– Хорт все-таки может атаковать, обойдя Колючий лес, – упрямо гнул свое Свенгал, но Эрак покачал головой:

– Может. Только он не узнает, что мост разрушен. Будет ждать подмоги, которая не придет. Бьюсь об заклад, Моргарат не побежит ему об этом рассказывать. Знает, что Хорт забросит все это дело, как только проведает. Я тебе вот что скажу, это еще вопрос – орел или решка, – как эта битва пойдет. В том-то и беда со всеми этими премудрыми планами! Стоит одному звену выпасть, и вся затея может рухнуть тебе же на голову.

Ненадолго повисло молчание, пока скандианцы раздумывали над словами Эрака. Потом несколько человек согласно кивнули, и он продолжал:

– Говорю вам, не по нутру мне, как оно все складывается. Нельзя упускать случай. Проберемся болотным краем к Хорту с его кораблями.

– Почему не вернуться тем же путем, что пришли? – проворчал Свенгал, на что его вожак покачал головой:

– И снова спускаться с этих утесов, да еще с Моргаратом за спиной? Нет уж, благодарю. Не думаю, чтобы он особенно привечал дезертиров. Дойдем с ним тихо-мирно до Перевала Трех Ступеней, потом выйдем на открытое место и двинем к востоку, на побережье. – Он помолчал. – И этих двоих возьмем в заложники, на тот случай, если аралуинцы захотят помешать нам пройти, – прибавил он.

– Это же дети! – пренебрежительно бросил Нордел. – Какой от них прок как от заложников?

– Ты что, не видел оберег у мальчишки, этот дубовый листок? – поинтересовался Эрак, и рука Уилла сама собой потянулось к цепочке с амулетом.

– Это знак рейнджеров, – продолжал Эрак. – Он один из этих. Может, ученик какой. А они своих на произвол не бросают.

– А насчет девчонки? – упорствовал Свенгал. – Она-то – не рейнджер.

– Это так, – не стал спорить Эрак. – Какая-то там девчонка, и всё. Но никаких девчонок уорголы от меня не получат. Ты видел, что это за нелюди. Хуже всяких скотов, эти твари. Нет. Она идет с нами.

Снова повисло короткое молчание, скандианцы размышляли. Потом слово взял Хорак.

– Правильно говоришь, – согласился он.

Оглядывая по очереди всех и каждого, Эрак видел, что Хорак высказался за всех. Скандианцы были морскими разбойниками, суровыми людьми, но им не чуждо было милосердие.

– Ну и лады, – заключил Эрак. – Тогда отправляемся дальше.

Поднявшись, он подошел к Уиллу и Ивэнлин, пока другие укладывали остатки провизии.

– Сможешь идти? – осведомился он. – Или Норделу снова придется тебя нести?

Рассердившись, Уилл вскочил. И лучше бы он этого не делал. Все поплыло перед глазами. Он пошатнулся, и только рука Ивэнлин удержала его и не дала упасть. Но Уилл твердо вознамерился не выказывать ни малейшей слабости перед своими врагами. Выпрямившись, он посмотрел на Эрака с вызовом.

– Сам пойду, – произнес он, и высокий скандианец некоторое время внимательно его рассматривал.

– Хорошо, – наконец ответил вожак.

Ратных дел мастер сэр Дэвид, покусывая концы усов, хмуро смотрел на карту.

– Не знаю, Холт, – с сомнением произнес он. – Это очень рискованно. Один из основных принципов батальной науки – никогда не распылять силы.

Холт кивнул. Он знал, что критика сэра Дэвида справедлива. Его пригласили сюда специально для того, чтобы выявить слабые места плана и обдумать ситуацию еще раз.

– Это правда, – согласился рейнджер. – Но правда также и то, что неожиданность является мощным оружием.

Обойдя вокруг стола, барон Тайлер изучал Колючий лес.

– Ты уверен, что вы с Джиланом сможете провести конную рать через эти тернистые чащобы? Я думал, там никому не пробраться, – произнес он с сомнением.

Холт кивнул:

– На протяжении многих лет, милорд, рейнджеры изучали местность и наносили на карту каждый уголок королевства. Особенно те края, которые люди считают непроходимыми. Мы можем захватить врасплох врагов на севере. Тогда Моргарат угодит в собственную ловушку, и никакие скандианцы у нас в тылу не появятся.

Тайлер продолжал расхаживать вокруг стола, внимательно разглядывая вычерченные линии и флажки, воткнутые в песок рельефной карты.

– Все равно мы попадаем в скверную переделку, если скандианцы разобьют Холта с конными ратниками тут, на севере, – говорил он. – Ведь они будут превосходить вас числом почти вдвое.

Холт снова кивнул:

– Так и есть. Но мы застигнем их на открытом пространстве, так что преимущество будет за нами. И не забывайте, у нас еще будет две сотни лучников.

Это нас более-менее уравняет.

Формирование лучников состояло из двух человек: лучника и копейщика, поддерживающих друг друга. Они были очень опасны, особенно когда выступали против легко вооруженных солдат в пешем строю. На дальних подступах лучники убивали много неприятелей. Когда завязывался ближний бой, в дело вступали копейщики, позволяя лучникам отойти на безопасное расстояние.

– Но, предположим, – настаивал барон, – что скандианцы все-таки сумеют пробиться. Тогда фортуна повернется к нам спиной. Мы будем сражаться с сильным противником на северо-западе, а уорголы Моргарата прорвут Перевал и ударят с тыла, где у нас нет защиты.

Аралд подавил тяжкий вздох: в качестве стратега Тайлер был печально известен своей осторожностью.

– С другой стороны, – заговорил Аралд, всячески стараясь не выдать своего нетерпения, – если Холт преуспеет, то его отряд, заходящий с северо-запада, как бы сделав крюк, Моргарат и увидит. Полагая, что это скандианцы нападают оттуда на нас, он бросит свои силы на Равнины, чтобы ударить нас с тыла. И вот тут мы и расправимся с ним раз и навсегда. – Барону, кажется, этот план очень нравился.

– По-прежнему остается риск, – стоял на своем Тайлер.

Холт и Аралд переглянулись между собой, и барон незаметно пожал плечами.

– Всякие военные действия связаны с риском, сэр, – суховато заметил Холт. – Иначе все было бы проще некуда.

Тайлер бросил на него сердитый взгляд. Холт даже бровью не повел. Собираясь что-то сказать, барон открыл уже рот, но его опередил сэр Дэвид, решительно прихлопнув латной перчаткой о ладонь.

– Быть по сему, Холт, – произнес он. – Я доложу твой план королю.

При упоминании о короле лицо Холта чуть заметно смягчилось.

– Как его величество воспринял известие? – спросил он.

Сэр Дэвид печально развел руками:

– Конечно, он человек и сражен горем. Самый жестокий удар: оживить надежду, а затем вновь убить ее. Но он исполняет свой долг, забыв на время сражения о личной жизни. Говорит, что отдаст дань скорби позднее, когда мы победим.

– Возможно, и не придется горевать, – вмешался Аралд.