— У вас же нет глаз, — криво ухмыльнулся Дилль. — Да я и не против.

— Тогда постарайся стать единым целым с нами. Мы в тебе. Мы — это ты. Нет ни нас, ни тебя по отдельности. Есть только мы.

Дилль закрыл глаза, пытаясь понять и принять слова муаров. До сих пор он не видел их — только слышал негромкий шёпот внутри себя. Но как можно объединиться с крошечными существами, которых шесть веков назад создал мастер Адогорд? Они ведь уже в нём. Нет, речь идёт явно не о физическом контакте. Духовное соединение? Но как?

И тут Дилль вспомнил то странное состояние — нечто среднее между медитативным трансом и астралом, в которое он погружался благодаря Илонне. Он смотрел в её прекрасные зелёные глаза и переставал быть только собой. Он становился с ней одним целым. Именно благодаря этому странному состоянию единения душ он подарил Илонне драконью магию, а взамен получил вампирское ночное зрение и навыки фехтования.

Дилль приободрился. Конечно, у муаров нет прекрасных зелёных глаз, но попробовать стоило. Он попытался вызвать к жизни то ощущение, когда превращался в чистый разум, чувствуя присутствие Илонны. Только теперь вместо любимой он должен представить безликих муаров. Некоторое время ничего не происходило, а затем Дилль словно нырнул в небытие. Окружающая обстановка пропала, исчезло ощущение собственного тела, обоняние перестал донимать едкий запах противочумных снадобий. Дилль вновь оказался непонятно где, только теперь вместо вампирши он чувствовал смутное присутствие множества крошечных существ. Они окружали его и одновременно были частью его.

Дилль застыл, опасаясь нарушить хрупкое чувство единства с муарами. Что делать дальше, он не понимал. В прошлые разы, когда он и Илонна погружались в этот странный бестелесный мир, передача способностей происходила сама собой и независимо от них. А сейчас? Что он должен предпринять? Пожелать, чтобы муары стали огненными магами? Или захотеть стать муаром? Ответа не было. Муары, если что-то и знали, то никак не сообщили ему. Дилль в полном огорчении решил вернуться в реальный мир.

В нос ударил запах пахучего хивашского снадобья, горевшего в десятках костров. Грудь — там, куда ударило копьё, по-прежнему слегка ныла. Хмель окончательно прошёл, и Дилль вновь оказался пленником собственного тела — это он выяснил, когда не смог войти в шаманскую юрту. И присутствия муаров он больше не ощущал — наверное, они снова уснули, ведь Дилль давно отпустил драконью магию.

Итак, он ничего не достиг, только напрасно истратил имевшийся арак. Погонщики гиенн ушли, и достать новую порцию негде. А, значит, больше не мог призывать даже то жалкое подобие драконьей магии, которое ему было доступно. Да, он теперь знал, как муары уничтожают чужую магию и прячут свои ауры в астрале, но применить на практике новоприобретённое знание не мог. Для этого была нужна магия. А магию могут заметить колдуньи. А чтобы скрыть свою ауру, он нуждался в магии, которую могут заметить колдуньи. Замкнутый круг.

И тут Дилль обнаружил, что сквозь плотный войлок стенки юрты он различает слабое мерцающее свечение. Как раз в том месте, где стоит сундук шамана. Словно… — Дилль выпрямился, — словно он видел ауру магических вещей, спрятанных Гарликом.

* * *

Гунвальд устало прислонился к полуразрушенному зубцу стены. Что бы Вальдор ни говорил, но прибывшая помощь в виде веирских вампиров оказалась недостаточной для прорыва осады. Однако, обороняться стало намного легче.

Когда веирские вампиры атаковали северную часть хивашского лагеря, защитники Григота воспряли духом и принялись рубить мертвяков с утроенной силой. Но веирцы, совершившие дерзкий налёт, откатились куда-то в сумрак, а зомби продолжали лезть на стены города. Правда, уже на следующий день атаки мертвяков ослабли, а затем Гунвальд стал свидетелем того, как хивашские всадники начали седлать коней и под звуки гнусавых горнов покидать свои походные шатры. Несколько часов каршарец, Вальдор и оставшиеся на ногах вампиры со второго участка наблюдали, как живые хиваши огибают город и уезжают куда-то на север. Вместе с воинами уехали шаманы в странных одеждах и женщины-колдуньи. А после этого атаки мертвяков практически прекратились. Защитники Григота получили временную передышку.

— Несладко придётся веирцам, — проговорил Вальдор. — Похоже, хиваши решили обрушиться на них всей толпой.

— Как думаешь, сколько воинов выставил Веир? — поинтересовался Гунвальд. — Хватит у них сил драться с пустынниками?

— Не думаю, — мрачно покачал головой гигант. — Веир расположен севернее. Первые удары хивашских зомби пришлись на Сталгард — теперь этот город мёртв. Сейчас наступила наша очередь. А веирцы всё это время отсиживались за нашими спинами. У них должно быть не меньше нескольких тысяч воинов, включая людей. Но даже если старейшины Веира послали сюда всех, в чём я сомневаюсь, им не выстоять против хиваши. Слишком их много. Да ещё колдуньи и шаманы. Думаю, веирцы не будут вступать в открытое сражение и предпочтут беспокоить хиваши внезапными набегами.

— Ну, хоть что-то, — проворчал Гунвальд и выглянул между зубцов. — Эх, сейчас бы выйти за ворота да вломить оставшимся в лагере.

Вальдор посмотрел на практически обезлюдевший лагерь хиваши, затем перевёл взгляд на вампиров и людей, воспользовавшихся полученной передышкой и упавших прямо там, где они ещё недавно сражались. Воины вяло правили зазубренные мечи, остальные — плотники, каменщики, бывшие рабы — уже спали.

— Нас слишком мало. Все устали, — покачал он головой. — Давай-ка и ты отдохни, пока клятые мертвяки вновь не полезли на стены. Я останусь в карауле.

Гунвальд было запротестовал, но Вальдор пообещал разбудить его через час. Он прислонился спиной к каменной стене и уснул, по-прежнему сжимая рукоять трофейной хивашской сабли. Наверное, здоровяк Вальдор обманул его и разбудил сразу же, потому что Гунвальд и глаз-то не успел сомкнуть.

— Вставай, вставай, — буркнул Вальдор. — Ты и так спал два часа.

Гунвальд с ругательством поднялся — тело ломило, руки были словно чужие, а в глазах щипало, словно в них песка насыпали. Два часа сна не принесли облегчения. Вальдор рухнул на камни, завернулся в тёмно-красный плащ и тут же уснул. Гунвальд сделал несколько разминочных движений и выглянул наружу — не приближаются ли зомби?

За стеной было тихо. Мертвяки, словно истуканы, стояли в двух сотнях шагов от города, ожидая очередного приказа хозяев. Из хивашского лагеря доносились редкие выкрики и непонятные лязгающие звуки. Гунвальд чихнул, когда порыв ветра донёс до него резкий пряный запах. Интересно, что это хиваши жгут и зачем? Но каким бы резким ни был этот запах, он не шёл ни в какое сравнение с ужасной вонью тысяч разлагавшихся