— И что же мне теперь делать? — понурилась Инна.

— Что, совсем плохо? — посочувствовала ей Валя. — Регистрации нет?

— Регистрация есть. Я прописана в Московской области.

— Так это же здорово! — обрадовалась Валя. — С квартиры, что ли, поперли?

— С квартиры? — наморщила лоб Инна.

— Моя предыдущая квартирная хозяйка тоже была стерва, — оживилась Валя. — Каждый месяц грозилась продать квартиру. Так и не продала, сука! А я как на иголках сидела! Буквально на чемоданах! Потом уже у меня нервы сдали — съехала. Зато сейчас повезло. Живу как в раю! Снимаю комнату в двушке, а вторая закрыта. Хозяйка в Америку уехала.

— У меня трехкомнатная. В спальном районе. Своя.

— Так ты живешь в своей квартире? — вскричала Валя. Она кивнула. — И ты еще жалуешься на жизнь! Да ты счастливица! Прописка есть, жилье есть, молодая, красивая, здоровая, — принялась перечислять Валя. — Другим-то хуже.

— Но мне жить не на что.

— Да ладно! А квартира? Сдавай две комнаты из трех. А если с работой совсем будет туго, звони мне, я тебя на рынок отведу. Теперь это называется «Торговый комплекс», — усмехнулась Валя. — Всех загнали под крышу. Надо же нашим буржуям с чего-то жить. Вот и понастроили. А по сути, тот же рынок. И торговаться можно.

— А сколько там платят?

— Смотря чем будешь торговать. Внизу, где продуктовые магазины, одна система, у нас наверху другая. В «Овощах-фруктах» моя подруга вообще без оклада. Но все, что сверх хозяйских накапает, — ее. Товар привозят на одну сумму, а уж насколько она наторгует… В общем, на сколько обсчитала, столько и заработала. Там рубль, здесь два, к концу дня солидная сумма набегает. И цену можно выставить в зависимости от товара; если, к примеру, идет, так и завысить.

Инна вспыхнула.

— Вижу, ты так не можешь, — кивнула Валя. — Это уметь надо. И клиента понимать. Пенсионера обсчитать рука не поднимется, а есть люди, которые торопятся, или у них денег куры не клюют. Понятно же: из-за десятки скандал устраивать не будут, не до того им. А обижаться на продавца не надо, он человек подневольный. И ему тоже надо с чего-то жить. Раз ты обсчитывать не можешь, тогда договаривайся о таксе. Восемьсот рублей в день или тысяча. А хочешь, иди на процент. С хозяином всегда договориться можно. А честных они любят. Честных, душевных.

— Не представляю себя на рынке, — покачала головой Инна.

— У тебя образование-то есть?

— Есть. Институт культуры, библиотечный факультет.

— Тогда иди книжками торговать. Самая твоя работа. Интеллигентная. С чего-то же надо начинать! А со временем и хорошая работа найдется. Как говорится, кто ищет, тот всегда найдет! — рассмеялась Валя. — А к рынку относись как к работе временной. Вот как я к этому отношусь. Ходи, ищи, звони.

Они доели чебуреки и допили кофе.

— Голова разболелась, — пожаловалась Инна. — А сейчас отпустило.

— Может, они гипноз применяют? — предположила Валя. — Радуйся, что сбежала оттуда.

— Это ты меня увела. Спасибо.

— Люди должны помогать друг другу. Запиши мой телефон.

И они обменялись номерами телефонов. Так у Инны появилась новая подруга, чего с ней давно уже не случалось.

Когда Инна возвращалась домой, она уже не чувствовала себя такой одинокой. Вот Валя — хороший человек. Хотя и простовата. Грубовата. Как она сказала Николаю: «Отвали!» Но Инне все растолковала: «Кто сам стучался на ночлег, всегда поймет другого». Маршак, «Кошкин дом», Даше в детстве читала, но только сейчас, когда прижало, поняла, о чем это. «Кто сам стучался на ночлег…»

Мир не без добрых людей. Рынок — это вариант. И Лида об этом говорила, а Лида умная. Если нет другой работы, и эта хороша. Почему не попробовать? То, что еще неделю назад казалось невозможным, теперь воспринималось как выход из положения. Не ты первая, не ты последняя.

Веник, где ты? Жив или нет? Неизвестно, что хуже! Если тебя больше нет, сердце сжимается от тоски. Если ты жив — от страха за тебя. А жизнь между тем продолжается.

Поскольку рассчитывать Инне больше было не на кого, кроме как на себя, она решила действовать без промедления. Набрала на компьютере текст объявления о сдаче квартиры, указав свой домашний телефон, а заодно и мобильный. Распечатала, нарезала на аккуратные полоски. Получилось красиво.

«Не такая уж я никчемная», — подумала Инна, любуясь своей работой. Но «на дело» отправилась вечером, уже в сумерках. Было стыдно. А вдруг за расклеиванием объявлений ее увидят знакомые? Пока вопросов ей не задают, хотя вахтерша, видя ее каждый раз, по пояс высовывается из окошка. На что Инна бормочет «добрый день» или «здрасьте» и несется к дверям. Рассказывать о своих проблемах ей не хочется.

Объявления она развесила на автобусных остановках, как ей посоветовала секретарша из агентства недвижимости, и на фонарных столбах. Домой вернулась поздно, пришлось по периметру обойти весь микрорайон, ноги гудели. Был еще один вариант: газета. Но когда еще выйдет номер с ее объявлением? Если не будет звонков, Инна пойдет на почту и даст тот же текст в разделе «сдать-снять». Кажется, это делается именно так. А вдруг повезет и достаточно будет расклеенных на остановках и столбах объявлений?

Видимо, жилье и в самом деле было в дефиците, потому что звонки начались на следующий же день с самого утра.

— Да, я сдаю две комнаты. Русским, желательно семье. Без детей. Триста за одну, а за две соответственно шестьсот. Ах, вы хотели отдельную квартиру… Нет, не могу. Всего хорошего.

— Я сдаю комнату русским. Желательно наличие регистрации, хоть бы и временной. Ах, у вас нет… Всего хорошего.

— Сколько у вас детей?! Нет, извините.

— Да, сдаю. Мужчине? Вы один? Готовы платить за обе комнаты? Сколько? Всего хорошего!

— Студентка? Я хотела бы триста долларов в месяц… — короткие гудки.

— Триста в месяц. За комнату. Вы одна? Регистрации нет? Что ж, приходите. — По крайней мере, голос без акцента.

— …Да, приходите. Конечно, можете посмотреть. Триста в месяц. Почему так дешево? Хочу кинуть? Я?!

— Да, я вас жду. Внизу домофон. Дом элитный, на входе консьержка.

— …приходите.

Телефон все звонил и звонил. К концу дня она опять невыносимо устала. Но то, что началось на следующий, было еще хуже.

Сначала пришла женщина. Та самая, что по телефону говорила без акцента. Но оказалась она жгучей брюнеткой, в темном платье с глухим воротом, несмотря на жару. Инна испугалась. И хотя женщина говорила вежливо и мягко, на все условия, соглашаясь, отказала ей.

Потом в квартиру влетела вульгарная особа в мини-юбке и с порога завопила:

— О! Шикарно! Сколько ты хочешь?