тебе зла. Пока ты будешь ко мне с добром приходить, то же самое и увидишь.

Несмотря на явный протест Григория, я пожал руку. Произошло странное. Словно мой хист на мгновение смешался с Ингиным, а потом все вернулось в исходное состояние. Правда, добавилось еще что-то. Я будто ощутил, что в случае острой нужды могу найти рубежницу. Впрочем, как и она меня.

Инга благодушно кивнула, явно довольная разговором и будто бы собралась уйти. Даже на ноги поднялась. Правда, я собирался выжать из своего нового знакомства и обновленного статуса всю выгоду.

— Инга, вы можете мне помочь?

Вопрос явно заинтересовал рубежницу. Она села обратно, отпив налитый чай. Я к чашке даже не притронулся. Рубежница всем своим видом показала, что готова внимательно меня слушать.

— Мне нужно убить лешачиху.

— Зачем?

Я нехотя рассказал все: про отдых Тихомировых на природе, подменыша и доводы беса. Что интересно, Инга кивала, явно со всем соглашаясь.

— Нет, Матвей, помогать я тебе не буду.

— Но ведь мы вроде как миренцы.

— Замиренники, — кивнула Инга. — Все так. Ты не желаешь зла мне, я тебе. Но никто не говорил, что мы друзья и будем делать друг за друга грязную работу. Нечисть в своем праве. Чужане выбрались на землю лешачихи, и та отвела душу. Так, к сожалению, часто бывает.

— Но ведь ребенок…

— Каждый день кто-нибудь умирает, — равнодушно пожала плечами Инга. — Ты просто мало живешь, еще не привык к этому. Хочешь убить лешачиху — ты тоже в своем праве. Ты рубежник, она — нечисть. После можно сказать, что эти люди тебе близки, а она их обидела. Нечисть всегда либо служат нам, либо старается не путаться под ногами. Только учти тот факт, что ты еще слаб. И едва ли одолеешь ее в открытом противостоянии.

Теперь она поднялась, погладила меня по плечу, проходя мимо. Будто пыталась ободрить. Так воспитатели успокивают маленьких детей, которые увидели, как раздавили жуков на прогулке.

Правда, у выхода Инга остановилась. Она словно сама сомневалась в том, что хотела сказать. Однако в конечном итоге произнесла.

— И на будущее. Если не можешь одолеть противника в честном бою, попробуй подружиться с его врагами. С нечистью работает превосходно. Впрочем, и со всеми остальными тоже.

Она покинула заведение и вместе со звоном колокольчика ожило и кафе. Вышло из подсобки сразу два официанта — один забрал чашку у меня со стола, другой стал переставлять стулья. Следом ввалилась громкая группа туристов, а за ней еще несколько посетителей. На кухне что-то зашипело, ожил кофейный автомат.

Наверное, захоти я, смог бы вернуть с помощью хиста тишину в эту богадельню. Но сейчас меня интересовало другое. Даже не равнодушие Инги по отношению к чужанам. А подленькое молчание Григория, который и не заикнулся про недоброжелателей нечисти.

— Кто враги лешачихи? — спросил я, чувствуя, что начинаю закипать.

Портсигар в кармане стал не просто подрагивать. Он самым натуральным образом зашевелился, будто пытаясь сбежать.

— Кто⁈ Враги⁈ Лешачихи⁈

Я чеканил каждое слово. Придавливал его хистом. И у Григория просто не было выбора.

— Черти! Черти!

Глава 15

Всю дорогу назад Григорий пытался поговорить со мной. Более того, даже позволил себе неслыханную дерзость. Он вылез из табакерки и устроился на переднем сиденье. Правда, хватило его ненадолго.

Окружающая действительность давила на беса, причем очень странным образом. Григорий начал метаться по салону, глаза у него сделались бешеные, а волосы встали дыбом. Еще чуть-чуть и метнулся бы под педали, как полоумный кот. Потому я приказал ему убраться обратно в портсигар и больше не вылезать. И Григорий внял моим словам, как самый послушный в мире бес.

И это было единственное, что я сказал нечисти за весь путь обратно.

Меня взбесило утаивание информации от Григория. Я помнил, что он говорил. Бес сделает все, лишь бы его жизнь была комфортной и беззаботной. А разборка с лешачихой в эту жизнь точно не вписывалась. Не удивлюсь, что по прошествии времени он бы попросту попытался все замять. Мол, слишком много воды утекло, мальчик уже точно умер, давай выпьем водочки и помянем.

Я злился. Очень сильно, как не злился давно. Я человек мирный и вывести меня из себя — задача сложная. У Григория получилось. Он вообще оказался мужик довольно способный. Правда, на разные деструктивные дела. Интересно, у них есть какая-то общеобразовательная школа для бесов, где нечисть учат доводить людей? Григорий там был бы круглым отличником.

В свое оправдание бес говорил, что черти могут вообще ничего не знать. И к словам рубежницы стоит относиться со скепсисом. Согласен. Вот только если существовал хоть какой-нибудь шанс выручить мальчишку, по мне, им надо было пользоваться.

Еще Григорий говорил, что связываться с чертями — себя не уважать. С ними даже сама нечисть старается не вести дел. «Объегорят» и глазом не моргнут. Я про себя ответил, что в этом они невероятно похожи на бесов. Те тоже имеют довольно гибкую мораль и делают именно то, что выгодно им.

Хотя меня сильно интересовало, для чего Инга вообще сообщила про чертей? Хотела помочь или наоборот? Вдруг, решила испытать. Посмотреть, чего я стою и можно ли в будущем со мной вести дела? Ведь она рассчиталась серебром за приспешницу и теперь ничего не должна. А то, что стала замиренницей, так не значит, что будет бегать и за мной сопли подтирать.

Вопросов много, ответов нет. Типичная ситуация для меня в последнее время. А единственный источник информации сейчас всячески пытается убедить, что делал все для нашего же блага.

Дома я зашвырнул портсигар на диван. Бес обиженно буркнул, пулей выскочил наружу и залез за штору. Совсем как не очень сообразительный ребенок, который посчитал, что замечательно спрятался. Я же вытащил собственные деньги, доставшиеся от старухи и подаренный Ингой кошель. А после высыпал все на диван. Получилось весьма увесистая горка.

Надо отметить, монеты отличались. Такое ощущение, что отливали их в разных местах. Одни были крупнее, но тоньше, другие мелкие, но потолще. Последние мне дала Инга. И все без всяких опознавательных знаков: аверсов, реверсов. Просто металл, выполняющий четкие функции.

— Чухонцы делают крохотную деньгу, — комментировал все бес из-за шторы, словно читая мои мысли. Интересно, как ему это удается? Ведь даже не выглянул. — Но ты не сомневайся, и те, и другие по четверти унции. Так уж повелось.