Меня удивляло, что у него это получилось. Что он остался в живых.

Если верить мифам, которые, как я успел убедиться, не всегда соответствовали действительности, Аполлон был довольно противной личностью.

Мстительный, ревнивый и завистливый. Разящий без промаха и сдирающий шкуру.

Покровитель поэтов и лучников, занимающийся сексуальными домогательствами и приходящий в ярость, когда ему отказывали.

Символ мужской красоты. До сих пор говорят: красив, как Аполлон.

Полковник Трэвис нажил себе бессмертного врага.

Полковник Трэвис

Дико хотелось курить. До одурения, до сворачивающихся в трубочку ушей. А Америку еще не открыли.

И не скоро откроют.

Я не знаю, может быть, где-нибудь на благодатной земле Троады и растет табак, но я никогда не встречал его в виде ином, нежели свернутым в сигары или забитым в сигареты, а потому опознать не мог.

Одиссей не курил. Герои не курят.

Сын Лаэрта явился будить меня уже полностью облаченным в доспехи, с луком и полным стрел колчаном.

— Ты не торопишься, Алекс.

— Сегодня обойдетесь без меня.

— А как же твое наблюдение?

— Понаблюдаю с какого-нибудь холма.

— Есть какие-то особые причины?

Этот негодяй способен прочувствовать все нюансы. Или это я старею?

— Меня попросили не лезть в битву какое-то время.

— Могу я спросить: кто?

— Он назвался твоим дальним предком по материнской линии. Самым первым предком.

— Гермес? — И он ничуть не удивился.

— Да.

— Полагаю, в этом есть резон, — сказал Одиссей. — По крайней мере, для Гермеса.

— Агамемнон намерен сегодня закончить войну?

— Микенский мечтатель, — охарактеризовал Одиссей своего вождя. — Но мы постараемся, Алекс.

— Зачем это тебе, Одиссей?

— Чем раньше мы закончим, тем быстрее я вернусь домой.

— Ты сам в это веришь?

— Нет, — сказал Одиссей. — Но у меня нет выбора. Я присягал Микенам, и Агамемнон отдал мне прямой приказ. Взять Трою.

— Скажи, Агамемнон отдал тебе прямой приказ первым высадиться на троянский берег?

— Это было так очевидно?

— Просто такой поступок не очень похож на твое отношение к этой войне в целом.

— Он рассчитывал на старую военную примету и думал избавиться от меня в первый же день войны, — сказал Одиссей. — Я его обманул.

— Ты его не любишь.

— Как только мой корабль вышел из гавани Итаки, на пороге моего дома сразу же объявились женихи, заявившие моей жене, что я не вернусь из этого похода и что ждать моего возвращения нет никакого смысла. И что, если она хочет остаться при власти, ей нужно выбрать одного из них, — сказал Одиссей. — Только на самом деле они — никакие не женихи. Они — цепные псы Агамемнона, которые держат в заложниках мою семью, моего новорожденного сына, мою любимую жену и моего престарелого отца. Агамемнон не верит моему слову и пытается контролировать меня таким образом. Могу ли я хорошо относиться к такому человеку?

Я промолчал. Это был риторический вопрос.

— Я хочу его смерти, — сказал Одиссей. — Я действительно хочу его смерти, и, когда я найду способ, как обойти свою клятву, я убью его.

Одиссей не был похож на человека, впустую разбрасывающегося такими обещаниями.

Реалити-шоу «Троя»

Долина Скамандра

Панорама

Троянские войска появились на поле битвы первыми. Они выстроились в единый фронт, в линию, простирающуюся на целый километр. Это очень внушительное зрелище — десять тысяч человек, готовые к смерти.

На солнце сверкали доспехи. Отдельные лучи отражались в щитах, играли на обнаженных лезвиях и наконечниках копий, перепрыгивали со шлема на шлем, отражались в бляшках на панцирях.

Троянцы стояли и ждали, пока со стороны моря появятся ахейские войска.

И ахейцы явились.

Агамемнон привел на бой пятьдесят тысяч человек. В центре конечно же шли золотые щиты Микен и спартанцы Менелая. Левый фланг занимали аргосцы Диомеда. Справа была сборная солянка, основным компонентом которой был Ахилл и его мирмидонцы.

Предводители катили на колесницах перед центром войска.

Атриды, Диомед, Одиссей, Аякс Теламонид, Нестор.

Ахилла с ними не было, хотя его и приглашали.

Он не хотел разговаривать. Он хотел лишь убивать.

Полковник Трэвис

По большому счету при таком наличии «насекомых» мне было совершенно необязательно лезть на холм, чтобы следить за ходом битвы. Но если бы я не полез на холм, это было бы подозрительно.

Мой наблюдательный пункт находился метрах в трехстах от последней линии ахейцев и примерно в полутора километрах от стен Трои. Даже с такого расстояния стены выглядели внушительно.

И весь общий план показался мне неплохим.

Войска замерли на расстоянии пятисот метров друг от друга, потом Агамемнон махнул рукой, и колесницы предводителей медленно поехали вперед.

Конечно, подраться они всегда успеют. Сперва следует поговорить, обменяться традиционными оскорблениями, привести друг друга в ярость.

Ритуал такой.

Со стороны троянцев выдвинулась только одна колесница, и ехал на ней только один человек. Сегодня Приамид был сам себе возницей.

Я активировал терминал и включил трансляцию.

Так и есть, Гектор. Без копья, шлема и щита, с одним лишь висящим на поясе мечом.

Ахейских вождей было шестеро плюс возницы.

На их месте я бы прирезал Приамида на этих ни к чему не ведущих переговорах. Ситуацию для ахейцев это никоим образом не ухудшит, а обезглавленная армия Илиона не сможет оказать должного сопротивления.

Но Приамид даже не думал о возможном предательстве врага. Ведь это была цивилизованная война, война по всем законам чести.

Колесницы остановились, не доехав друг до друга метров пятидесяти. Ахейцы спешились, не желая, чтобы возницы слышали их разговор. Гектор тоже спрыгнул на землю.

Дальше все пошли пешком.

Остановились. Между ними жалкие пять шагов.

Копий ни у кого нет, щитов тоже.

Зато есть мечи и молот, с которым Аякс не расстается.