтя отделяется, и медленно падает вниз, разбрызгивая кровавые капли.

— А-а-а! — взвыл он от ужасающего зрелища, и схватился здоровой рукой за обрубок.

Воины, продолжая креститься, опасливыми пинками загнали отрубленную кисть вместе с часами и куском рукава в костер и с явным облегчением вздохнули.

— Трахнутые ишаки, ублюдки, долбанные мудаки, ебанаты хреновы! — принялся отчаянно ругаться Команов, к которому только сейчас пришла настоящая боль.

— Он ворожит, ворожит! — отчаянно завопил дикарь, указывая на Артура пальцем. Мало было отрубленной руки — по этому сигналу на него кинулись сразу все опрокинули на землю и плотно набили рот прошлогодней листвой. Потом перекинули на живот, туго стянули руки за спиной, грубо схватили за вывернутые локти отволокли немного в сторону и кинули на жесткие корни березы. В такой ситуации самым разумным было бы потерять сознание — но сознание Романова прочно держалось за свои позиции, и ему приходилось терпеть обрушившуюся на тело боль.

* * *

Утром Валентин узнал, что «викинг» по имени Петр — то самый, с раной в животе — больше уже никогда не проснется. «Ярл» заметался, готовый зубами грызть подонков, спрятавшихся за высокий частокол, и опять насел на Росина с требованием начать штурм.

— Я сам, лично первым пойду! — горячился он. — Вы только помогите стену перескочить! Мы все как один пойдем!