Где-то в темноте дверь открылась и захлопнулась. Джек остался в удушливой темноте. Снова один.

Алан стоял перед дверью с надписью «Посторонним вход воспрещен». Он быстро ввел код доступа. Четыре чашки кофе, которые он опрокинул в половине пятого утра, жгли желудок огнем. Он повернул ручку и вступил в царство центра стратегических операций ФБР.

Центр представлял собой четыре комнаты без окон, разделенные толстыми стеклянными панелями. Алан прошел в дальнюю комнату слева. Это было командное помещение. Директор Харрисон Пэрис внимательно изучал брошюру в красной обложке, лежащую на коленях. У него за спиной к стенам были прикреплены пять телевизоров, у которых был выключен звук. Они показывали разные каналы новостей, где репортаж шел об одном событии – взрыве в Сан-Диего.

Харрисон Пэрис не поднял глаза, когда открылась дверь. Как всегда, этот человек выглядел словно только что из магазина. Его бежевый костюм, сделанный на заказ, белая рубашка и неброский синий галстук были идеально отутюжены. Ни одной лишней складки или шва. Седые волосы были зачесаны на правую сторону, а усы с сильной проседью аккуратно подстрижены. Черные начищенные ботинки отражали яркий свет верхнего освещения.

Алан сел слева от Пэриса, положил на стол документы и закинул ногу на ногу. Пэрис не отрывался от чтения.

– Сначала полиция проникает в дом. Они находят человека, привязанного к кровати, живого. Жена и дети этого человека жестоко убиты. Десять минут спустя взрывается бомба на основе С-4.

Алан подпер локтем голову и закрыл глаза. Пэрис продолжал читать.

– Вторая семья была уничтожена тем же способом. На этот раз в полиции подготовились. Они вызвали саперов. Саперы нашли ноутбук, подсоединенный к телефонной линии. Один звонок, и четыре блока семтекса разнесли бы городок. К счастью для нас, бомба дала сбой.

Преодолевая усталость, Алан вспомнил последние слова Манна. Та же конструкция бомбы, те же элементы.

– Модель и марка ноутбука из того дома совпадает с тем, с помощью которого взорвали наш исследовательский комплекс, – сообщил Пэрис. – Более того, эти ноутбуки принадлежали нам. Они хранились в этом здании.

«О боже…»

Алан открыл глаза и откинулся на стуле.

– Как он получил доступ? Мы знаем?

– Это, без сомнения, самый интересный вопрос.

– Мы имеем представление, что еще он мог взять?

– Угадай, откуда взялся семтекс.

Алан подался вперед.

– Что там делала взрывчатка?

– Мы работали с компанией, которая разрабатывала маркер для пластичного взрывчатого вещества. Смысл в том, чтобы при взрыве бомбы этот маркер был виден и мы могли бы проследить взрывчатку до владельца. – Пэрис сделал глубокий вдох и продолжил: – Марк Грейсмит из нашего отделения по взрывам обнаружил маркер в семтексе и остатках С-4 из первого дома. Теперь он в Сан-Диего занимается остатками взрывчатки из исследовательского здания.

– Он связал эти события, – подытожил Алан. – Кто еще в курсе?

Он всех расспрашивает, хочет узнать, что происходило в здании, но постоянно натыкается на стену. У меня там есть люди, которые помешают ему… Что-то не так, Алан?

– Ты знаком с Марком?

– Нет.

– А я знаком. Он работал с нами над делом о серийном взрывателе.

– И что?

– Это очень упорный сукин сын. Его прозвали Бульдогом. Если он во что-то вцепится, то уже не отпустит.

– Я бы так не беспокоился. У него вот-вот должны забрать это Дело.

– Это не означает, что он прекратит искать.

– Ты рассказываешь мне, как делать работу?

– Я просто предупреждаю, что надо быть осторожнее. Марк очень умен.

– Я возглавляю ЦРУ уже восемь лет, Алан, и знаю, как проводить секретные операции.

Алан не хотел углубляться в эту тему. У Пэриса была своя манера решать вопросы. Он редко прислушивался к мнению подчиненных.

– Я так понимаю, что ты нашел… – Пэрис бросил взгляд на заметки, – троянскую программу, которая позволяет пациенту обходить систему безопасности и входить в базу.

– Именно. Она уже сидит там какое-то время. Если он снова попытается попасть в систему, мы будем об этом оповещены. Если он там пробудет достаточно долго, мы его выследим.

– Что он искал?

– По всей видимости, его очень заинтересовала информация по «Грейвз».

– «Грейвз»?

– «Грейвз Реабилитейшн». Это был приют для детей в городе Гарвард, штат Массачусетс. У них… были определенные проблемы.

– Какие именно?

Алан глубоко вздохнул.

– Подростки, большая часть из которых была с психическими отклонениями и для которых не подходили обычные методы лечения, высылались в «Грейвз». Можно сказать, худшие из худших. Обычно мы посылаем пациентов на клинические исследования новых препаратов, но в «Грейвз»… Доктора получали хорошие откаты от ведущих фармацевтических компаний за клинические исследования. Эти доктора изменяли диагностические критерии пациента и давали им непредусмотренные препараты. А еще они изменяли личные дела пациентов. Ты знаешь, что такое «Полл-Ричардсон»?

– Крупная фармацевтическая компания.

– Мультимиллионная компания. У них был новейший антипсихотический препарат диаплекс. Они испытывали его в «Грейвз», хотя большей части пациентов подобные препараты не требовались. Они все пережили кататонию и потерю памяти. Это в лучшем случае. У других было мозговое кровотечение. Несколько человек покончили жизнь самоубийством. У всех пациентов развились неоперабельные мозговые опухоли. Это… это была катастрофа!

– И все эти записи хранились в системе.

– Боже, нет! Это было до того, как мы засунули все в базу данных. Когда мы узнали, что происходит в «Грейвз», то нагрянули и принялись конфисковывать записи. К счастью для нас, приют сгорел. Всему виной электрокамин. Мы уничтожили все улики. Личные дела больных мы сложили в подвале штаб-квартиры. В системе нет ничего по «Грейвз».

– Тогда что искал этот пациент?

– Я не знаю.

«Но уверен, что это связано с приютом», – добавил Алан про себя.

– У нас есть версия, почему он убивает семьи в Марблхеде? – спросил он.

В глазах директора был гнев и что-то еще. Страх, как понял Алан.

«Он боится!»

Пэрис закрыл брошюру и швырнул ее, словно пластиковую тарелку. Она скользнула по столу и очутилась в руках Алана.

– Твой беглый пациент подготовил для прессы материалы о деятельности в Марблхеде. Вместе с цветными фотографиями, – сообщил Пэрис. – Этот сукин сын даже придумал себе кличку – Песочный человек.