По коридорам башни Мехгин шел, еще как-то сдерживая себя, а вот когда добрался до своих апартаментов, то дал волю своим чувствам.

– Тупое, высокомерное и злобное ничтожество! Тушка, оставшаяся после криминального аборта! Сын крысы и суриката!..

Слегка сбросив раздражение порцией ругани, бывшей колонтель Исполнительной стражи Кулака возмездия Великого равноправного всемирного братства принялся яростно стягивать с себя мешковатый камзол бирюзового цвета с тонким кружевным воротником и манжетами, который Владетель повелел использовать в качестве униформы для слуг, зацепился рукавом и, снова полыхнув бешенством, рванул его с себя изо всех сил. Ткань затрещала и разошлась, причем не по шву, а прямо по полотну. Это означало, что рывок был силен… Но Мехгина это не успокоило. Он стянул с себя разорванный камзол и отшвырнул его в угол. Снова выдал матерную тираду. После чего подошел к стоящему в углу комнаты здоровенному буфету и, раскрыв стеклянные дверки, вытащил оттуда глиняную бутыль с настойкой ягоды догжа на дистилляте. Сунул руку внутрь, нащупывая стакан. Не нашел. Скривился. Вот ведь идиоты! Если он пнул попавшегося под ноги Бездушного, вздумавшего прибираться в его гостиной в тот момент, когда он имел необходимость спокойно подумать, так что, теперь у него и убираться не нужно? А затем просто вытащил пробку и, запрокинув голову, сделал большой глоток прямо из горлышка.

Когда шесть лет назад, Мехгин ввалился в Башню, его охватила эйфория. Не столько даже потому, что выжил, смог, дошел, (несмотря на то, что успел попрощаться с жизнью еще в тот момент, когда к нему, остановившемуся, чтобы только достать из заплечного мешка оплетенную бутыль с водой, вышла Костяная гончая и уставилась на него своими горящими глазами), но и потому, что в тот момент он был уверен, что все – враги, считай, кончились. И асаулу осталось жить считанные недели, если не дни. Потому что стоит только убедить Владетеля в том, что тот является угрозой стабильности и порядку, а это, после рассказа о том, что этот асаул уже успел натворить в шести королевствах, да еще подкрепленного информацией о том, что он пришелец из другого мира, не представлялось колонтелю такой уж проблемой – как за ним тут же отправятся Бездушные. Ну, или, для разнообразия, он сам в сопровождении, опять же, тех самых грозных Бездушных… Ага. Щ‑а‑аз!

Первый раз у Мехгина засосало под ложечкой, когда открывший ему дверь всклокоченный тип жадно спросил:

– Жратва есть?

Мехгин вынырнул из своей эйфории и окинул его недоуменным взглядом. Этот тип как-то не был похож ни на Бездушного, ни на вышколенного слугу столь высокопоставленной и могущественной особы, какой, по идее, является Владетель. Более всего он напоминал… бомжа. Причем голодного.

– Ты кто? – осторожно поинтересовался бывший колонтель.

Тип окинул его ошарашенным взглядом, потом горделиво выпрямился и торжественно произнес:

– На колени, смертный, перед тобой твой Владетель, – но почти сразу же после этого сам же и угробил всю торжественность момента. Потому что тут снова поинтересовался: – Так есть жратва или нет?

– Есть, – еще более осторожно кивнул бывший колонтель, скидывая с плеча мешок. Не то чтобы он так вот сразу взял да и поверил, что вот этот слегка пованивающий, всклокоченный тип – действительно Владетель. Но если это было так… то открывались очень интересные варианты. Вплоть до… Эх, как он был тогда немыслимо наивен!

