города. Гун немного расслабился. Его машина теперь легко могла затеряться в потоке других машин. И если даже на дороге бы и стоял полицейский, он вряд ли остановил бы машину с похитителями.

Гун подъехал к дому. Ворота открылись автоматически. Автомобиль быстро заехал во двор. Ворота закрылись. Вместе с ними и исчезла надежда на спасение.

Не открывая дверцу автомобиля, Гун наконец-то повернулся и посмотрел на Марину:

— Ну, здравствуй, любимая. Как долго я тебя ждал.

— Ждал, чтобы снова испортить мне жизнь, — ответила с ненавистью Марина.

— Ну, что ты! И не думал! Я просто уверен, что ты еще не знаешь, что будешь очень сильно счастлива со мной.

— Я уже счастлива со своим мужем и детьми!

Гун прикоснулся пальцем к губам Марины:

— Тссс. Не зли меня. Ты же знаешь, что мне лучше знать где и с кем тебе будет хорошо. Я мужчина! Посмотри, я уже не тот Иван. Меня окружают верные друзья. У меня есть все, что ты пожелаешь: связи, деньги, положение. А твой программист способен дать тебе все это?

— Он дал мне намного больше.

— Что же это?

— Любовь.

Гун еле сдержался, чтобы не ударить Марину по щеке. Будь перед ним другая женщина, она бы получила сию же минуту сильную оплеуху. Но Марину Гун любил по-настоящему. Пусть эта любовь была своеобразная, но это была любовь. Поэтому он не посмел поднять руку.

Иван вышел из автомобиля и подошел к двери, где сидел Пиман, придерживающий Марину. Помощник понял намек и вывел жертву из машины. Иван и Марина оказались совсем рядом друг с другом. Они смотрели в глаза друг другу. Жертва смотрела на своего похитителя с ненавистью, а тот в ответ одаривал ее нежным взглядом.

Гуну нравилось то, что сейчас он имеет полную власть над Мариной. Он понимал, что она его не любит. Но ему было достаточно того, что его любимая была рядом.

Иван попытался дотронуться до локтя Марины:

— Пойдем, я тебе покажу тебе дом.

В ответ Марина оттолкнула руку Ивана:

— Не дотрагивайся до меня! Я не твоя игрушка!

— А кто тебе сказал, что я с тобой играю. Уже совсем скоро состоится наша свадьба.

— Я уже замужем. У меня есть дети. Отпусти меня по-хорошему.

Гуну не понравилось то, что разговор с Мариной приобретает очертания, которые начинают его выводить из себя. Он с раздражением сказал:

— Так! Все, хватит! Пора идти в дом. Вечереет и ты, Марина можешь замерзнуть.

— Я никуда не пойду. Отвези меня обратно.

— Ты еще не поняла, что это теперь твой дом.

После этих слов Гун взял Марину за локоть, и силой повел к стеклянной двери, ведущей в особняк. Короткий подсуетился, и открыл им заранее дверь. Иван довел свою жертву до роскошного дивана, и нежно усадил ее:

— Чувствуй себя как дома. Здесь все принадлежит тебе. Ты, наверное проголодалась?

— Нет, я не хочу есть. Я хочу домой к детям.

— Ты же понимаешь, что это невозможно. Смирись. Теперь тебе нужно начинать новую жизнь и постепенно осваиваться в моем доме.

— Не хочу и не буду!

— Зря ты так. Я же по-хорошему с тобой разговариваю. Я тебя люблю. Столько лет ждал, чтобы ты оказалась рядом со мной.

— А я про тебя забыла…. Вернее нет…. Я вспоминала про тебя только в страшных снах.

— Марина, перестань. Иначе я разозлюсь. Каждому терпению приходит конец.

Гун повернулся к Пиману:

— Что там у нас с ужином? Надеюсь, домработница уже хлопочет по дому или вы меня подвели в очередной раз?

На вопрос ответил Короткий:

— Нет, Гун. Домработница уже в доме. Сейчас я ее позову.

— Надеюсь, что сегодня у меня будет почти семейный ужин с моей любимой женщиной.

Короткий ненадолго вышел и вернулся в холл с домработницей. Гун обратился к женщине:

— Надеюсь вы сегодня порадуете нас вкусной и полезной едой?

— Разумеется. Вам, где накрыть стол? Можно здесь, а именно в холле, а можно и в гостиной.

— Накройте здесь. Мы сядем вместе с моими друзьями за одним столом. Сегодня особенный день, который я хочу разделить со своими самыми близкими людьми.

Марина все время внимательно следила за разговором и наблюдала за присутствующими. Вдруг у нее возникла мысль:

— Домработница не знает, что меня похитили. Ей нужно сообщить. Она позвонит в полицию, и тогда меня освободят.

Женщина резко соскочила с дивана и бросилась к домработнице:

— Помогите, меня похитили. Сообщите в полицию!

Домработница отшатнулась от Марины:

— Вы перенервничали. Успокойтесь. Вы поужинаете, отдохнете и завтра вам жизнь покажется прекрасной.

Гун произнес:

— Можете идти, накрывайте ужин. Мы скоро выйдем к столу.

Прислуга почти бесшумно удалилась. Марина так осталась стоять, как вкопанная. Она окончательно осознала, что помощи ждать неоткуда. Оставалась одна надежда: бежать! Поэтому жертва обратилась к похитителю:

— Где я буду сегодня спать? Надеюсь ты подготовил мне комнату?

— Вот это другой разговор. Конечно, дорогая.

— Проводи меня в мою комнату.

— Конечно провожу. Ты там приведешь себя в порядок, и потом выйдешь к столу.

— Как я могу привести себя в порядок, если в комнате нет ни одного моего платья. Ты даже не знаешь, какой ночной крем я наношу на лицо! Я не могу находиться в том месте, где мне некомфортно.

— Ничего, дорогая. Тебе придется потерпеть до утра. Завтра мы вместе отправимся по магазинам. Там ты купишь все, что тебе необходимо для комфорта.

— Мне ничего от тебя не нужно. У меня есть комфортное место — это мой дом. Я тебя умоляю: — Отвези меня домой!

— Перестань капризничать. Тебе не идет. Твой буржуй тебя разбаловал. Ничего, скоро вся твоя спесь пройдет, и ты станешь моей прежней.

Гун взял Марину под руку:

— Пойдем, я провожу тебя в комнату.

— Не трогай меня!

— Хорошо, пока не буду. Тогда просто позволь мне тебя проводить.

Гун прошел вперед. Марина последовала за ним. У нее теплилась надежда на побег. Только поэтому она стала такой послушной. Женщина шла и думала:

— Любой ценой избавлюсь от тебя. Чего так боялась, то и случилось! А именно я боялась встречи с тобой. Боже, за что мне все это?

Гун открыл дверь в просторную комнату. Он решил провести экскурсию для своей пленницы:

— Проходи, не стесняйся! Вот здесь твоя спальня, а вот эта дверь ведет в ванную комнату. Там же есть и душ. Можешь сейчас им воспользоваться, и тебе станет легче. Халаты стопкой лежат в шкафу. Выбирай любой. Я не буду возражать, если ты выйдешь к ужину в халатике. Так, по-семейному.

Марина не