О чем говорят Лука и Таев, Адель не слышала и подслушивать не собиралась. Она широко распахнула дверь и вошла в комнату.

– Обычно ты спишь дольше. – Инкарнат Черной дыры посмотрел на нее. – Что же заставило тебя подняться в четыре утра?

Сам Лука редко появлялся раньше полудня, и Адель сомневалась, что он вообще ночует в поместье. Он регулярно куда-то исчезал, а по возвращении почти все время проводил за работой или обсуждал что-то с приезжающими предводителями повстанцев. И тем не менее он всегда точно знал, когда Адель просыпается.

– Бессонница, – коротко ответила она.

Таев расплылся в широкой улыбке.

– Давно не виделись, малышка. – Он подмигнул Адель. – Что ты уже успела натворить, пока меня не было?

– Таев, где твое уважение? – начал Лука, но, увидев улыбку на ее губах, замолчал.

Подойдя к небольшому диванчику, Адель опустилась между атласных подушек.

– Всего по чуть-чуть. – Она взяла одну подушечку и положила себе на колени. – Большую часть времени я гуляю и пытаюсь вспоминать наши с тобой тренировки. Ты многому меня научил.

Инкарнат Сатурна покачал головой.

– Многому тебя научили ребята из тренировочного лагеря, я лишь помог отточить полученные знания. Но, признаюсь, утренних пробежек мне не хватает. Если мне удастся оторвать свою костлявую задницу от кровати в такую рань, может, как-нибудь повторим?

Адель вгляделась в Таева. Он выглядел уставшим и измотанным, словно не спал последние несколько ночей: под глазами залегли глубокие тени, а кожа болезненно побледнела.

– Таев, у меня так и не было возможности поблагодарить тебя за то, что помог вернуть Яго. Наверняка это было непросто.

– Это заслуга Ани и Луки. – Он заерзал в кресле. – Мы с Ирвингом и Арфаксадом лишь обеспечили безопасность Яго по пути из Санкта Илии, вот и все. Ты преувеличиваешь мои заслуги.

– Но Ани здесь нет, – возразила Адель. – Поэтому просто прими мою благодарность.

Таев кивнул.

– Хорошо, так тому и быть. Принимается.

– Ты, наверное, устал, – произнес Лука, прерывая Адель прежде, чем она успела бы что-то ответить. – Предлагаю хорошенько отдохнуть, впереди еще много дел. Я буду ждать тебя после обеда в своем кабинете. Обговорим детали восстания в округе Меркурия.

– С радостью. – Таев выпрямился. – До встречи, Адель. Рад был тебя увидеть.

Когда Таев скрылся в коридоре, Адель тоже поднялась. Жуткие образы из сна снова напомнили о себе, мелькая перед мысленным взором, словно быстро перелистываемые страницы книги. Внезапное желание убедиться, что с Яго все хорошо, стало невыносимым.

– Адель, – позвал Лука. – Тебе нравится, когда тебя называют «малышка»?

Вопрос был настолько неожиданный, что Адель сперва приняла его за шутку.

– Что, прости?

– Таев. Он назвал тебя так… и ты улыбнулась. Почему?

– Это мило. – Она пожала плечами.

– Правда? Как по мне, звучит нелепо.

– Людям свойственно называть забавными именами тех, кто им нравится. – Адель вспомнила Рафаэля и добавила: – Или дурацкими, если они их ненавидят.

Выражение его лица трудно было понять.

– Но вы не люди, – сказал он спустя мгновение.

– Но были ими.

Лука кивнул и жестом указал на дверь, давая понять, что она может идти. Адель остановилась на пороге и оглянулась. Инкарнат Черной дыры сидел неподвижно, сосредоточенно о чем-то размышляя. Возможно, обдумывал военные стратегии и планы, а возможно, пытался осознать каково это – быть человеком. Что ж, последнее Адель никогда не сможет ему объяснить, сколько бы ни пыталась.

Она поднялась по лестнице на третий этаж, к спальне Яго. Жуткая картина Пожирателя в постели брата все никак не покидала Адель. Осторожно проскользнув за дверь, она на цыпочках подошла к кровати и, увидев всклокоченные волосы мирно спящего Яго, испытала огромное облегчение. Окна были заперты, в комнате – тепло и уютно, а на столе догорало несколько свечей.

Сняв ботинки, Адель легла на край кровати и принялась рассматривать профиль брата. Он был очень похож на маму: такие же тонкие черты, такие же веснушки. Адель подложила руку под голову, размышляя о том, что уже скоро они покинут это место. Они сбегут и снова станут свободными.

Отдавшись мечтам, она и не заметила, как уснула.

* * *

– Ты это видела? – Яго сунул в руки Адель последний выпуск «Ориона». На первой странице сообщалось, что Инквизитор Марсель Рэй ІІІ бесследно исчез почти две недели назад. Удивленно вскинув брови, она пробежалась взглядом по тексту:

– Две недели? – Адель посмотрела на дату печати. – Но газета вышла позавчера! Почему Малахия так долго скрывал исчезновение Инквизитора?

Яго пожал плечами и откинулся на спинку стула. В обеденном зале кроме них с Адель больше никого не было.

– Возможно, сначала он сам пытался его найти. – Он взглянул в окно, выходящее во внутренний двор. На улице было серо и уныло. Сеял противный мелкий дождик, который не прекращался еще со вчерашнего дня. – А когда не удалось, сделал официальное заявление.

– Сдается мне, тут не обошлось без Луки, – сказала Адель, сосредоточив внимание на последних строках:

Яго принялся барабанить пальцами по столешнице, задумчиво рассматривая сестру. Его завтрак – сладкая овсяная каша – давно остыл, так и оставшись нетронутым.

– Возможно, но какой в этом смысл? Он мог просто убить его, зачем похищать?

– Может, он хочет узнать планы Малахии? – предположила Адель, отложив газету. Остальные страницы были посвящены новостям о мятежах в разных городках и поселках. От такого чтения становилось не по себе. – В последнее время Лука поглощен войной.

Яго покачал головой.

– Не думаю. Малахия ни за что не станет посвящать Инквизитора во все действительно важные детали своих военных замыслов. Разве что в ближайшие планы относительно гвардии.

– Тоже верно.

– Повстанцы могли похитить его, не дожидаясь приказа Луки. За все время, что Марсель занимает пост Инквизитора, он натворил немало дел. Он казнил тысячи людей, многих искалечил и разрушил не один город… Такое не прощают. Ну, или на него напали разбойники, что тоже вполне вероятно. В последнее время их стало значительно больше: все внимание гвардии сосредоточено на мятежах, и некому следить за порядком. Вспомни хотя бы лес Шипов: даже в мирное время он кишит преступниками, а сейчас и подавно.