про меня что хочешь, но я вполне могу провести ночь не в люксе. И все же давайте я поговорю с Мэгги, вдруг она найдет для нас номера получше. – Фирменная улыбочка Маркуса кажется немного вымученной.

* * *

– М-да…

Мы с Деб смотрим друг на друга, стоя по разные стороны двуспальной кровати, и отворачиваемся, чтобы не расхохотаться.

– А мне где спать? В этой люльке? – Маркус выглядит искренне озадаченным.

Не буду врать, семейный номер явно не рассчитан на пятерых взрослых. Но чудо, что Мэгги вообще нашла для нас местечко: рядом проводят большую свадьбу, и отель переполнен.

В номере стоит двуспальная кровать, а через перегородку – две обычные и детская кроватка.

Деб прижимает руку к животу, глядя на кроватку, и, кажется, уже жалеет, что бросила сынишку ради столь неудачной поездки.

– Если кому в ней и спать, то Адди. Она же ростом с ребенка, – предлагает Маркус.

Хм. Кроватка в принципе не для младенца, но все-таки она детская.

– Мы с Деб спим на большой кровати! – быстренько объявляю я. – А дальше сами разбирайтесь.

Деб листает присланные мамой фотографии Райли в семейном чате – мне не обязательно видеть экран, по нежности и тоске в ее глазах уже все ясно.

– Пусть Деб и Адди побудут одни. – Дилан подталкивает Маркуса локтем в бок. – Родни, пойдем с нами. Заберем сумки и заодно обсудим, кто где спит.

– Спасибо, – шепчу я, передавая Дилану ключи от машины. Он улыбается в ответ.

– О боже. – Как только дверь закрывается, Деб откладывает телефон.

– Что?

– Твое «спасибо».

– Ну это же вежливо…

– Это странно! Двенадцать часов назад ты бы не стала его благодарить. Значит, что-то изменилось?..

Сажусь на кровать и потираю запястье. Припухлость немного спала, но все равно оно болит.

– Ничего не изменилось. Просто мы провели вместе некоторое время, ну и… Я решила, что могу быть с ним хотя бы вежливой. Вот и все.

– Никаких чувств?

– Много разных чувств, – поправляю я, ложась на постель и свешивая ноги с края. – Со всеми не разобраться.

Деб укладывается рядом.

– Помойся сначала, – напоминаю я.

Она не обращает внимания.

– Рассказывай.

– Точно не хочешь пожаловаться, как скучаешь по Райли?

– Сто процентов. Лучше не станет, так что незачем. Расскажи мне о чувствах к Дилану.

– Он… как бы сказать… изменился.

– Правда?

– Стал практичней. Взрослее. Меньше потакает Маркусу. Лучше понимает себя.

– Что ж, это все позитивно.

– Ну да. – Тру глаза здоровой рукой. – Но возможно, я выдаю желаемое за действительное.

– Ты все еще его любишь?

Деб вокруг да около не ходит, это точно. Тяжело вздохнув, я смотрю в потолок.

– Бесит, когда люди при расставании несут всякую чушь вроде: «Я всегда буду любить тебя!»… Раз так, почему вы не вместе? Но с Диланом…

– Всегда будешь любить его?

– Скажем так – пока я его не разлюбила.

– Нет? Любила, но при этом хотела сделать из него чучело и сжечь в Ночь Гая Фокса?

– То была тщетная попытка его возненавидеть…

– Любила и встречалась со своим коллегой?

– Я… Он заставлял Дилана исчезать на некоторое время. Однако не насовсем.

– Но он же тебя бросил… – тихо говорит Деб.

Наступает тишина, только гул машин за приоткрытым окном.

– Я не позволяла себе… Я… – Горло сжимает спазмом. Деб терпеливо ждет. – Я никогда не говорила об этом вслух, Деб.

– Ничего. Скажи сейчас.

– Я понимаю, почему он ушел, – выдыхаю я.

– Он был неправ, оставив тебя…

– Да, но я могу его понять. И даже тогда понимала. Потому так и злилась! Потому что знала – чувствовала! – что он был прав.

– Ты же говорила, что никогда его не простишь.

– Знаю. Это казалось слабостью, а я хотела быть сильной.

– «Прощать – свойство сильного». Слова Ганди.

Слезинка скатывается из уголка глаза и ползет по щеке.

– Думаешь, надо было его простить, как он простил меня?

– Адди…

– Все нормально, я могу об этом говорить.

– Ты плачешь.

Смеюсь сквозь слезы.

– Иногда плакать полезно.

– Адди, телефон! – Деб переворачивается на бок и тянется за моим мобильником на прикроватной тумбочке. – Это Шерри.

– Черт! – Я резко сажусь и вздрагиваю, опершись на больную руку. – Передай телефон, пожалуйста. Надо было заранее сказать ей, что приедем только завтра. – Беру трубку и отвечаю на вызов: – Привет, Шерри. Прости, новости плохие.

– Нет! – дребезжит голос Шерри в динамике. – Как так?! Вы должны быть уже в пяти минутах езды!

– Нет, – признаюсь я. – Увы, больше.

– Тетя и дядя Криша тоже застряли где-то на пути из Лондона, – жалуется Шерри. – Какой кошмар!

– Никакой не кошмар, просто пробки. Завтра дорога будет свободна, и на церемонию все успеют!

– Все должны были приехать сегодня! Вы же пропустите семейное барбекю!

Я улыбаюсь, вытирая мокрые щеки.

– Ну, фактически мы не родственники.

– Ой, да перестань! Что?! О Господи, Криш меня зовет, наверняка еще что-то пошло не так! Ну конечно! У флориста закончилась гипсофила! Как такое может быть? Букет без гипсофилы – это как чили без фасоли! Понимаешь, Адди?!

– Не очень. Зато понимаю, что на тебя многое навалилось, – я пытаюсь успокоить подругу. – Помни, с тобой Криш, и это главное. Даже если у флористов не останется ни единой фасолинки, Криш все равно завтра станет твоим мужем.

– Да, да. – Шерри делает глубокий вдох. – Это главное, ты права. Вот только… остальное тоже важно… Пусть не настолько, но важно!

– Ясно, – смеюсь я. – Завтра мы приедем как можно раньше, я тебя крепко обниму и добуду всю гипсофилу, которая только есть в городе! Или останусь и буду успокаивать. Как захочешь.

– Я тебя люблю, Адди. Правда, люблю. Ой, ты же целый день была с Диланом! А я даже не спросила. Как ты?

– Все нормально. Хорошо, что Деб рядом.

– Какое счастье, что есть Деб! Жаль, она не со мной.

– Извини. Жди нас рано утром, хорошо?

– Хорошо, – отвечает Шерри непривычно высоким голосом.

– Ах да! Не знаю, сказал тебе Дилан или нет, но с нами едет Родни, так что он тоже опоздает. Ну, и Маркус. Хотя из-за него, полагаю, ты не переживаешь.

– Маркус наверняка и сам догадывается, что его позвали только из жалости! А кто еще, говоришь, с вами?

– Родни. Мы забрали его из Чичестера. Бедняга и знать не знал, во что влипнет.

– Родни?

– Ага.

– Какой Родни?

– Эм… – Беспомощно гляжу на Деб. – Фамилию не помню. Уилсон, кажется. Или Уайт?

– Родни Уайли?

– Да, вроде бы. А что не так?

– Адди…

– Что?

Деб смотрит на меня с интересом.

– Родни Уайли не приглашен на свадьбу.

– То есть?

– Господи, Адди, ты… Он сейчас