— То есть опасаться ее гнева нам не стоит?

— Гнева? Нет. А вот благодарности — стоит. Это божество очень редко делает различия между наказанием и наградой — в его глазах это одно и то же.

Я непонимающе посмотрела на предельно серьезного вампира. Сейчас он и не думал шутить, более того, действительно допускал возможность подобного божественного «дара».

— Да не забивай ты голову, Лика! Может, он и не вспомнит о нас. Пойдем отсюда — миссию выполнили, пора и домой.

Я кивнула, не особенно вслушиваясь в его слова. Что-то мне подсказывало, что это посещение храма нам еще аукнется, но я старательно отгоняла от себя эти мысли. Кажется, Спирос занимался тем же.

Хм, ну хоть какое-то взаимопонимание, верно?

«Угу, полное», — рассеянно откликнулось мое подсознание. И добавить к этому действительно нечего.

Марикай Рэйзард, щит ее величества

Марикай бросил прощальный взгляд на тающие в тумане горы. Вот и покинул он исконные земли предков… а все из-за кого? Из-за какой-то девчонки, даже не знающей толком, кто она такая и во что ввязалась.

А ведь лето начиналось так спокойно. Ничто не предвещало пробуждения одного из «особенных» яиц…

…На верхних уступах только-только сошел снег, и скот стали перегонять на пастбища, расположенные на склонах гор. Ситуация в стране впервые за долгие годы начала выравниваться. Утихли жалобы и причитания старших, смирились со своей незавидной участью молодые. Все шло своим чередом.

И вот именно в этот момент изволило пробудиться одно из яиц королевской кладки… А ведь их давно считали мертвыми! Да и как могло быть иначе, если дайкая[3]Верликаи отложила два яйца более сорока лет назад, и с тех пор они ни разу не подали признаков жизни.

Ох, сколько было шума, когда поняли, что один из королевских дайкаев проснулся! Ведь все давно смирились с тем, что королевы потеряны навсегда! И тут такое дело!

Огромный голубой топаз-яйцо вынесли из родительских пещер и выставили на всеобщее обозрение, чтобы все видели, как разгорается в самой сердцевине камня яркая искорка новой жизни.

Надежда. Спустя два с лишним столетия с момента исчезновения предыдущей правительницы у них снова появилась надежда. Надежда, которая так и не оправдала себя двадцать пять лет назад.

А ведь все ждали пробуждения дайкаев еще тогда…

Так уж повелось, что рождение в семье зардов новой жизни всегда совпадает с кладкой яиц их дайкаев. Вот только маленькие дракончики развиваются в разы медленнее и из скорлупы выбираются лишь через семнадцать лет после своего рождения. Чем это объясняется? Старики говорят, что только подготовленные души достойны спутника-хранителя, а потому лишь после совершеннолетия, когда зард готов принять вторую часть собственного «я», он знакомится с существом, предназначенным ему с рождения.

И тогда, чуть больше двадцати пяти лет назад, все с нетерпением ждали знака. Ведь у них было целых два яйца из королевской кладки! Два шанса на то, что в мир пришла следующая наследница!

Не вышло. Ни через семнадцать, ни через двадцать лет яйца так и не проснулись. Зато теперь, когда прошло почти четыре с половиной десятилетия, одно из них наполнилось сиянием новой жизни! Тогда, когда о возвращении к прошлому уже и думать забыли!

Извилисты все-таки дороги судеб. Когда уже потеряли всякую надежду и смирились — вдруг такое чудо. Ненужное уже чудо. Но пришлось вспоминать о старых правилах и призывать ко двору давно распущенных за ненадобностью слуг.

Марикай стал одной из первых жертв Совета Старших. Род Рэйзард многие поколения служил королевам. Он был своеобразным «щитом» Зардии и ее повелительницы. Но это же было уйму времени назад! С момента исчезновения Верликаи Лизард прошло уже больше двух веков! И Марикай совсем не желал идти по стопам своего отца, когда-то служившего взбалмошной королеве и умершего за нее.

Вот только хочешь, не хочешь, а заставят! На то они и Совет Старших. Да и собственный дайкай, носитель родовой памяти, не переставая, действовал на нервы и напоминал о долге перед народом и страной…

И вот теперь, спустя почти три месяца после появления первой искорки жизни в королевском яйце, Марикай Рэйзард был вынужден покинуть родину и отправиться на поиски какой-то девчонки.

— Хватит злиться, — негромко приказал властный голос. Светло-голубой чешуйчатый носик на мгновение выскользнул из-за пазухи, но почти сразу же вновь спрятался.

— Миледи, мои чувства и мысли — та территория, на которой лично вас я видеть бы не желал.

— Не дерзи! — Это уже прикрикнул собственный дайкай Рэйзарда. Взрослый аметистовый дракончик опекал топазовую малышку как собственное дитя, при этом часто довольно резко высказывался по поводу своего человека.

— Помимо тебя мне еще и особу королевской крови надо терпеть в своем сознании?! — вспылил зард, впервые за всю свою жизнь искренне ненавидя и отца и предков, верой и правдой служивших правительницам.

— Больно надо у тебя в сознании торчать! — оскорбилась юная дайкая и недовольно завозилась у него за пазухой. Мягкие перышки на крыльях дракончика скользили по коже, вызывая неприятный зуд, но Марикай сдерживал себя от опрометчивых действий. Отчаянно хотелось вытряхнуть из рубашки это странное создание, отчего-то названное «королевской» дайкаей, но ведь Амис не простит. Рэйзард поднял глаза на небо и попытался отыскать своего партнера. Облаков не было, но и аметистовой чешуи нигде не видно. Впрочем, это еще ничего не значит — Амис все равно почувствует, если с его драгоценной «девочкой» что-то случится, и отомстит.

Тяжело вздохнув, Марикай вспомнил, как он впервые увидел королевскую дайкаю.

В тот день солнце нещадно жарило с самого утра. Начало июля, а духота, как в августе. Как назло, именно Рэйзарду в этот день пришлось дежурить у выставленного на обозрение яйца. Все произошло вскоре после полудня. К свету солнца внезапно добавился свет от еще одного источника — яйца. Все, кто в этот момент находился на площади, замерли, благоговейно наблюдая за рождением. Топаз хрустнул, словно ледяная корка, разлетелись в стороны кусочки драгоценной скорлупки, а в небо взмыл молодой дайкай…

Странный дайкай! Это отметили все собравшиеся на площади. Вместо обычных драконьих крыльев он почему-то имел лебединые, белые-белые, без примеси других оттенков, что тоже было странно — ведь дракончики наследовали цвет чешуи от цвета своего яйца. Этот должен был быть оттенка утреннего неба. Ведь именно голубой топаз, прозрачный как слеза, дал ему жизнь!