Пино позвонил сразу после заключительного эфира, когда все стало известно окончательно про Козиму и всю семью Морези. Она принимала поздравления от начальства, когда раздался звонок, и даже не поняла, что это был Пино. Получилось именно так, как она мечтала – естественно и без обмана. Она действительно не узнала его!

Но на этот раз ему было, кажется, наплевать на ее прохладный тон и на голоса, поющие ей дифирамбы, которые он, конечно, слышал по телефону. Даже не объясняя ничего про свой отъезд, он очень коротко поздравил ее с окончанием журналистского расследования и, как будто они расстались только вчера, пригласил к себе в Брешию. Подавив радостную гордость от его звонка и с большим усилием придав равнодушие своему голосу, она ответила, что коль все равно ей надо ехать к маме на озеро, почему бы им и не встретиться где-нибудь между Лаго-ди-Гарда и Брешией.

– Послушай, а почему ты все-таки приехал на «Альфе», а мне рассказывал, что эту машину используешь только для поездок в Аверану? – Не то чтобы Лола хотела поймать его, а просто помнила каждую фразу их разговоров в больнице.

– Ну я подумал, что, может… это твоей маме понравится больше…

– Но мы же из Москвы, город огромный и далеко не бедный, машин там столько, да все очень приличные. Так что для нас это уже не актуально, кто на какой приехал, – несколько преувеличила Лола. – Ну если это только не «Феррари». – Она не отказала себе в удовольствии легонько его подколоть.

Но Пино такими штучками было не взять, и он засмеялся вместе с ней.

Они ехали друг за другом в сторону Сойано, где их ждала мама, уже предупрежденная Лолой, что это будет не церемония представления жениха, а обычный аперитив с приятелем.

Мама жила в «виллета а скьяре», что представляло собой маленькую виллу с отдельным входом, отгороженным от остальных живой изгородью, но общими боковыми стенами с соседями, с большим парком, окружавшим виллеты, и двумя бассейнами. Один из них был детским, и там по утрам итальянские тетки с целлюлитными ляжками, наматывая круги в воде, пытались избавиться от лишнего жира, а другой – большой и довольно глубокий. Туда Лола любила бросаться с разбегу, стараясь нырнуть без «единой брызгинки». Там же был корт для большого тенниса, чем мама очень гордилась, хотя сама играть почти не умела, и каменный стол для пинг-понга, намертво вкопанный в землю.

Подъехав к воротам, она поняла, что очень погорячилась, когда сказала Пино, что ее маме совсем неинтересно, на каких машинах ездят ее знакомые, так как увидела, что та уже заняла выгодную позицию на возвышении и с видом орлицы, защищающей своего птенца, откровенно рассматривала и спортивную «Альфу», и самого Пино.

Когда-то мама работала в автомобильном секторе и о машинах знала почти все, чем иногда вводила в ступор приятелей Лолы. У итальянцев считалось плохим тоном брать подержанные машины. Их покупали редко, не распространяясь особенно, что машине уже несколько лет, и когда уж ну о-о-очень хотелось выглядеть респектабельно, разъезжая на «Порше» или «Ягуаре», а материальной возможности на это не было. Лола вспомнила, как мама буквально «урыла» одного из ее знакомых, который заехал за ней на «Мазерати» и, очень гордясь своим приобретением, только и говорил о том, как заказывал в салоне этот автомобиль именно такого оттенка, как выбирал цвет обивки и дымчатые стекла, с упоением рассказывал о всех преимуществах мотора и сумасшедших «прибамбасах», имевшихся в машине. Мама хладнокровно выслушала оду «Мазерати», изредка подбрасывая вопросы, и на самом пике его восхищенных излияний сказала: «Выпуск этих моделей прекращен уже пять лет назад». И когда в воздухе повисла напряженная тишина, добавила: «Вы не могли купить ее в том салоне, о котором говорили, – там продаются только новые автомобили». Приятель стал хватать ртом воздух, как будто задыхаясь от возмущения, но, так ничего и не произнеся в ответ, затих, а Лола подумала, что сцена была разыграна как по нотам и что маме надо работать дознавателем.

Но в этот раз все выглядело совсем по-другому. Мама вдруг засуетилась, что вообще было ей несвойственно. Стол, выставленный перед бассейном, был накрыт маминой любимой скатертью и на нем красовались голубые тарелочки с закусками и бутылка «Франчакорта» в прозрачном ведерке, наполненном льдом, что потрясло Лолу до глубины души.

Зная, что мама не любит готовить и даже раскладывание оливок и намазывание икры на маленькие кусочки хлеба вызывали у нее легкую тошноту, Лола была поражена видом накрытого стола и задумалась над предстоящей участью Пино.

Лола представила Пино, на что мама сказала: «Наслышаны», что тоже было совершенно не в ее стиле и еще больше напрягло Лолу.

Уже сидя за столом и сделав глоток просекко, Лола заметила газету, совершенно не к месту брошенную между тарелками. «Неужели выложила специально, чтобы увидел Пино, ведь знает же, что я с экрана последние недели не вылезаю, так нет, еще и газету решила показать!» – подумала она.

Вообще-то мама давно перестала обзванивать знакомых и, расспрашивая их про здоровье, вставлять между прочим, что сегодня дочка ведет репортаж с места событий, и поэтому газета выглядела действительно странно. Лола скосила глаза, пытаясь увидеть, что там такое на первой странице, но Пино не глядя и как-то поспешно переложил газету на сиденье свободного стула. Мог бы и посмотреть, ведь лежала же зачем-то – Лоле уже стало интересно. Но мама опередила ее:

– Оль, это я для тебя положила, только что принесли.

– Ну зачем? Знаю все наперед, давайте лучше выпьем. Сегодня тот редкий день, когда хочется забыть об этом деле в Аверане.

– Успокойся, там об Аверане и о тебе ничего нету.

– А о ком тогда есть, если ты ее здесь приготовила?

– О Пино! – радостно сообщила мама.

– Так это рубрика «Их разыскивает полиция»? – не преминула съехидничать Лола.

– Оля! – укоризненно произнесла мама.

«Вот это да! Приехали, меня же и одергивают. А я еще собиралась принять огонь на себя, если бы мама уж очень усердствовала по отношению к Пино».

– А что ты ее спрятал? Показывай! – Лола потянулась за газетой.

Это была «Ломбардия». На первой странице напечатали фото небольшой группы людей, в центре и чуть спереди стоял Пино, почему-то в белом халате. Статья называлась «Король микрона.»

Мама засияла, как будто там было про нее, и по выражению ее лица Лола поняла – «наконец-то нормального мужчину нашла». То, что она успела прочесть статью, было совершенно ясно, и, видимо, она прямо-таки поразила ее.

– А почему в белом халате, это что, в больнице? – Лучшего вопроса Лоле не пришло в голову.

– Да нет, – наконец-то Пино открыл рот. – Просто в цехе высокоточной мехобработки должна быть определенная температура и минимум пыли, поэтому вход строго в чистых халатах.

– Так… – Это был тот редкий случай, когда Лола не нашлась что сказать.

– Как я поняла, ваша фирма обошла швейцарскую на международной выставке в Вероне и получила очень престижный заказ, – встряла мама.