– Следи за тем, что говоришь! – зло перебил его Лев Константинович. – Бог дал тебе сына, и ребенка надо принимать таким как есть! А не ломать психику, отправляя учиться в школу единоборств!

– Денис никогда не станет художником! Никогда! – ослепленный яростью, взревел Андрей.

Он не помнил, как приехал домой. Лера встретила его на пороге и удивленно замерла.

– Что с тобой, милый? – испуганно сглотнув, отступила от двери она.

– Ты что же, учишь нашего сына рисовать?! – с силой схватил ее за плечи муж.

– Но… он ходит ко мне на уроки вместе с остальными детьми, только и всего, – испуганно проговорила она. – А почему тебя это так разозлило? Я не понимаю…

Он отшвырнул ее от себя, и она больно ударилась о стену. Взбежав по лестнице на второй этаж, Андрей распахнул дверь в детскую комнату. Сара и Денис возились на полу с игрушками.

– Папа! – радостно подскочили дети.

Он грубо отпихнул их от себя и прошел к той части комнаты, где обитал сын. Его детский столик действительно был завален рисунками. Рядом стоял небольшой мольберт, уставленный баночками с гуашью. В красивом пенале стояли кисти разных размеров. Заляпанный фартук висел на спинке стульчика. По всему было видно, что здесь живет маленький художник.

Андрей прикрыл рот рукой. Его лицо перекосило от ярости. Как же он упустил собственного ребенка? Как позволил жене воспитывать его в своих интересах?

– Андрей! – как фурия, влетела в детскую Лера и загородила собой детей. – Да что с тобой происходит?

– Ты воспитываешь жалкого художника?! – заорал ей в лицо он. – И еще смеешь просить у меня деньги для школы?! Чтобы она процветала, штампуя неудачников в клетчатых беретах и с кистями в руках?!

– Может, тебе следует взять себя в руки? – разозлилась она. – Тебя почти не бывает дома, и ты даже не интересуешься детьми! Твоя жизнь – это вечная дорога из города в город! Мальчику всего четыре года, и он просто хорошо рисует! Если завтра ему понравится создавать ракеты, мы начнем ходить секцию нового направления!

– Рисует?! – вскричал Андрей. – Как я мог доверить тебе нашего сына?! Это удар в спину, Лера! Да что там в спину, в самое сердце!

Он схватил со стола рисунки и смял их. В тот же миг Денис заревел.

– И он еще плачет! – разъярился еще больше Андрей и дернул мальчика за руку. – Да ты понимаешь, что рисованием занимаются только неудачники?!

Этого вынести Лера не смогла. Как коршун, налетела она на мужа и с силой оттолкнула его от ребенка.

– Ты свихнулся там, у себя в горах?! – завизжала она.

Андрей, не помня себя, размахнулся и ударил ее по лицу. Она замерла на миг от неожиданности, а затем, зажав горящую щеку рукой, всхлипнула.

Сара, бледная от испуга, догадалась вцепиться брату в майку и потащила его на свою сторону. Денис вырвался из ее крепких ручек и бросился на отца.

– Не бей маму! – сжимая кулачки, вскрикнул мальчик.

Андрей, объятый яростью, пнул ногой мольберт. Многочисленные баночки с красками, ударившись о пол, с грохотом разлетелись по комнате.

– Чтобы в доме больше не было и намека на рисование! – развернувшись к жене, прокричал ей в лицо он. – Не смей больше водить его в свою школу! Иначе я не позволю тебе заниматься воспитанием детей!

Он оттолкнул ее от себя и быстро вышел из детской. Дети, с ужасом взирая на дверной проем, в котором исчезла высокая фигура отца, наперегонки бросились к всхлипывающей матери.

Лера слышала, как Андрей шумно собирает свои вещи. Она никак не могла понять, чем ему не угодил сын и его способность красиво рисовать.

Спустя пятнадцать минут муж сбежал вниз по лестнице и хлопнул входной дверью. Он даже не извинился за пощечину. Не попытался загладить свою вину. Не успокоил детей. По неведомой ей причине он просто собрал сумку, завел машину и уехал обратно на другой конец побережья.

Она опустилась на пол, крепко прижала к себе детей и горько заплакала.

Вечером к ней в гости нагрянула встревоженная телефонным разговором Элеонора с сыном.

Отправив детей наверх вместе с угощением, Лера и Эля устроились на кухне за барной стойкой. Эля не преминула прихватить с собой бутылку сухого вина, и теперь усиленно выкручивала из горлышка деревянную пробку.

Лера дрожащими руками достала два хрустальных бокала и поставила их перед Элей.

– Пирожные открой, – подвинула к ней упаковку мини-рулетиков с ореховой начинкой из собственной пекарни Элеонора. – И выше нос! Ты уверена, что он уехал обратно в Розу Хутор? Может, он уехал к отцу?

– Нет, я звонила Карине. Там он не появлялся. – Сглотнув ком в горле, покачала головой Лера. – А Валентин сказал, что Андрей обещал к ночи быть у них в гостинице.

Эля нахмурилась. Справившись с пробкой, разлила вино в хрустальные бокалы.

– Неужели успех и деньги так вскружили ему голову?

– Он еще вчера был какой-то не такой. Приехал в подавленном настроении, весь вечер был сам не свой…– крутя в тонких пальцах бокал, продолжала делиться с подругой своими наблюдениями Лера. И вдруг всхлипнула: – Он сказал, что не разрешит мне заниматься воспитанием детей! А что, если он решит развестись и отнимет у меня Дениса и Сару?

– Постой, постой… Чтобы отнять у тебя детей, надо иметь на то веские основания. Занятий в школе рисования для этого как-то маловато. – Подняла вверх указательный палец Эля. – Но на всякий случай расскажи о вашем конфликте свекру. Будет лучше, если он займет твою сторону. Против отца Андрей не пойдет никогда.

Лера вытерла слезы с лица и отпила глоток «шардоне». Дети весело хохотали в детской, Эля задумчиво похлебывала вино, а она понятия не имела, что делать дальше.

Муж позвонил ей только на следующий день.

– Мне жаль, что я поднял на тебя руку и напугал детей. – Голос Андрея звучал мягко, но это не скрывало напряжения. – Я искренне раскаиваюсь в этом и прошу у тебя прощения. Но насчет всего остального, Лера, мое мнение не изменится никогда. Наш сын не будет художником. Если ты не перестанешь его обучать этому, у нас с тобой появятся очень серьезные проблемы в отношениях. Я не позволю воспитывать в нем никому не нужную блажь.

– Проблемы? – возмущенная до глубины души его тоном, почти выкрикнула она. – А может, тебе пора вернуться домой вместо того, чтобы диктовать мне условия? Два последних года ты кормишь меня обещаниями, но на деле не торопишься обратно! Дом так и не достроили, детьми занимаюсь