— Поверить не могу, что вы полезли купаться! —говорит Майлз, помешивая йогурт. — Холодно же!

Деймен пожимает плечами.

— Эвер надела гидрокостюм. Кстати, ты его забыла у менядома.

Я разворачиваю сэндвич. Совсем ничего не помню! У меня игидрокостюма-то нет. Или есть?

— А разве это было не в пятницу? — спрашиваю я ивдруг мучительно краснею, вспомнив другие события этого дня.

Деймен качает головой.

— В пятницу серфингом занимался только я, а ввоскресенье я тебя обучал.

Я отламываю корочку от сэндвича и очень стараюсь вспомнить,но в голове по-прежнему пустота.

— И как, у нее получалось? — интересуется Майлз,облизывая ложку и глядя то на меня, то на Деймена.

— Погода была не для серфинга — почти полный штиль. Мыв основном валялись на пляже, укрывшись одеялами. Это у нее получалосьнеплохо! — смеется Деймен.

Интересно, под одеялами я лежала в гидрокостюме или без? Ичто между нами происходило? А вдруг я решила возместить ему все неприятностипятницы, а потом психика напрочь заблокировала эти воспоминания?

Майлз смотрит на меня, подняв брови. Я пожимаю плечами инадкусываю сэндвич.

— На каком пляже вы были?

Я не помню! Оглядываюсь на Деймена.

— «Хрустальный грот», — отвечает он, прихлебываясвой напиток.

Майлз морщится:

— Пожалуйста, только не превращайтесь в одну из техпарочек, где только парень все время говорит, а девушка помалкивает! Может, они в ресторане за тебя еду заказывает?

Вопросительно гляжу на Деймена, но Майлз не дает емураскрыть рот.

— Я тебя спрашиваю, Эвер!

Вызываю в памяти наши два похода в ресторан: один — в тотчудесный день в Диснейленде, который так странно завершился, второй — наипподроме, когда мы выиграли кучу денег.

— Еду я сама заказываю. — И вдруг прибавляю: —Можно твой смартфон на минуточку?

Майлз вынимает из кармана телефон и кладет передо мной настол.

— А что такое? Ты забыла мобильник?

— Ага. Хочу отправить Хейвен эсэмэску, узнать, где она.У меня какое-то странное предчувствие. — Я качаю головой — сама себеобъяснить не могу, откуда взялось это чувство. — Что-то я за неебеспокоюсь.

Я начинаю набирать на крошечной клавиатуре номер.

— Она дома, болеет, — говорит Майлз. — Что-товроде гриппа. Да еще она грустит из-за Эванджелины. Но она клянется, что большенас не ненавидит.

— Ты, вроде, сказал, что не разговаривал с ней?

Точно, именно так он сказал тогда, в машине.

— Я ей послал эсэмэску на истории.

— Значит, у нее все в порядке?

Внутри у меня — сплошной комок нервов, хоть я и непредставляю, почему.

— Ее выворачивает наизнанку, плюс она скорбит поподруге, а так — все нормально.

Я возвращаю Майлзу телефон. Видимо, нет смысла зря дергатьХейвен, если ей нездоровится. Деймен кладет руку на мое колено, Майлз начинаеточередную тираду об Эрике, я жую сэндвич, добросовестно киваю и улыбаюсь, атревога все не отступает.

* * *

Подумать только — в единственный день, когда Деймен решил непрогуливать уроки, мне почему-то хочется, чтобы он здесь не появлялся. Как нивыйду из класса — он тут как тут, подпирает стенку у двери и сразу бросаетсярасспрашивать, хорошо ли я себя чувствую. Это начинает действовать на нервы!

Так что после урока рисования, когда мы выходим наавтостоянку и Деймен предлагает проводить меня до дома, я говорю ему:

— Гм, если ты не против, я хотела бы побыть одна.

— У тебя все в порядке? — в миллион сто первый разспрашивает он.

Я киваю и забираюсь в машину, спеша захлопнуть дверцу и хотькак-то отгородиться от него.

— У меня тут кое-какие дела накопились. До завтра,о'кей?

Не дав ему возможности ответить, вывожу машину со стоянки иуезжаю.

* * *

Доехав до дома, я чувствую себя до того усталой, чтонемедленно бросаюсь в постель. Посплю немного, пока Сабина не вернулась домой ине начала опять за меня беспокоиться.

Просыпаюсь я глухой ночью. Сердце колотится, постель вымоклаот пота, и совершенно отчетливое чувство, что я не одна в комнате.

Я вцепляюсь в подушку, словно пух и перья могут послужитьмне щитом. Вглядываясь в темноту, шепчу:

— Райли?

Хоть я и уверена, что это не она.

Затаив дыхание, слышу тихий звук, словно тапочки шуршат поковру — чуть в стороне, возле двери на балкон.

Неожиданно для себя шепотом спрашиваю:

— Деймен?

В темноте ничего не разглядишь, только слышится негромкийшелестящий звук.

Я нащупываю выключатель. Щурюсь от внезапного яркого света.Где же мой загадочный посетитель? Я была твердо уверена, что рядом со мнойкто-то есть, и теперь испытываю чуть ли не разочарование, увидев пустуюкомнату.

Вылезаю из постели, по-прежнему прижимая к себе подушку, изапираю стеклянную дверь. Потом заглядываю в платяной шкаф и под кровать. Такделал мой папа, когда я была, совсем маленькая и просила его проверить, нет лив комнате бабайки. Ничего не обнаружив, снова забираюсь в постель. Откуда этистрахи? Неужели из-за того сна, который мне приснился?

Нечто похожее мне снилось и раньше. Я бегу по темному,продуваемому ветрами каньону. Тонкое белое платье почти не защищает от холода.Ветер хлещет меня, промораживая до костей. А я почти ничего не замечаю, таксосредоточенно бегу. Босые ноги увязают в размякшей земле, я спешу к какому-тонепонятному убежищу, которого пока даже и не видно.

Знаю только одно: я бегу к мягко сияющему свету.

Прочь от Деймена.

На следующее утро я ставлю машину на обычное место возлешколы и, пробежав мимо Деймена, бросаюсь к Хейвен, которая ждет меня у ворот. Ихоть я обычно всячески стараюсь избегать физического контакта, сейчас я хватаюее за плечи и крепко прижимаю к себе.

— Ладно, ладно, я тоже тебя люблю! — Хейвен,смеясь, отталкивает меня. — Не вечно же мне на вас злиться, честное слово!

Ее крашеные в рыжий цвет волосы выглядят сухими и ломкими,черный лак на ногтях облупился, круги под глазами кажутся темнее обычного, илицо явно бледное. Сколько она ни уверяет, что все в порядке, я не могуудержаться и снова обнимаю ее.

— Как ты себя чувствуешь?