личной жизни, но это важно. Кирилл не потерпит, если ты будешь водить шашни с Державиным.

— Я это отлично понимаю, Ленка. Но я завязла в этом дерьме по уши. И не вижу выхода.

— Выход есть всегда, — нравоучительно заметила подруга. — Вопрос только в том, куда он тебя приведет и через что тебе придется пройти. Хорошо хоть часть правды ты не скрыла. Но опять — таки это только минус. Он же теперь уверен, что ты честна с ним.

— Ага, а я такая: Кирилл Романович, я вам тут не сказала. Державин за мной бегает. Представляю, как он озвереет.

— Заснять бы этот момент, — хихикнула Лена, но под моим грозным взглядом тут же сдулась. — Прости. Давай дождемся Настасью и вместе обмозгуем. Две головы хорошо, но три — лучше!

Настасья приехала практически сразу же после нас. Мы с девчонками устроились на кухне и поедали привезенную Настей пиццу. После всех поздравлений и передачи подарков вернулись к нашим баранам. Настасья, как и обещалась, преподнесла забавный конверт и хитро подмигнула, мол, если не возьму, то мне конец. Пришлось повздыхать — повздыхать, но взять.

Вечер без алкоголя протекал изумительно. Если не считать, что мы напоминали сейчас знатоков в игре «Что? Где? Когда?», усиленно размышляющих над очередной загадкой. Пока маячил лишь один выход: договориться с Максимом и постепенно подготавливать почву для признания Воронцову. В последнем случае нужно было работать на износ, чтобы минимизировать грядущие потери. Чем лучше будет мнение Воронцова обо мне, тем больше шансов, что он не уволит меня. Лично мне верилось в это смутно. Казалось, наоборот: чем больше уважаешь, тем больнее чувствуешь удар в спину. И свое поведение я считала именно таким ударом.

Ближе к двенадцати зазвонил домофон. Девчонки зашушукались и отправили меня узнавать, кого принесла нелегкая. Оказалось, Максима. Его голос я теперь узнаю из тысячи. Галдящие за спиной подруги согласно закивали, когда Державин попросил его пустить. Впустила.

— Он вовремя, Кир. Вы поговорите в другой комнате, а мы проконтролируем, чтобы он руки распускать не начал.

— Под вашу ответственность, — пригрозила пальчиком девчонкам я и пошла встречать гостя.

Посмотрев в дверной глазок, отщелкнула замок и отворила дверь, выходя в подъезд. Все-таки пускать мужчину не хотелось, подержу пока на площадке. Не закинет же он меня на плечо и не утащит? Державин в деловом костюме и с коробкой, завернутой в золотистую бумагу, терпеливо ожидал моего появления.

— Здравствуй, Кира, — улыбнулся Максим, оглядев меня с неприкрытым удовольствием. Если он думал меня смутить, то фигушки. Пусть домашние шорты и коротковаты, а от топика одно название, но к таким взглядам я привыкла. Державин — не Воронцов, стыдиться мне нечего. Он не мой шеф.

— Здравствуйте, Максим Алексеевич, — равнодушно отозвалась я, прижимаясь спиной к двери. — Чем обязана?

Максим глубоко вдохнул и на мгновение задержал дыхание. Затем недовольно заговорил:

— Хватит, Кирюш! Серьезно. Я же тебе уже сказал, что не знал о месте твоей работы. То, что ты секретарша Воронцова, для меня не меньшее потрясение, чем для тебя.

— Да что вы говорите, — ядовито заметила я. — Не верю. Державин, скажи мне правду. Веди себя, как мужчина, а не как…

— Как кто?

— Как козел, — договорила я.

— Ты уже и рога мне наставила? — с притворным ужасом возмутился мужчина. — Ах, точно! Кольцо. Как я мог забыть? И каково получать такие подарки от мужика, у которого ты и недели не проработала? Я ведь вопрос — то ради смеха задал. Думаешь, не заметил, как ты на Воронцова поглядела? И он тоже хорош! Дурак! Как же легко его спровоцировать. Нет, чтобы ответить отрицательно. Как же. Мы же тогда в грязь лицом упадем.

— Державин, — зло процедила я. — Заткнись. Я сейчас с тобой разговариваю только из необходимости.

— Интересно. И что это же за необходимость? Наши близкие отношения, которые мы оба скрыли от твоего шефа?

— Никаких близких отношений нет, Максим Алексеевич.

— Господи, Кира. Давай поговорим нормально. И не в подъезде. Ты хочешь, чтобы все соседи были в курсе твоей личной жизни?

Вот тут Державин прав. Об этом я не подумала. Пришлось пропустить Максима в квартиру. Девчонки предусмотрительно закрылись в моей комнате. В родительскую вести мужчину не хотелось, потому проводила его на кухню.

— Не одна? — нисколько не удивившись, поинтересовался Максим, заметив стоящие на столе кружки. — С девчонками сидишь?

— Какая вам разница? — продолжала огрызаться.

Главное — не переборщить. Иногда я забывала о чувстве меры.

— Мне это надоело, Кира. Слушай меня внимательно. Я понятия не имел, кто ты такая. Впервые увидел в «Легионе», понравилась, захотел познакомиться. Это запрещено?

— Нет, не запрещено, — покачала головой. — Но слишком много совпадений. Не находишь ли? И учитывая, что ты узнал мой адрес, то почему не мог узнать место работы?

— Адрес я узнал по номеру машины, Кира, — спокойно ответил Максим и подошел ко мне чуть ближе. — У меня нет привычки пробивать понравившуюся мне девушку, пока она не дает мне повода. Я догадываюсь, что наплел про меня твой Воронцов. Мировое зло, не так ли? Скользкий, гадкий, беспринципный и прочая — прочая — прочая? Я прав?

Я угрюмо молчала. Державин правильно воспринял мое молчание.

— Значит, прав. Подумай своей головой, Кира. Неужели в твоих глазах я действительно такой гад, готовый на все ради денег? Не стану спорить, что в бизнесе все методы хороши. Но даже у меня есть границы.

— Значит, спать с секретаршей Воронцова, чтобы она сливала тебе информацию, — это в пределах твоих границ? — не преминула напомнить я, гневно подходя вплотную к мужчине.

— Господи, они и это тебе рассказали, — расхохотался Державин. — Лично я ни с кем не спал. Кроме того, эта ваша Мариночка сама залезла в койку к моему подчиненному. Ее никто силком не запихивал. А знаешь, что еще, Кира?

— И что же? — поддалась я на провокацию.

— Эта дура сливала информацию, сплетничая. Ее никто не принуждал, это во — первых. А во — вторых, она была только рада пожаловаться на своего тирана — начальника, который не давал ей красить ногти.

— И ты, конечно же, воспользовался ситуацией, — покачала я головой.

Версия Державина сильно отличалась от рассказанного Леной и Воронцовым. Кто из них говорит правду?

— Еще заверь меня, что ты на моем месте бы отказалась выслушать собственного подчиненного, когда он начнет докладывать тебе важную информацию. Я не ангел, Кира. И у тебя за спиной крылья не топорщатся. Это бизнес. Жестокий и беспощадный. Мне хватает того, что причастен к Мариночке я не был. Никого не подсылал и