Они помолчали.

– Так что же ты в доме искал? – спросил Шибаев.

– Вика и Зойка уехали днем, бегали, барахло паковали. Богданов не мелочился, разрешил забрать. Одобряю, им нужнее. Света еще раньше ушла. А меня такая тоска взяла, не передать. Дай, думаю, схожу, посмотрю в последний раз. Хотел в Тинкину комнату зайти… Я ж там никогда не был, посмотреть, где она жила, может, осталось чего, думал. Знал, что на втором этаже, она рассказывала. Поднялся и вдруг слышу шум снизу и шаги… Я думал, меня трудно испугать, а тогда, поверишь, холодным потом так и окатило. Притаился наверху около лестницы, стою, жду, в руках кусок трубы… С собой захватил на всякий случай. Ну и вкатил… Уж извини, браток. Ты покатился, с таким грохотом, стуком, и внизу растянулся… Я подумал, убил, аж ноги подкосились. Спустился, стал перед тобой на колени, прислушался… И отлегло: дышишь! Я ходу оттуда!

– Окно ты разбил?

– Я. Думал, если найду чего и вынесу, чтобы подумали, что грабитель. Там Богданов был днем, может, заметил, что осталось, у него глаз острый, хозяин, одним словом. У меня ключ от дома есть, когда-то прихватил запасной из прихожей, сам не знаю зачем. Прихватил да забыл, а тут меня как обухом по голове: ключ! И пошел. Ждал, что сирена сработает, ан нет, забыли, видать, на охрану поставить. Повезло.

– Надо было выбивать снаружи, а не изнутри, – сказал Шибаев. – И потом, ты через ту выбитую дырку не то что руку, нос не просунешь! Тут надо с умом, а тебе лишь бы долбануть, и пусть дурные менты думают, что чужой.

– Я потом допер, да поздно было. Я осколки с крыльца собрал и разбросал внутри…

– Привидений не видел?

Петр ответил не сразу. Помолчал, глядя в стол.

– Какие привидения… Тинка пугала себя привидениями, вроде играла, они ее заводили…

– Она пыталась его поймать, – заметил Шибаев, внимательно на него глядя.

– Откуда ты знаешь? Света сказала? Они все верили в привидения, говорили, плохое место… проклятое. Может, и проклятое, только привидений там нету. Женщинам нужна сказка. Или любовь, или сказка. Хотя… это одно и то же, что любовь, что сказка. Для них главное, чтобы фантазия работала и чтобы страшно.

– Ты ей не верил?

– Насчет привидений? А ты бы поверил? Не верил, конечно. Какие привидения?.. А как ты догадался, что это я?

– Табаком от тебя несет и дышишь тяжело.

– Понятно.

– Что за человек Богданов? – переменил тему Шибаев.

– Богданов? Черт его знает! Я видел его всего ничего. Знаю, что большую власть взял, что Ада его за сына считала. Вика его не любила, завидовала. Ну, да Вика себя раз в год любит. Говорят, выбился из водителей, из бедной семьи, а по виду не скажешь. Голова хорошая, выучился, теперь заправляет всем хозяйством. Машина, костюмчики, часы… Барин! Интересно, как добро делить будут, когда найдется сын Руданского? Тина говорила, вроде все прописано в завещании, кому сколько. А только Богданову должно быть обидно, что сынок Руданского придет на все готовое. И Ада умерла вовремя. Теперь кто знает, как оно будет… Адвокат, что к ней ходил, та еще птица. А как сговорятся с Богдановым, что тогда?

– У меня приказ стоять до победного конца, – сказал Шибаев. – Все честно.

– Честно… Хоть продвинулся?

– Продвинулся.

Они замолчали. Петр потянулся за бутылкой.

– За упокой! Эх, Тинка, любовь моя грешная!

Они допили бутылку; Петр вскипятил чайник…

Около трех Шибаев поднялся. Петр не удерживал. Они вышли на крыльцо.

Петр тронул Шибаева за плечо:

– Ты это… У нее ведь никого нет, одна была. Кто хоронить-то будет? Кроме меня, некому, получается. Ты скажи, когда можно забрать…

– Скажу. Приду и скажу. Бывай!

Он пошел к калитке, а Петр стоял на крыльце и смотрел ему вслед.

Тоже информация к размышлению: новые грани Руданского, Ады Романовны, Тинки… Надо же!

В архиве Шибаеву сказали, что нужно сделать запрос и подождать, а они позвонят. Через пару недель.

– Вопрос жизни и смерти! – взмолился Шибаев. – Отец при смерти, ищет пропавшего сына. Как в этой передаче… – Он пошевелил пальцами.

– Что значит ищет? – строго спросила пожилая дама, похожая на учительницу. – Они что, потеряли друг друга? Беженцы?

– Потеряли. Жена сбежала с другим и увезла мальчика. Он их всю жизнь искал, а теперь вроде кое-что наметилось. Но нужно спешить, а то, сами понимаете. Как вас зовут?

Дама-архивариус испытующе смотрела на Шибаева, и он почувствовал, что краснеет.

– У нас строгие правила, – сказала она. – Людмила Сергеевна.

– Я понимаю, Людмила Сергеевна, но… – Он развел руками. – Время не терпит. Помогите, если сможете… – хотел добавить «во имя человеколюбия», но, вспомнив Алика, заткнулся.

– Ладно, – решилась она. – Пишите запрос на имя директора. Вот образец.

Спустя два часа Шибаев получил ответ на свой запрос о стройтресте, который двадцать четыре года назад ставил консервный завод в городе Зареченске. Имена директора, бригадиров, главного бухгалтера, начальника отдела кадров и др. Он пробежал список глазами, прикидывая, с кого начать. Заезжий строитель увез Валентину Волох с мальчиком, когда тому было три-четыре года, сказала Мария Мироновна, бабушка из Зареченска, и был он одногодком второго сына Руданского. Всеволод умер два года назад в возрасте двадцати четырех. Значит, наследнику сейчас около двадцати шести…

– У вас есть картотека запросов? – вдруг сообразил он.

– Конечно! Все в компьютере.

– Раньше к вам уже поступал подобный запрос?

Женщина пощелкала клавишами:

– У меня ничего нет.

…Он хотел спать. Вчера добрался домой в четыре. Дрючина не было, он сбежал, как крыса с тонущего корабля. Шибаев был разочарован, настроение у него было подходящее для разговора. Ничего, запишем, взвесим, добавим к счету. За нами не пропадет. Ну, Дрючин, погоди!

За два часа ожидания ответа на свой запрос он выпил три чашки кофе, но спать хотелось по-прежнему, даже больше.

Он купил букет розовых цветов… Азалий! Забежал в гастроном, схватил йогурт, апельсиновый сок, несколько шоколадок и помчался в больницу. Он летел по коридору, чувствуя, как колотится сердце. Распахнул дверь палаты – и застыл: кровать Яны была пуста, и санитарка возилась, стаскивая постельное белье. Он прислонился к дверному косяку; старуха обернулась и закричала: «Выписали ее! Утром, после обхода и ушла. Дома, дома она! Иди!» Она махнула на Шибаева рукой, и он послушно вышел из палаты.

Сестричка на посту подтвердила, что действительно выписали, и забрал ее… Маленький такой, обходительный, все время с цветами бегал, суетился. Шибаев положил ей на стол цветы и торбу с йогуртом и на деревянных ногах пошел вон.