Мехгин сделал еще один большой глоток, потом аккуратно заткнул глиняную бутыль и поставил на место. Нет, злость не прошла, но, в отличие от камзолов, с дистиллятом в Башне Владетеля были большие проблемы. Так что найдем, на чем сорвать злость, кроме бутыли. Да, кстати…

Бывший колонтель подошел к двери и, высунув голову в коридор, раздраженно рявкнул:

– Эй, ты, а ну иди сюда! – после чего вернулся в комнату и, подойдя к шкафу, вытащил из него изрядно измочаленный хлыст. Махнув им несколько раз, он скривился и констатировал:

– Да уж… пожалуй, еще на один раз хватит, но потом – только менять.

Спустя полминуты дверь апартаментов распахнулась, и на пороге появился Бездушный, одетый в искусно выкроенную кожаную одежду, скорее даже, легкую броню и открытый шлем. На поясе у него висел короткий меч в искусно украшенных ножнах. Едва только он вошел в комнату, как Мехгин широко размахнулся и со всей силы полоснул хлыстом по лицу вошедшего.

– Ты! Тупая! Снулая! Бесполезная! Тварь! Сколько! Раз! Я! Тебе! Говорил! В моих! Апартаментах! Надо! Убираться! Каждый! День! Каждый! Но… Только тогда… Когда… Меня… Нет… Уф… – бывший колонтель шумно выдохнул, буравя яростным взглядом стоящего перед ним Бездушного, все лицо которого от ударов хлыста покрылось алыми полосами. – Вот ведь урод… И не чувствует ничего, – зло пробурчал себе под нос Мехгин. – И как тут можно сбросить напряжение? – он с досадой отшвырнул хлыст и, махнув рукой, приказал: – Приступай. Все равно мне надо переться в библиотеку…

Наиболее радужные планы, которые возникли в голове бывшего колонтеля, когда он убедился в том, что этот странный голодный тип действительно хозяин Башни Владетеля, к сожалению, в настоящий момент были невоплотимы в жизнь. Как выяснилось, обычный человек стать хозяином Башни и, соответственно, Владетелем, не способен: для того, чтобы приобрести возможности Владетеля, требовалось подчинить себе артефакт, именуемый Сердцем Башни. А для этого необходимо обладать особыми способностями типа тех, которыми обладали «жемчужники». Ну как этот… нынешний хозяин.

До того, как добраться до Башни, он подвизался в качестве владельца цирка экзотических животных. Причем, как сумел выяснить Мехгин, изначально он был нанят прежним владельцем в качестве уборщика за животными. Дерьмо за ними выносить, в общем… И на этой должности ему, похоже, частенько доставалось за нерадение. Во всяком случае, нынешний Владетель очень не любил вспоминать те времена.

Однако, все изменилось, когда у него прорезался небольшой талант «жемчужника». Это сразу перевело его на куда более высокую ступень в иерархии цирка, ибо большую часть трюков, которые исполняли звери в этом цирке, они делали под контролем «жемчужника». Штатный «жемчужник», цирка был уже довольно стар, его силы, и так невеликие (иначе вряд ли бы он прозябал в этом цирке), с возрастом уменьшались, что грозило цирку полным крахом. Найти же кого-то на замену хозяин уже совершенно отчаялся: само обнародование того факта, что в цирке работает «жемчужник», почти неизбежно приводило к тому, что его попытались бы либо перекупить, либо похитить, либо (и, даже скорее всего, ибо очень уж слабым и старым он был) убить, а «жемчужину» отобрать. К тому же вряд ли кого из «жемчужников» хоть сколько-нибудь заинтересовал бы тот заработок, который мог бы предложить хозяин цирка, даже если имелся бы хоть какой-нибудь шанс поговорить с кем-то из них по этому поводу. А тут такая удача…

Поэтому старому «жемчужнику» было велено взять, так сказать, юное дарование под свое крыло и начать обучать его высоким тайнам мастерства… ну, или хотя бы элементарным приемам управления зверями на арене. Хотя бы элементарным, потому что до хозяина цирка довольно быстро дошло, что, несмотря на наличие одаренности, парень глуп как пробка.